Владимир Петров-Одинец - Лабиринты Гипербореи

Расставив руки, мальчишка двинулся по лугу. Солнце ощутимо давило на тыльную сторону ладоней, пекло макушку. Под ногами шуршала трава. И никакого тока. Руки устали в плечах, норовили опуститься, но под ладонями так ничего и не появилось. Пустота. Пройдя приличное расстояние, Славка обернулся. Борун шёл последним, наблюдая за Русаной, которая тоже растопырила руки.

– Так он не только меня испытывает!

Почему Славка так обрадовался, он и сам не понял. Зато усталость, словно ветром сдуло. И тотчас ладони как кто толкнул снизу!

– Есть! Нашёл, – завопил он во весь голос, повернув по ходу подземного течения.

Волхв улыбнулся восторгу, проверил, кивнул. Глянул на Русану, приложил палец к губам, молчи, дескать. Недоверчиво спросил Славку:

– Ты уверен, что туда показал? Река-то за спиной!

Это была правда. Но ток тянул ладони прочь от большой воды, в центр села. Мальчишка снова проверил. Насупился и упрямо подтвердил:

– Да!

– Отменно, Яр, отменно, – радостно улыбнулся Борун, – правильно ведешь! Здесь струя сочится в колодец, совсем слабая. С таким чутьем вы не заблудитесь. Однако, в силоборе поток сперва обжигает сильнее кипятка. Можно и обеспамятеть. Гера даст вам отвар, чтобы устояли, не потерялись. Скажет, когда испить. Пора вам к ней, она ждёт.

Дом Геры, синеглазой и шустрой старушки, располагался в другом конце деревни. Славка проковылял вслед за Русаной, здорово отстав. Когда он взбирался на крыльцо, Гера уже прикрывала последнюю ставню:

– Поспешай! Дверь притвори плотно и на засов, чтобы не помешали.

В полумраке горницы светился знакомый по дому Боруна потолочный шар. Русана сидела на короткой лавке перед троном Геры, а рядом, на высоком одноногом столике, теснились склянки и банки. Очки лежали на большом столе. Славка даже усомнился, Руська ли сидит, подавшись к старушке? Без привычных стекляшек на носу, окруженных коричневой пластмассой, лицо одноклассницы выглядело иным. Она словно повзрослела, стала девушкой, похожей на Дару.

– Яр, присядь в сторонке. Мне надо вернуть Русе зоркость, – пояснила старушка.

Кто бы спорил! Славка примостился за столом, облокотился и стал наблюдать за лечением. Гера вытащила из высокого горшка длинную соломинку, из баночки набрала в неё жидкости. Зажала соломинку пальцем. Левой рукой подняла Руське веко:

– Смотри вверх. Не моргай, – последовательно пустила несколько капель в один и второй глаз девчонки.

Та взвизгнула. Старушка такое поведение не ободрила:

– Зачем? Не больно же?

После этого Гера распросила Славку об успехах в поисках тока. Удивилась настойчивости Ждана в колючках. Посетовала – мол, дружинники всегда жестоки, что к себе, что к другим. Мальчишке не понравились интонации. Он Быстров, а жалость – не то чувство, которое должен вызывать мужчина. Так учил папа!

– Да всё нормально. Подумаешь, чуть поцарапался!

Синеглазая старушка хмыкнула:

– И ты полон задора, как нынешние. Неужели мужчины не изменятся, даже через века? Ну-ну…

Повернув голову Русаны к свету, она заглянула в глаза:

– Прекрасно… Теперь несколько упражнений…

Свеча, стоявшая на столике, вспыхнула, а матовый потолочный шар потух. Закрыв один глаз Русаны повязкой, Гера отвела свечу в сторону, скомандовала:

– Постарайся увидеть её, но не расплывчатой, а четкой. Получается? Нет? Очень хорошо…

Во второй руке колдуньи появился предмет, похожий на теннисную ракетку. Она поднесла его к лицу девчонки:

– Смотри в дырочку. Как видишь огонёк? Отчетливо… Теперь я стану отводить, а ты смотри в дырочку, не отрывайся…

Гера повторяла движения, пока Русана не взмолилась:

– Больно! Внутри глаза больно! Ой, мамочка…

Сдвинув повязку на другую сторону, колдунья мучила девчонку, пока у той не заболел и второй глаз. Тогда повязка легла ровно:

– Закроем оба. Слушать это не мешает. Яр, помоги распахнуть ставни.

– Всё, что ли? – Удивился Славка, открывая окно.

– Да. Лечение закончено, – синеглазая старушка подошла к Русане, поправила повязку. – Сейчас судорога убрана, глазки отдыхают. Но к ним надо относиться бережно, чаще вдаль смотреть или на звезды. А ты, когда вязанием занята, чуть не носом утыкаешься. Разве так можно!

При свете дня горница Геры выглядела немного зловеще. Частокол длинных деревяшек вкруговую опоясывал стены. С них свисали ожерелья корешков, пучки трав, стебли, мешочки, веники, перышки. Но кроме этого, в обширном шкафу теснились деревянные, берестяные, глиняные и металлические горшки. На длинной полке рядком лежали блестящие металлические инструменты, нагоняющие ужас. Похожие Славка видел у зубного врача, когда мама привела его выдергивать старый зуб. Бр-р-р!

– Яр, не отвлекайся, – палец Геры постучал в столешницу, – для тебя тоже важно. Руся одна не справится. Итак, мы, волхвы, откроем силобор на временной срез, как учит Нарада. Тут важно сразу понять направление тока и верно устремиться. Срез одновременно смещается в двух направлениях – туда и сюда. Цена выбора очень высока. Понимаете?

Даже с завязанными глазами, Руська осталась верна себе. Она заныла:

– А если мы не сумеем, если не попадём? И что значит срез, как он выглядит… Я так ничего не понимаю, покажите мне, на примере…

– Ладно, – ловкие пальцы Геры сняли повязку, – покажу. А ну, глянь на меня! Ну, совсем же другое дело, прелесть просто… Оцени сама, сочти стадо, сколько голов?

Слегка прищурясь, Русана уставилась в окно. Её испуганное лицо сначала стало сосредоточенным, затем на нём обозначилось недоверие. И последним пришло изумление, смешанное с восторгом:

– Не верю. Не верю! Лучше, чем в очках! Это чудо! Не может быть! Гера, спасибо вам!

Дылда соскочила с лавки, бросилась обнимать старушку, едва не сбив ту на пол. Гера, смущённая бурной благодарностью, слегка отстранилась:

– Ты меня удивляешь, девочка. Никаких чудес, всего лишь верное лечение. Внутренняя судорога. Ах, если бы ты осталась здесь, я сделала бы из тебя великолепную лекарку. Ты прирождённая врачевательница, истинная руса. Возможно, сильнее Дары, а то и меня…

Сияющая Русана села рядом со Славкой в позе примерной ученицы, приготовилась слушать. Гера прошла к шкафу, вынула из закрытой корчаги приличную пригоршню глины, на столе скатала из неё длинную колбаску. Скрутила в тройную спираль. А затем резко, наискосок, разрубила невесть откуда взявшимся ножом. Дети испуганно отпрянули.

– С высот нисходит вселенский меч и рассекает жгут времени. Жгут расплетается по срезу, сдвигается, – убрав нож, Гера показала смещение, – захватывает людей, предметы. Но сродство обрубышей велико, стягиваются они и зарастает срез, как рана на живом. Вот и вся загадка. Обычно срез держится дней пять, не больше. Надо поспеть…