Сергей Палий - Чужой огонь

Максим отдернул руки, зачарованно глядя на бледную грудь девчонки. Он не ошибся, это была она.

Эх и болваны! Какие же наивные они были! Елки-палки… Думали, идиоты, что втайне от богов смогут приоткрыть таинственную завесу. Думали, что незамеченными смогут подобраться к сумасшедшему астронавту и расспросить его о том, что на самом деле случилось на Марсе… Не просто наивные. Дураки! Ведь боги при каждом шаге наступали им на пятки…

– Может, хоть в морду плюнешь? – спросил Максим, беззастенчиво разглядывая непривлекательную худобу тела.

Девчонка не удостоила его ответом. Она так и лежала с неудобно вывихнутыми за спину руками, вперив лишенный смысла взгляд в изодранные лунным светом облака.

– Где шлялся, психический? – выругался Фрунзик, когда Максим втолкнул пленную и захлопнул за собой дверь. – Мы полчаса орали, тебя звали!

Долгов деловито протопал к сваленной в кучу мебели, вытащил более-менее крепкий стул и поставил его сзади девчонки. Легонько стукнул ее под колени, заставляя сесть.

Егоров щелкнул фонариком. Желтоватый луч уперся в полуголое тело, задержался, потом плавно переплыл на лицо Максима и недоуменно остановился.

– Выруби, – щурясь, сказал Долгов. – И дай попить.

– Ты кого привел? – оторопело спросила Маринка. И вдруг завизжала: – Господи, что ты с ней сделал, изверг?! Ты что с ней сделал, я спрашиваю?!

Максим сморщился от визга, взял из рук Юрки фляжку и сделал несколько глотков. Сказал:

– Марин, не кричи, пожалуйста. Ничего я с ней не делал.

Маринка сверкнула глазами, но замолчала. Фрунзик подозрительно уставился на Долгова, сведя белые брови на переносице.

– Она нас пасет с самой Москвы, – объяснил Максим, брезгливо застегивая на пленной пальто, чтобы прикрыть срам.

– Зачем? – тупо спросил Егоров.

– Вот мы сейчас и попробуем это выяснить… – хищно прошептал Долгов, заглядывая в безучастное лицо девки. Луч фонарика отбросил на стенку две жуткие тени.

– Тихо, тихо, – вмешался наконец Фрунзик, потеребив себя за отвисшую мочку уха. – Ты не кипятись, а расскажи толком, что случилось. Ты ее знаешь?

– Знаю. – Максим уселся на краешек парты. – Два года назад, во время штурма ресторана в «Национале», я ее из-под пуль вытащил. Вон, на груди шрам, сам глянь, если не веришь.

– И что-о?… – непонимающе протянул Герасимов.

– А то, что она – эллинес.

Связанная девушка еле заметно вздрогнула.

– Ого-гошеньки-го-го! – воскликнул Егоров.

– Ив поезде ночью тоже она увивалась возле нас, – добавил Максим. – Мы были под прицелом, начиная с самого отъезда из столицы. Вот полюбуйтесь.

Он вывалил на стол содержимое кармана. Сотовый телефон, складной нож, два паспорта, несколько мятых купюр, зубная щетка, КПК и металлический предмет странной формы, похожий на небольшую овальную шкатулку.

– Это все было при ней?

– Именно. Прям-таки – набор юного шпиона, не находишь?

– Давайте на КПК глянем – там скорее всего есть какая-нибудь инфа.

– И адресную книгу на мобиле проверить надо!

– Точно.

После включения мини-компьютера на нем появилась надпись, что загрузка операционки невозможна по причине ее отсутствия. Система была снесена под корень вместе с информацией на флэш-карте. Мобильник оказался также девственно чист, будто его только что подключили и не успели сделать ни одного звонка.

Максим резко развернулся:

– Не могу поверить! Неужели ты успела все стереть, пока сидела за памятником? Ну и ну…

Фрунзик тем временем взял в руки металлический предмет, напоминающий шкатулку. Повертел его и осторожно положил обратно.

– А вот это уже интересно, – произнес Герасимов таким голосом, что все как по команде уставились на него. Лишь Некрасик продолжал как ни в чем не бывало посапывать на своей лежанке.

– Что это? – спросил Максим, осматривая «шкатулку».

– Положи на место, – вкрадчиво сказал Фрунзик. – Это портативная противопехотная вакуумно-пневматическая мина ППВПМ-13 с механизмом замедленного действия. И как она только через таможни такую дрянь протаскивала…

Долгов аккуратно положил опасный предмет на парту и инстинктивно вытер ладонь о штаны.

– Да ладно, – усмехнулся Герасимов, – не ссы! Видишь этот желобок возле верхней кромки? Там пусковой механизм должен быть, а его нет. Она выкинула его.

– А ты откуда все это знаешь? – подозрительно спросил Максим, отводя взгляд от мины.

– Я с военными иногда в Москве общался… – уклончиво ответил Фрунзик. – Не спрашивай. Это останется моей гомосексуальной тайной.

– И что же с ней теперь делать? – задумчиво проговорил Егоров.

– Что за задание было у тебя? – рявкнул Максим, подходя к девке. – С каких пор ты нас пасешь? Зачем?

Она молча смотрела в одну точку.

– Не ответит она тебе ничего, Мюллер-недоучка, – негромко сказал Фрунзик, неуловимо меняясь в лице. – Это же не человек. Это – эллинес. Такие ребята тебе ничего не скажут, хоть ты иголки им под ногти вгоняй. Фанатики. Приверженцы своих кретинских принципов. Они убеждены в спасении человечества богами… Зато я скажу. – Герасимов наклонился к уху пленницы и прошептал, но так, чтобы все слышали: – Ты ведь пасешь Макса с того самого дня, как исчез огонь, правда? Не ошибаюсь?

Девка не пошевелилась, лишь зрачки ее дрогнули.

– Он ведь был твой клиент, правда? И вас таких много. Зомбированных шпиков-недоучек, закрепленных за потенциально опасными людьми. За учеными, политиками, олигархами, военными… За бывшими консультантами… За теми, кто может раскрыть истинную сущность богов. Максим ведь был консультантом.

– Да-да, – пробормотал Долгов. – Усредненный человек, я помню.

Девка молчала.

Герасимов диковато усмехнулся и прошипел ей в самое ухо:

– Что, мы слишком близко подобрались к разгадке? А? Максим стоял в тусклом луче фонарика, брошенного на столе, и смотрел на них. Он не мог решить, чей взгляд в данный момент страшней – девчонки-эллинес или Фрунзика.

– Вы не понимаете, что творите, – тихо произнесла пленница спустя минуту. – Вы рушите мир.

Это были ее первые и последние слова за ту длинную ночь.

Над головой полковника висел герб Российской Федерации, искусно вырезанный из дерева, трижды отлакированный и бережно прикрепленный к геральдическому щиту, обитому пурпурным сукном. Каждое перышко орла отличалось от соседнего, скипетр и держава были выполнены в мельчайших деталях, обе маленькие и большая короны могли считаться отдельными произведениями искусства. Это, несомненно, была работа мастера. Работа зека, имеющего не одну ходку.

Рядом была небрежно прилеплена распечатанная на лазернике эмблема Северного Кольца – золотистый овал, опоясывающий верхнюю часть Земли, словно лавровый венок, водруженный на голову очередного цезаря. Армия никогда не одобряла решения верховных властей о вступлении в организацию, где у руля стояли самодуры – выходцы из бывшего Совбеза ООН.