Сергей Палий - Финальная загадка

Понимание приходило медленно, пробиваясь сквозь мириады нуликов и единичек. Говорить стало трудно.

— Почему… я? Как… они могли вбить в мои мозги эти данные? Почему не отправили… на электронных носителях?

— Ты — практически случайный выбор. Они каким-то образом узнали про нас и решили не рисковать, потому что подозревали, что мы контролируем абсолютно все каналы связи. От вербального до радиоволн. Поэтому они решили отдать предпочтение ученому, который, по их прикидкам, должен был полететь в Штаты. И никуда иначе, как в нужное место — лаборатория находится в пятидесяти милях отсюда. Скорее всего, дождались момента, когда ты был без сознания, и впихнули в твой мозг нужную информацию. Как это было проделано технически тебе тоже не понять, несмотря на то, что ты выдающийся ученый — просто это не твой профиль.

— Где… они?

— Эти фанатики были уничтожены еще неделю назад, все до единого. И после этого осталось всего две копии чертежей.

— Две?

— По второй я тебя и вычислила. Твой ноут. Если б ты был повнимательнее в повседневной жизни, то заметил расхождение занятого пространства и пустого места на винчестере с его суммарным объемом. Там секретные файлы. Они сделали электронную копию на всякий случай и погорели на этом. Если б не она, то через неделю установка сработала, и проявлению пришлось воссоздавать все человечество.

Меня прошиб озноб от жуткой догадки. Боб, сукин ты сын, почему же ты не тянешь канат?

— А теперь… что? — пересохшими губами прошептал я.

Ветер сорвал мои слова в пропасть. Но, по всей видимости, девушка поняла, о чем я спросил.

— Твой ноут уже сожгли в струе высокотемпературной плазмы. Осталась одна копия.

Я впал в ступор. Формулы и схемы снова замелькали перед глазами.

— Ты прекрасный ученый и гениальный аналитик, — крикнула Лара. — Эти олухи и близко не подошли к разгадке проявления. Жаль, что у меня не получилось вычислить тебя раньше — мы бы сумели снять психокод до его активации и безболезненно извлечь информацию. Да, чуть не забыла… Очень досадно, что ты сам не смог расшифровать сигнальные знаки. Проявление всегда предупреждает, но оно странное — ни разу не говорило открытым текстом. Будто проверяет возможности человека. Спички, киноварь… Что было дальше? Думай.

Я успел лишь вдохнуть воздух, чтобы ответить, прежде чем почувствовал короткий, но сильный толчок в грудь…

Почему-то вслед за этим я увидел дно нашей пассажирской корзины и даже разглядел трещинки в досках, из которых оно было сбито. Странное видение стало быстро удаляться. Порыв ветра буквально закрутил меня, отправляя в длинный штопор…

Мельтешение цифр в сознании прекратилось.

Как она сказала? «Спички, киноварь… Что было дальше?» Жидкий азот, скальпель… закон всемирного тяготения. Что ж, логично и дьявольски просто. Теперь все встало на свои места, и пугающая мозаика наконец сложилась.

Я знал ответ. Я наконец-то постигнул финальную загадку…

Небо стремительно вращалось, отодвигаясь все дальше и дальше. Снизу — это лишь серая муть… Закрыть глаза. Вспомнить… Облака ведь прекрасны, только если смотришь на них сверху… это так просто. Надо только вспомнить…

Всего лишь.

Плешивенький диктор забубнил:

«Вчера на юге Соединенных Штатов Америки, в окрестностях Атланты, случилось мощнейшее землетрясение, разрушившее паранормальную территорию, которую называли „Парадокс“. На ней проводили исследования научные работники из двадцати четырех стран мира. Это невероятно, но жертв нет. К сожалению, пропал без вести московский ученый Михаил Макукшин. Полиция штата Джорджия продолжает поиски, в Атланту вылетели представители российского МИД и Академии Наук. Свидетели, к сожалению, не могут дать внятных показаний по факту исчезновения Михаила, так как всех ученых и военных, присутствовавших на территории объекта к моменту начала катастрофы, пришлось поместить в психиатрические клиники вследствие серьезного умственного расстройства после пережитого ими шока. Поиски нашего соотечественника непременно будут продолжаться…»

Режиссер дал другую картинку, и красноватые развалины сменились портретом зрелого мужчины. Миша… Я опустила веки.

— Ларик, ты ужинать идешь? — сварливо крикнула мать с кухни. — Только приехала и сразу в телевизор уткнулась. И мотается где — непонятно! Что за напасть… Ну-ка шементом за стол!

Никто не знает, что я была там. Это хорошо. Хорошо… Нужно поесть, иначе свалюсь в голодный обморок — последние двое суток на ногах провела. А потом — спать… Спать, вздрагивая от эха в сдвигающемся каньоне. Вздрагивая от опустошенной мерзлоты, которая разлетается на миллиарды льдинок, под стальным молотом его голоса… Теперь каждую, каждую, каждую ночь будет слышаться этот крик. Долгий и страшный.

Я сняла кольцо с дрожащего пальца и бросила его в пепельницу. Холодное, ничье.

Господи, он ведь даже не догадывался, что оно ничье.

Июнь 2004, Москва

Войдите. (англ.).

Нам придется выйти. Кажется, вам необходимо пройти небольшой контроль. Мне жаль… Надеюсь, они не задержат нас надолго. (англ.).

Наркотики? (англ.).

Все в порядке? (англ.).

Да, все хорошо. (англ.).

Русский. (англ.).

Вы русский? (англ.).

Ничего интересного… Неглубокий туннель. Что-то около ста метров и дальше — глухая стена. И не пытайтесь использовать спички — все равно не сработает. (англ.).

Чрезвычайных, чрезвычайных… Теперь я понимаю, что значит «русская натура»… (англ.).

Здесь: поднимай. (англ.).