Дмитрий Баюшев - Гостинец из будущего

Офицеры торопились, ибо слышали, как хрустит ломаемый могучими руками гипс и звенят, лопаясь одна за другой, стальные скобы.

Обмотав гроб цепью, они водрузили его туда, куда указал перепуганный насмерть служитель - на стальную площадку, которая тут же быстро поехала в раскрывшийся зев огненной печи.

От зева шел такой жар, что офицеры вынуждены были отступить.

Покойник вышиб крышку над изголовьем, высунулся боком из гроба и правой рукой начал лихорадочно сдвигать цепь к ногам, всё больше и больше высовываясь наружу. Вот он сел.

Всё происходило очень быстро, а ведь каких-то пятнадцать минут назад труп едва сумел приоткрыть глаз. Хотя здесь-то, у печи, его мышцы хорошо разогрелись.

Скоробогатов заревел, растопырил руки и в таком виде подъехал к огненному зеву.

Неизвестно, чем бы это закончилось, но тут два офицера, один схватив стальной багор, другой кочергу, с силой запихнули его в печь. Лязгнула, закрывшись, заслонка. Рев понемногу сошел на нет.

- Это покойник, - членораздельно сказал один из фээсбешников, пристально глядя в глаза белого, как мел, служителя. - Ты понял? Покойник, в которого вселился бес. И чтоб ни одна душа о том, что здесь было, не знала. Ты понял?

- Понял, - пролепетал служитель, ясно осознавая, что этим ребятам ничего не стоит примотать его цепями к загрузочной площадке и вот так же отправить в печь.

- Не надо перегибать, - сказал офицер, читая его мысли. - Мы не звери. Но "хорошую" жизнь устроить можем. Так что не трепись.

Через двадцать минут офицер постучал в окошко "Кадиллака" и передал вдове вазочку с пеплом мужа...

Люди Бершона, как и сыщики Фраста проникшие в прошлое по нисходящему хронопотоку, что как инверсионный след за самолетом, быстро рассеиваясь, тянулся за капсулой Корнелия, работали, как сумасшедшие, ликвидируя последствия, оставленные бедствием.

В прошлое хлынуло не самое лучшее, не то, чем можно было бы гордиться, что оставило бы после себя золотые отметины. Помимо уже знакомых нам виртуалов, лихо подмявших под себя информационные сети, были другие создания с искусственным интеллектом, не нашедшие применения своим талантам в родном времени. Были авантюристы, мошенники, воришки, жулики, а также те, кто был объявлен в розыск. Кто-то хотел бы разбогатеть на антиквариате, кто-то на знании истории, кому-то в наследство досталась старинная газета с тиражом лотереи - не упускать же шанс, а кто-то вообще хотел бы докопаться до корней своего злейшего врага.

Вся эта публика была разбросана по "инверсионному следу" с заселением тех пунктов, где имела остановки капсула Корнелия. Самое забавное, что никто из них не представлял себе, каким образом может вернуться назад. Но вполне возможно, что так вопрос теперь и не ставился, им было хорошо в прошлом.

Что касается бершонцев, то их возвращение должно было осуществиться с помощью Служебной Вертикали - хронолифта одноразового действия, посылаемого из будущего в определенные пограничные точки. Устройство это, кстати одно из изобретений лаборатории Игната Корнелия, сжирало бездну энергии и практически никогда не применялось. Вот если бы существовал восходящий хронопоток, тогда вернуться можно было бы без особых потерь. Если бы, да кабы.

Пока же бершонцы, не ломая головы над проблемой возвращения, занимались своей работой - уничтожали следы из будущего.

С виртуалами, которые распространились не ниже 1999 года, бершонцы разбирались с помощью виртуальных же созданий - чистящих файлов. Несколько сложнее обстояло дело с искусственниками продвинутыми, способными существовать помимо компьютерных сетей, квазиживыми. Эти работали уже под живых людей.

В 1937 году (место следующей за 1999 годом остановки капсулы Корнелия), например, бершонцы вышли на одного практикующего зубопротезиста, по всем параметрам искусственника. Больно уж знающ был и хитер. До того хитер, что на любой вопрос имел любой ответ. Попался на том, бестия, что за громадную сумму составил одному чиновнику помесячный гороскоп, используя при этом приёмы проекции на будущее, которые стали известны лишь в 24 веке. Был стёрт.

Этот 1937 год оказался просто битком набит проходимцами из будущего, уже не искусственниками. Они весьма естественно влились в ряды местных проходимцев, однако же будучи птицами более высокого полета, имеющие более широкий кругозор, быстро выделились и заселили разного рода советские учреждения. Крючкотворы из них получились основательные. А между делом, имея надежный тыл советских служащих, проворачивали немалый бизнес, подвергая серьезным испытаниям некрепкую еще советскую казну. И казна, понимаете ли, зашаталась, набекренилась, понимаете ли, казна-то. Немедленно возник вопрос: кто набекренил казну? И немедленно возник ответ: враги народа. Ну и так далее, со всеми вытекающими из этого ответа последствиями. Бершонцам оставалось лишь указывать пальцем, кого брать. Для этого, кстати, им пришлось переоблачиться в черную кожаную одежду. Потом, правда, началась такая резня, что не приведи Господь, но туда им и дорога, этим прохвостам. Главное, что сделано это было не своими руками, не лег грех на душу.

О проходимцах, конечно же, писать можно много, но вернемся в 1999 год.

Здорово мешались под ногами прохиндеи Фраста. Всего-то их было трое, а вредили что тебе рота. Надоели с этими своими виртуалами хуже горькой редьки. Иной раз так и подмывало шлепнуть паразитов, пользуясь их же методами, но, увы, делать это было нельзя - господин Бершон в свое время раз и навсегда запретил поднимать на сыщиков Фраста оружие. На кулаках, мол, бейтесь, а чтобы там плазменные излучатели или субмолекулярные бластеры - это ни-ни. Складывалось впечатление, что господин Бершон боится Фраста. Но может быть, это была своеобразная этика - сыщик сыщика не тронь, какой бы гад он ни был.

ЧП с лабораторией Корнелия случилось неожиданно, естественно никто к переходу в прошлое не подготовился, нужно было использовать нисходящий хронопоток, пока он не рассеялся. Был, конечно, предварительный инструктаж с привлечением специалистов по прошлому, но скомканный, беглый. Представьте, что можно наболтать в течение четверти часа о событиях, происшедших за десять минувших веков. Предполагалось, что ниже капсула с лабораторией не опустится. К тому времени либо она остановится сама, либо её успеют остановить, либо... Либо произойдет самое страшное, чего нельзя было допустить.

Поэтому поначалу бершонцы, очутившись в былых временах, из-за незнания истории частенько попадали впросак.

Кто сможет остановить капсулу, было не очень-то ясно, но господин Бершон в напутственном слове сказал своим гвардейцам, что пусть это их не беспокоит, поскольку им, гвардейцам, надлежит заниматься совсем другим. Однако если подвернется случай остановить капсулу, пусть даже ценой жизни, то Родина этого не забудет. Живому будет вручена премия в сто миллионов клукеров (месячная зарплата среднего офицера-бершонца составляла две тысячи клукеров), погибшему - вечная слава, и восемьдесят миллионов семье.