Леонард Карпентер - Путь воина

Вот в этом он нуждался еще меньше, чем в кровожадной девахе, - в противнике, почти не уступающем ему размерами и, по всей видимости, сильном, как бык.

- Капитан Конан!

- Реза?

- Ворота закрыты. Я оставил в караулке у ворот нескольких воинов, а с остальными прибежал в дом.

Конан пробился сквозь защиту последнего врага, рассек ему руку до кости, а затем прижал его спиной к стене и приставил к горлу острие меча. Меч этот не был колющим оружием, но острие все же рассекло кожу. По горлу заструилась кровь.

- Сдаешься? Или мне чуть нажать?

- Я...

Реза протянул руку через плечо Конана, схватил тощего за волосы и хрястнул затылком о стену. Висевшие там клочья окровавленного гобелена ничуть не смягчили такого удара.

Тощий, обмякнув, сполз на пол.

- Внизу есть еще один пленник, - сообщил Конан. - И я видел нечто.

Реза поднял руку, призывая к молчанию. Конан придержал язык, но не услышал ничего, кроме замирающего шума боя.

- Этот доносится с северной лестницы, - определил Реза. - Ходу!

Конан не спорил. Когда они рванули, он спросил:

- А что там на северной лестнице?

- Возможность перекрыть путь на крышу, из покоев госпожи.

Если на дом совершено открытое нападение, то госпожа Ливия должна была собрать в своих личных покоях женщин и не годных к бою мужчин. Вход к ним могло защищать всего двое бойцов. Из покоев на крышу вела винтовая лестница, где были расставлены лучники. Но если нападавшие быстро добрались до верхней лестницы, они еще могли вырвать победу или по крайней мере заложников собственной безопасности.

Несомненно, Воители заявятся улаживать дела в соответствии со своими представлениями, когда наконец соберутся. Но теперь Конан опасался, что их приход не спасет даже хозяйку Дома Дамаос, не говоря уж о невинных, которые уповали на ее и его защиту.

Ярость и оскорбленная честь погнали Конана вперед Резы. И он все еще бежал первым, когда они взлетели по северной лестнице. Когда они добрались до верха, рослый иранистанец поравнялся с киммерийцем.

- Я знаю дорогу лучше твоего, - пропыхтел Реза. - Честь дома Дамаос охраняю я. - Он бросил талвар в ножны и снял висевшую за широкой спиной двуручную палицу. Та выглядела видавшей виды, и это сказало Конану, что Реза, должно быть, служил в самом отборном отряде наемников - шайке Харука. Единственные в войсках Турана, они были обучены сражаться и конными, с луком и копьем в руках, и пешими, с талваром и палицей. Позволить такому человеку первым вступить в бой вовсе не будет бесчестием.

- Оставь нескольких и мне, Реза.

- Госпожа выдергает мне бороду, если я не оставлю, киммериец. Не бойся!

Два рослых воина мчались вверх по лестнице, увлекая за собой подчиненных, следовавших за ними как ведра из колодца. На лестничной площадке Реза отправил четырех дамаосцев обыскать боковые покои:

- Берите пленных, если можете, но держитесь вместе и прежде всего спасайте наших!

Определить дверь второй лестницы на крышу было легко.

Ее охраняла дюжина вооруженных молодцов, смотревших сразу во все стороны. У их ног в лужах собственной крови лежали двое дамасских охранников.

Уши Конану резанул пронзительный крик, напоминавший вопль дикой кошки. Девочка из погреба бросилась вперед, выхватив из-под рубашки кинжал. Незваные гости так и разинули рты при виде ринувшейся на них сумасшедшей.

Они были слишком заняты разеванием ртов, чтобы заметить несшегося по пятам за сумасшедшей Конана. Не дай боги, чтоб эта худенькая девочка обскакала его и вступила в бой первой! Его меч свистнул, вылетев из-за плеча девушки, словно смертоносный драконий язык. И лизнул одного пришлеца. Тот дернулся и завалился набок. Клинок киммерийца снес ему полчерепа. Девушка прыгнула на спину другому, вцепившись врагу одной рукой в глаза и беспорядочно кромсая кинжалом, зажатым в другой.

У оставшихся хватило ума расступиться перед Конаном. Они, несомненно, надеялись завлечь его вперед, а затем окружить и зайти сзади. Надеялись они напрасно: когда они начали этот маневр, подоспел Реза. Дворецкий-иранистанец был не столь скор на ногу, как Конан, но компенсировал это, когда булава крутилась - свет вспыхивал, отражаясь от ее полированного набалдашника. Затем полировка исчезла под свертывающейся кровью, когда булава крушила черепа и ребра, разбивала вдребезги колени и бедра и со страшной скоростью разрушала конечности.

Реза и его булава и впрямь учинили такой разгром, что Конан и другие оказались почти лишенными противников. Однако, судя по докатывавшимся по лестнице звукам, на крыше это можно будет исправить!

- За мной!

Конан быстро преодолел коридор. Теперь он, казалось, взлетел по винтовой лестнице. На полдороге в камень около его головы ударила стрела и отскочила вниз. Несколькими ступеньками выше лежало тело со стрелой в ребрах. Сочившаяся из раны кровь сделала лестницу скользкой, но Конан был еще на ногах, когда по лестнице скатились двое человек, сцепившихся мертвой схваткой.

Конан подождал, пока сверху не оказался боец без повязки. А затем схватил его за руку и за волосы, снял его с противника и трахнул им о камень. Тот обмяк, но Конану думалось, что он еще дышит.

Однако у него не нашлось времени убедиться в этом, так как доносившийся с крыши шум боя достиг своего крещендо. Когда Конан добрался до верха лестницы, то увидел, что лучники отступили в один угол у дымоходов, защищаясь как могли короткими мечами и ножами. Несколько лучников уже лежали не двигаясь, равно как и несколько их противников. Покуда лучники были слишком заняты ближним боем, чтобы стрелять, сады были для врага свободным путем хоть для входа, хоть для выхода.

Конан подбежал к краю крыши, чуть не кувыркнувшись в крону яблони. Все, кого он видел в саду, суматошно бежали к стенам. У незваных гостей было преимущество в численности, но преследователи из Дома Дамаос гнали их, как осенний ветер листья.

Конан стремительно развернулся, готовый освободить лучников для дальнобойных действий. И обнаружил, что Реза и остальная их группа уже принялись за это. Дымоходы окружила бурлящая масса рубящих, вопящих и цапающих друг друга тел.

Когда Конан приблизился, из толпы дерущихся выскочил высокий светловолосый человек с длинными усами. Бросил один взгляд на забрызганного кровью киммерийца и рванул в сторону.

- Остановите его! - донесся крик. - Того усатого, это вожак!

Меч Конана рассек воздух в ладони от вожака. Вместо того чтобы сделать ответный выпад, тот бросил оружие, а затем вскочил на парапетные камни и бросился вниз. Когда Конан посмотрел туда, усатый лежал, растянувшись, на садовой лестнице, с головой под невозможным углом к шее.

Дезертирство вожака лишило боевого духа остальных незваных гостей. Громко просить пощады они уже были не в состоянии. И потребовалось немало криков и несколько резких ударов Конана и Резы, чтобы убедить своих воинов пощадить проигравших.