Стрела Аримана - Антология российской фантастики

“Будет сделано, капитан!”

Коротко и ясно. Какая-то из старушек обратила на меня внимание и звякнула в отделение. Теперь доказывай, что ты не верблюд!

– Документов у меня с собой нет… - начал я.

– В таком случае придется пройти со мной, - бесстрастно произнес Стоеросов.

– А, собственно, зачем? - сделал я слабую попытку избежать объяснений в милиции.

– На предмет установления вашей личности, - так же бесстрастно ответил сержант.

– Ну что же, идемте, - пожал я плечами, поняв, что уговоры бесполезны.

Отделение милиции располагалось поблизости. Стоеросов привел меня в комнату дежурного и легонько подтолкнул навстречу сурового вида капитану, который отчаянно дымил “Примой”.

– Вот он, голубчик. Документы предъявить отказался, - доложил сержант.

– Вот как? - сузил глаза капитан.

– Не отказался, просто у меня их нет.

– Вы что, бомж?

– Почему бомж? Я коренной москвич…

Я рассказал, кто я, где живу, чем занимаюсь. Капитан выплюнул окурок “Примы” на пол и принялся звонить куда-то. Долго что-то выяснял и наконец, слегка разочарованный, объявил:

– Мы установили вашу личность, товарищ Нерусский. Вы именно тот, за кого себя выдаете.

– Спасибо. Я в этом нисколько не сомневался. Рад услышать это лишний раз, тем более из ваших уст. Мне можно идти?

– Минуточку! - Капитан достал очередную, сигарету из лежащей на столе пачки. - Один вопрос. Что вы делали у пятого подъезда дома тридцать три по Мурановской улице?

Я пожал плечами.

– Ничего. Просто стоял. Ничего не делал.

– Просто стоял и ничего не делал, - повторил капитан. - Несколько странное времяпрепровождение, вы не находите?

– Надеюсь, уголовной ответственности за это я нести не обязан?

– За это - нет. - Капитан сделал ударение на первых словах. - Возможно, за вами есть кое-что еще.

– Бесспорно. Конечно, есть! Иначе и быть не может.

– Так рассказывайте. Сами рассказывайте!

– Рассказывать что? Обо всем, что со мной было со дня рождения?

Я знал: капитан поймет, что я над ним издеваюсь. И он понял. Не слишком рано, но и не чересчур поздно.

– Вы что, смеетесь надо мной?! Отвечайте, что вы делали у дома, где две недели назад произошло убийство?

– Послушайте, капитан, - я решил впредь говорить только серьезно, - если хотите получить информацию обо мне, позвоните следователю Пронину в МУР. Он вам все объяснит. Сергей Тимофеевич как раз ведет дело об убийстве Паукова.

– Знаю, - буркнул капитан, остывая. Он набрал номер Уголовного розыска.

– Следователь Пронин? Здравствуйте, товарищ майор. Это капитан Матерый из триста двадцатого. Да, да, того самого… У меня вот какое дело. Ко мне поступил один подозрительный субъект. Утверждает, что знаком с вами, мол, работает в контакте с органами… Некто Нерусский Николай Николаевич… Что? Первый раз слышите? - Губы капитана скривились в ухмылке. - Я, собственно, так и думал…

Ну и свинья же этот майор! Чего-чего, а такого я от него не ожидал.

Я подскочил к столу, выхватил у капитана трубку и крикнул:

– Послушайте, вы, слуга закона! Или вы перестанете валять дурака, или я доведу дело до конца сам, без вашего участия! Я сумею это сделать, вы знаете. Кое-что я уже раскопал.

Через несколько секунд в трубке раздался чуть ли не радостный голос этого хамелеона:

– Ах, это вы, коллега? Рад вас слышать! Я, знаете ли, не сразу понял… Слышимость никудышная. Извините. Так вы, Николай Николаевич, говорите, что напали на след убийцы? Я не ослышался?

– Нет, не ослышались. Поищите в картотеке. Этому человеку лет двадцать восемь - тридцать. Длинные темные волосы. Крупный, грубые черты лица. Ходит в тельняшке и потертых джинсах. Походка уверенная, вразвалку. Похоже, бывший моряк. Есть все основания полагать, что в момент убийства находился в квартире Паукова.

– Хорошо, Николай Николаевич. Учту вашу информацию. Если вас не затруднит, передайте трубочку капитану Матерому.

Матерый некоторое время внимательно слушал, наблюдая за мной.

– Понял, товарищ майор. Всего доброго! - сказал он и положил трубку.

Воцарилось неловкое молчание. Нарушил его капитан.

– М-да, интересное дельце получается. Вы, стало быть, частным образом расследуете убийство Паукова?

– Нет, мое дело - доказать невиновность Мокроносова, а расследование - это ваша прерогатива… Надеюсь, теперь я могу идти?

– Да, конечно.

– Прощайте! - бросил я и вышел из кабинета.

Не успел я пройти и пяти метров, как услышал позади торопливые шаги. Меня догнал сержант Стоеросов.

– Послушайте, Нерусский, не знаю, как вы собираетесь раскрутить это дело, но хочу, чтобы у вас получилось. Я помогу вам. Я знаю человека, которого вы описали. Это Козлятин из дома двадцать девять по Мурановской. Квартира, по-моему, сорок три.

Вот так так! Неприятность с задержанием неожиданно обернулась удачей. И не верь после этого в случай!

– Спасибо, сержант! Огромное вам спасибо.

– Да ладно, будет вам. Этот Козлятин - спившийся тип. Нигде не работает, вечно ошивается у винного. Холостой, как и дружки Мокроносов и Пауков, царствие ему небесное. Верно, он бывший моряк. Кличка - “Боцман”. Ни одной драки не пропускает. Вроде ворует по мелочи, но пока не пойман. Вот, пожалуй, и все.

– Еще раз спасибо, сержант. Если Козлятин действительно причастен к убийству…

– Вам он ничего не расскажет, - перебил сержант.

– Поживем - увидим! - Я подмигнул ему и выскочил на улицу.

Я взглянул на часы. Было уже без десяти восемь. На сегодня, пожалуй, достаточно приключений. Встречу с Козлятиным придется отложить на завтра.

Дома я оказался в начале десятого. Маша встретила меня улыбкой. “Ах, ну да - цветы!” - вспомнил я. Надо сказать, что весь день я был в приподнятом настроении.

– Наконец-то! Где ты пропадал? Неужто у своего филателиста?

– У него, у него, - ответил я ей в тон.

Пришлось соврать. А куда деваться? Ведь я был связан по рукам и ногам условиями эксперимента. Зазвонил телефон. Я снял трубку.

– Это ты, отец? Я уже третий раз звоню.

– Ты откуда?

– Неважно. Никуда не уйдешь? Нет? Тогда жди, скоро будем.

Ничего не поняв, я отправился на кухню, откуда пахло кофе и яичницей с луком. Минут через двадцать, когда наш ужин подходил к концу, на улице послышался скрип тормозов. Я выглянул в окно. У подъезда стоял длинный, черный “роллс-ройс”. Из него вылез какой-то пузатый господин, за ним - наш Василий.

Сын отпер дверь своим ключом, и в квартиру ворвался запах импортных сигарет, импортного одеколона и нашего коньяка.

– Знакомьтесь, - пробасил Василий, - это сэр Роберт Иванофф из Филадельфии. Страстный коллекционер. Заодно миллионер. А это из май фазер, - представил он меня.

– О, йес! - расплылся в широкой улыбке американец. - Фазер есть карашо! Гуд! Хау ду ю ду, фазер?