Ольга и Сергей Бузиновские - Тайна Воланда

описанию Моисея. Он много раз упоминается в хрониках Аксумского царства: с Ковчегом советовались правители, и сами летописцы слышали голос Бога.

Последняя такая запись датирована 1691 годом. Но уже в первые годы

следующего века начался упадок, — не потому ли, что история повторилась, и тайную эстафету принял другой народ?

«Все перемены, в натуре случающиеся, такого суть состояния, что

сколько чего у одного тела отнимется, столько присовокупится к другому.

Сей всеобщий естественный закон простирается и в самые правила

движения: ибо тело, движущее своей силой другое, столько же оныя у себя

теряет, сколько сообщает другому, которое от него движение получает».

Можно ли поверить, что эти строки появились за полвека до рождения

Пушкина? Таким языком нельзя описать мир. Он слишком тяжел и неуклюж

для того, чтобы вытеснить обыденность, заронить мечту, вдохновить на

подвиг и вызвать к жизни то, чего еще нет. Допушкинский язык

малопригоден даже для простой трансляции знаний, накопленных

Западом, — именно поэтому образованные россияне были вынуждены

изъясняться по-французски. Но ручеек Давидовой крови уже тек по России.

А из ненашего будущего пришел Игрок, владеющий магией слова, и на

тридцать семь лет обрел новое тело.

8. «ТРОЙКА, СЕМЕРКА, ТУЗ»

Несмотря на острейший дефицит времени и свободы передвижения

Пушкин выполнил чрезвычайно важную миссию: русские обрели свой

настоящий язык и сделали отчаянный рывок к Луне. Кто же был наставником

человека, названного «солнцем русской поэзии»?

Нельзя не заметить, что сюжет парновского «Ларца…» воспроизводит

«Пиковую даму»: одним из хранителей священного сундука был легендарный

граф Сен-Жермен, затем сокровище попадает в Россию и достается старухе, гадающей на картах. Чтобы завладеть им, злоумышленник является к

старухе и доводит ее до обморока. Фамилия старухи — Чарская. Вспомните

«Египетские ночи»: к русскому поэту Чарскому (альтер эго самого Пушкина) приходит его итальянский собрат, похожий на торговца эликсирами. А вот

что говорится в «Пиковой даме»: «Вы слышали о графе Сен-Жермене, о

котором рассказывают так много чудесного. Вы знаете, что он выдавал себя

за Вечного Жида, за изобретателя жизненного эликсира и философского

камня, и прочая». Эликсир Жизни — продукт второй стадии «Великого

Делания». Перечитайте эпиграф, предпосланный к первой главе: странный

стишок о картежниках заканчивается словом «Дело». Именно так — с

заглавной буквы!..

Пушкинский Сен-Жермен передает секрет трех карт («тройка, семерка, туз») молодой графине Анне Федотовне — «московской Венере». Через

шестьдесят лет «неведомая сила» притянула к дому графини «ученика» —

Германна. Его инициация выстроена по мотивам «Химической женитьбы

Христиана Розенкрейца». Германн видит «величавого швейцара», входит в

особняк («швейцара не было»), проникает в спальню и смотрит на

обнаженную «Венеру»: на его глазах престарелая графиня в чепце с розами

переодевается в ночную рубашку. (Роза — цветок Венеры!) Здесь же он

видит портрет графини, написанный шестьдесят лет назад — молодая

женщина с орлиным носом («птица»!), с розой в пудреных (!) волосах, — и

воображает ее давнего любовника, причесанного «королевской птицей».

(«Птица» — алхимик, постигший все тайны «Королевского Искусства» и

получивший «пудру проекции» — Философский Камень. Неспроста в первой

главе говорится о «порошковых картах»!)

Из спальни старухи Германн направился в комнату молодой

родственницы графини и увидел третью «Венеру» — с цветами в волосах и

обнаженную! («Она сидела, сложа крестом голые руки, наклонив на

открытую грудь голову, еще убранную цветами…»).

Перед каждой из шести глав «Пиковой дамы» помещен эпиграф. Самым

странным кажется эпиграф к четвертой главе: «7 Mai 18** Homme sans moeurs et sans religion! Переписка». Фрагмент письма дал возможность

поставить дату. В четвертой главе герой получает ключ, а загадочная дата

подсказывает, что ключом к шифру «Пиковой дамы» является время. Если

наша догадка верна, то портрет молодой графини символизирует прошлое, сама она — настоящее, а ее воспитанница — будущее. Обратите внимание на

часы в спальне старой «Венеры» и на две «витые лестницы», которые ведут

из спальни наверх и вниз — в комнатку девушки и к выходу. В прошлое и в

будущее… Дверь к лестнице, уходящей вниз, называется «потаенной», и

Германн смог открыть ее, лишь поднявшись к воспитаннице — то есть, в

будущее. Наша догадка подтверждается тем, что на лестнице, ведущей вниз, Германн вообразил любовника молодой графини, который поднимался здесь

«лет шестьдесят назад». Значит, и вперед — шестьдесят?..

Прошлое, настоящее и будущее связаны таинственной субстанцией, зашифрованной в самом названии повести («дам» — «кровь»). Вероятно, имеется в виду наследственность: Германн наследует секрет Сен-Жермена, его называют побочным сыном графини, он постоянно думает о

приумножении отцовского наследства. Именно в этом месте Пушкин спрятал

подсказку, свидетельствующую о том, что герой знал секрет еще до встречи

с графиней: «Расчет, умеренность, трудолюбие: вот мои три верные карты —

вот что утроит, усемерит мой капитал». Общеизвестный символ капитала —

туз: тройка, семерка, туз!

Сравните: О.Бендер — человек с Наполеоном на груди — терпит

поражение, но его «двойник» в тайном сюжете получает орден Золотого Руна

— знак успешной инициации. То же самое мы видим в «Пиковой даме»: герой, про которого сказано, что он удивительно похож на Наполеона

(царский род?), во внешнем сюжете проигрывает отцовское наследство. А

что происходит в тайном? «Вместо туза у него стояла пиковая дама»: истинный богач (денежный туз) — человек, унаследовавший какую-то

необыкновенную кровь. Речь идет именно об этом: не случайно Германн

говорит, что «…не только я , но дети мои, внуки и правнуки благословят

вашу память и будут ее чтить, как святыню». На чей же род намекает

Пушкин? Свяжите ночной визит Германна к графине, мучимой бессонницей, и

слова архиерея о том, что покойная бодрствовала в ожидании Иисуса —

«жениха полунощного».

9. ТАЙНА «ПИКОВОЙ ДАМЫ»

В завещании Бартини сказано, что все его бумаги следует запаять в

цинковый ящик и не открывать до 2197 года. Двести лет со дня рождения. Но

мы помним, что на самом деле барон родился в 1896 году, — он говорил об

этом Казневскому. Все объясняется, если предположить, что двести лет

следует не прибавлять, а вычитать: хранитель Ковчега (цинковый ящик!) движется из будущего в прошлое и сообщает время своего следующего