Борис Крылов - Цвет невидимки

— Кто же решает такие большие вопросы?

— Раньше их решал Шинкарь. Теперь никто, потому что ничем подобным, кроме вас, не интересовался ни один сотрудник.

— Но вы только что сказали, что ими интересовались, — напомнил Сергей.

— Если вы вдруг заинтересуетесь собственным делом, это будет означать, что этим делом кто-то интересовался?

— Как-то я не очень вас понял? — переспросил Сергей.

И тут только врубился, что Инга имела в виду — за своим собственным делом обращался сам Дамин. Не может быть, чтобы он все еще был жив. Ведь он начал активно работать в конце двадцатых! А люди такой профессии, если и не погибают на рабочем месте, долго на пенсии не живут. Сергей, конечно же, плохо слушал Ингу, поскольку перемалывал события последних дней, сравнивая свои ощущения и выводы с тем, что ему рассказывал Гарлин. К тому же, отношение к Инге у него было заранее сформировано… с чужих слов. Очень легко повертеть пальцем около виска и сказать, ну, мол, вы же понимаете, она после ранения… Именно так многие об Инге и говорили. А нос к носу с нею Сергей столкнулся впервые.

— Он вернется в город в воскресенье вечером, — спокойно сообщила Инга.

— Вы его знаете?

— Представьте себе, знаю.

— Неужели он все еще… — Сергей осекся, поскольку едва не сказал глупость вслух…

— Жив и здоров. Здоровее нас с вами.

— И его действительно звали «полосатый спецназовец»? Почему?

— Он на самом деле полосатый. Но это не моя тайна. Хотя для него это и не тайна вовсе. Он сам расскажет, если захочет. Надо только не врать ему при встрече, это главное.

У Сергея зазвонил мобильник.

— Срочно поднимайся наверх, — приказал полковник.

— Хорошо, — ответил Сергей и извинился перед Ингой: — Я к вам еще зайду…

Он помчался наверх, вспоминая все, что знал и слышал об Инге Скворцовой. Минуты через три он понял, что практически ничего о ней не слышал и не знал. Кажется, она очень хорошо стреляла и в студенческие годы ездила чуть ли не на Олимпийские игры. Да-да, чемпионкой страны по пулевой стрельбе она была стопроцентно! А потом ее подстрелили или подвзорвали где-то…

Фрагмент отчета об операции «Захват»

Документ написан от руки в одном экземпляре

План операции приложен к остальным документам

…и когда мы готовы были ворваться в здание, кто-то крикнул: «Инга! Граната!» Скворцова повернулась, и тут же раздался взрыв. Судя по тому, откуда граната была брошена, это мог сделать только кто-то из своих. За достоверность слов полностью отвечаю. Прошу провести внутреннее расследование подготовки и хода операции.

Документ изъят из дела для дальнейшего изучения.

В деле больше не фигурировал.

11 апреля, 17:20

Когда в дверь позвонили, телевизор был выключен, а шторы опущены. Лена, в футболке и шортах, указала Анне на кладовку, а сама вдоль стенки подкралась к двери и, сидя на корточках, приподняла швабру, обмотанную платком, к самому глазку. Выстрелили точно в глазок, и она, выпустив швабру, грохнулась на пол, закричала, как от боли, вытащила из-за пояса пистолет. Затем наступила противная тишина, заставившая напрячься. Хотелось завыть от бессильной злобы, поскольку помощи ждать было не от кого. Как некуда было и бежать.

Лена отползла к ванной, которая находилась метрах в трех от входа, осторожно открыла дверь, заползла в ванную и смотрела теперь на происходящее в щель между косяком и дверью. Она слышала отдаленный шепот Анны, которая кому-то звонила, оставалось надеяться, что Ализе. Если та уже вернулась из Москвы, если вся их группа в городе, у Лены с Анной остается пусть небольшой, но все-таки шанс. Замок начал медленно и бесшумно открываться. Лена подумала, что дело даже не в том, кто за дверью, а сколько их. Шум поднимать не станут. В окна днем не полезут…

Дальше она раздумывать и уговаривать себя перестала, потому что дверь распахнулась и ворвался какой-то тип в защитного цвета костюме и маске. Получив пулю в живот, он начал заваливаться на спину, стоявший позади толкнул его вперед, но тут же сам нарвался на выстрел. Был он не такой громила, как первый, поэтому третий легко приподнял его и швырнул в дверь, из-за которой стреляли. Лена успела лишь отпрянуть в глубь ванной, а уже в следующий момент ее ослепили вспышкой, выхватили из рук пистолет, накрутили волосы на руку и потащили в комнату. Она услышала звук захлопнувшейся двери, стук «копыт», еще двоих, вошедших следом за тем, кто ее тащил.

— Выходите, сударыня! — громко произнес он. — Или вы хотите, чтобы мы порезали вашу компаньонку?

— Здесь никого больше нет, — зачем-то сказала Лена, прекрасно понимая, что найти Анну можно еще быстрее, чем перерезать горло ей, Лене.

— Раз, два, три, четыре, пять! — Гость взмахнул ножом и отсек прядь Лениных волос — частично вместе с кожей.

Лена сжала зубы, но крик сдержать все-таки не удалось.

— Остановитесь! — закричала Анна Дубрава. — Не трогайте ее! Ведь вы пришли за мной?

— Совершенно точно, сударыня, — согласился гость. — Надеюсь, вы нам покажете то, что мы ищем? Невинные девушки гибнут исключительно из-за вашего упрямства.

— Покажу, — кивнула Анна.

— Тогда одевайтесь, — предложил темноволосый; он теперь стоял уже без маски.

Лена попыталась рыпнуться, но он резко заехал ей под ребра.

— Лежать, сука, — прошипел он. — Ты мне двух ребят положила. Так вы будете слушаться? — Он вновь поднял кулак.

— Я готова. — Анна накинула на себя какой-то балахон.

— Выводите, — приказал темноволосый.

— А как она? — Анна Дубрава обернулась к Лене.

— Если, сударыня, вы сейчас же не покинете помещение, я ее убью. Это я вам обещаю совершенно точно.

Анна Дубрава направилась к двери, с удивлением глянула на два трупа, как во сне спустилась по лестнице и вышла из парадной. К самым дверям был подогнан милицейский фургон.

Лена, не в силах пошевелиться, молча смотрела, как темноволосый одевает какие-то странные перчатки с шипами. Он приложил обе руки к ее вискам и провел сверху вниз:

— Это тебе за моих ребят!

И еще раз правой, сверху вниз — ото лба к подбородку.

— А это от него!

Но Лена уже ничего не слышала.

11 апреля, 18:20

Она не знала, сколько прошло времени, а когда очнулась, не смогла открыть глаза — запеклась кровь. Она на ощупь добралась до ванной, возле которой по-прежнему лежали двое, которых она застрелила, открыла воду, попыталась сполоснуть лицо — боль ошпарила, до лица невозможно было дотронуться, да и не было его, лица. Страшная боль наполнила тело. Лена вернулась в комнату и сделала себе укол. Когда чуть отпустило, начала раздумывать над тем, что произошло. Если бы ее выследили, напали бы сразу, кому придет в голову ждать три дня? Нет, ее и Анну этим варварам кто-то сдал. Кто? Ответ напрашивался однозначный, но верить в него просто не хотелось.