Джейн Йолен - Книги Великой Альты

- Как - свои? - в свой черед опешила Дженна.

- Как же ты еще юна, дитя мое, - сказала Амальда, держа ее за руку. - Наш хейм, может, и маленький, но устроен он так же, как и все остальные. Везде есть свои воительницы, стряпухи, садовницы и учительницы. И во главе каждого хейма стоит жрица с голубыми знаками Богини, выжженными на ладонях. Разве ты этого не знаешь?

- Но они не такие, как наша, - с надеждой произнесла Дженна. - Не такие, как эта черствая женщина, со змеиной улыбкой. Правда ведь? - Она обернулась к Саммор, но как раз набежало облако, и Саммор скрылась из глаз.

- Мы, охотницы и садовницы, может, и разные, - усмехнулась Амальда, - но сдается мне, милая моя Дженна, что, жрицы все на один покрой. - Она погладила Дженну по щеке. - Хотя я никогда не могла разгадать, изначально ли они такие или просто такими становятся. Однако, золотко, нам пора на покой, и потом... Амальда посмотрела на небо, - раз луна скрылась так надолго, Саммор не сможет принять участие в нашей беседе. Простимся на ночь в доме, где горят лампы. Она разозлится на меня, если мы останемся тут. Она терпеть не может, когда что-то делается без нее.

Они поднялись по каменной лестнице к дому, и при первом же проблеске света Саммор вернулась. Дженна подала руки обеим.

- Я буду скучать по вас всем сердцем, когда уйду странствовать. Но со мной будет Пинта. И Селинда - она хорошая подруга, хотя и грезит наяву. И Альна.

- Это правда, дитя, - сказала Саммор. - Не всем выпадает такое счастье.

- Мы постараемся посетить как можно больше хеймов. Год - долгий срок. А когда мы вернемся, подрастут другие девочки, требующие забот Матери Альты. Я буду достаточно взрослая, чтобы вызвать свою темную сестру, а в сказке не говорится, что у трижды осиротевшей была такая! И потом, посмотрите на меня разве похожа я на владычицу? - засмеялась Дженна.

- Та владычица не будет властвовать, - напомнила Саммор.

Но смех Дженны был так заразителен, что обе сестры присоединились к ней и так, смеясь, направились в спальню девочек.

Все девочки по очереди становились перед большим зеркалом Матери Альты, воздевали руки и вглядывались в свое отражение.

- Смотри ей в глаза, - наставляла Мать Альта. - Теперь дыши. Сначала альтаи. Хорошо. Алани. Только медленнее.

Дженна слышала только ее голос, видела только своего серебристого двойника. Дженне казалось, что ее темная сестра зовет ее - тихим, мелодичным голосом с нотками затаенного смеха. Но слов нельзя было разобрать - они были как вода, струящаяся по камню. Дженна так старалась расслышать, что только рука, легшая на плечо, привела ее в себя.

- Довольно, дитя, ты вся дрожишь. Теперь Марга. Дженна неохотно отошла. Отражение сделало то же самое, и это, наконец, разбило чары. Пинта стала на ее место с широкой ухмылкой, тут же отразившейся в зеркале.

Так было положено начало пятому году. Дыхательные упражнения, в том числе и перед зеркалом, и чтение Книги, сопровождаемое длинными, многословными пояснениями Матери Альты. Селинда на уроках истории дремала с широко открытыми глазами, но Дженна видела по стеклянной голубизне этих глаз, что она спит. Альна с Пинтой, не вытерпев, начинали толкать друг дружку и хихикать, но ледяной взгляд жрицы призывал их к порядку. Дженну же уроки захватывали целиком - она сама не знала почему. Она слушала и оспаривала услышанное про себя - когда она высказывалась вслух, Мать Альта обрывала ее, не давая при этом ответа, а просто повторяя то, что уже говорила. И Дженна спорила сама с собой, не находя никакого ответа.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

В музее Нижних Долин хранятся остатки зеркала, чья древность не подлежит сомнению. Его деревянная резная рама датируется двумя тысячами лет, и резьба изображает "золотой дождь", уже несколько столетий не растущий в этих краях. Эта рама, источенная червями и обгоревшая, представляет собой единственный уцелевший деревянный предмет, найденный при аррундейлских раскопках. Зеркало лежало не в самом кургане, но было захоронено метрах в ста от него. Завернутое в вощеную ткань и уложенное в большой деревянный ящик, оно на редкость хорошо перенесло свое долгое погребение.

О том, что это было зеркало, говорят покрытые амальгамой большие куски стекла, найденные в обертке. Края осколков имеют фаски, амальгама же состоит из ртути и олова; подобное мастерство, неизвестное в Долинах, уже зародилось в крупных городах Островов во время Гарунийского периода.

Для чего же служило это зеркало, и отчего его захоронили столь тщательно? Существуют две сходные гипотезы, выдвинутые Кован и Темплом, а также третья, плод мысли неутомимого мифокультуриста Мэгона. Кован напоминает нам, что искусства были практически неизвестны в хеймах - за исключением ткачества гобеленов и резьбы, такой как на зеркале, - и предполагает, что отражение живых существ в искусно обрамленных зеркалах и было своеобразным видом искусства в сообществах Альты. Не умеющие ни рисовать, ни ваять, альтианки видели отраженную в зеркале человеческую фигуру как нечто возвышенное. Захоронение же объясняется тем, продолжает Кован, что это зеркало принадлежало правительнице хейма и в нем, вероятно, разрешалось отражаться только ей. Все это остроумно и с хорошим стилем излагается в эссе "Orbis Pictus - отраженный мир хеймов". Искусство, 99. Особенно интригует в теории Кован то, что никакая другая примитивная, не знающая искусств культура не имела в своих племенах зеркал, ни больших, ни малых.

Профессор Темпл в своей книге "Альтианки", в главе "Прикрасы", становится на более традиционную почву. Он полагает, что хеймы, будучи обиталищами женщин, естественно, располагали большим количеством зеркал. Однако причин отдельного захоронения аррундейлского зеркала он не объясняет. Хотя его позднейшие работы подверглись насмешкам со стороны феминисток-диалектологов, этой гипотезе нельзя отказать в здравом смысле.

Мэгон, по обыкновению воспарив в стратосферу, пытается доказать (монография "Сдвоенная вселенная", Изд-во Пасден-ского ун-та, No 417), что большое зеркало, найденное в Аррундейле, входило в ритуал, посредством которого молодые девушки учились вызывать своих темных сестер. Оставим на время в стороне вздорную теорию о темных сестрах и увидим, что монография не предлагает нам никаких доказательств в пользу того, что зеркало служило каким-то иным целям, кроме светских. Мэгон ссылается на резьбу рамы, но, за исключением того, что каждый ее фрагмент имеет свою точную копию на противоположной стороне (подобная симметрия, вероятно, как раз и подчеркивает, что это зеркальная рама и ничего более), ему больше нечем подкрепить свои измышления.

ПОВЕСТЬ

Мать Альта со вздохом коснулась знака Богини на правой стороне зеркальной рамы. Теперь, когда четыре девочки ушли, в комнате опять стало тихо. Она стала все больше и больше ценить этот покой, гулкую тишину своих комнат, когда в них никого нет. Но вечером комнаты наполнятся снова - придет Варса со своей приемной матерью и все остальные взрослые сестры. Варса даст окончательный обет, вызвав свою сестру из мрака. В том случае, если вспомнит все слова и сумеет сосредоточиться достаточно надолго. С тугодумками всегда труднее, а Варса звезд с неба не хватает. И если, как уже случалось, темная сестра не появится в Сестринскую Ночь, несмотря на годы Верного учения и призывное пение остальных, будут слезы, и сетования, и горькие рыдания разочарованного ребенка. Несмотря на все уверения, что темная сестра придет потом (Мать Альта не знала случая, когда бы этого не случилось), это всегда жестокий удар для девочки, чьи надежды неразрывно связаны с этой церемонией.