Ольга и Сергей Бузиновские - Тайна Воланда

загружает опилки в синтезатор «Мидас» и на выходе получает «золотые

кружочки с профилем короля Пица Первого». Нельзя не вспомнить и

четыреста тонн золота, найденные героями «Туманности Андромеды»: эта

находка позволила приготовить топливо для нового звездолета, похожего на

древнего рыцаря. Очевидно, Ефремов намекает на исчезнувшие сокровища

рыцарей-тамплиеров: золотой конь указывает на конюшни Соломонова

храма — первую резиденцию ордена. Находит объяснение и «лошадиная

фамилия» героя «Фанданго» — Каур.

О происхождении «первоначального капитала» КУБУ ничего не известно.

Зато в «Красных самолетах» упоминается о наследстве, которое оставил

сыну несуществующий барон Лодовико ди Бартини — десять миллионов

долларов. По словам Роберта Людвиговича, эти деньги были переданы в

Международную организацию помощи революционерам. Но Лодовико ди

Бартини в действительности не существовал, а огромная по тем временам

сумма не оставила в финансовой отчетности МОПРа никаких следов.

«Извлеките из этого урок».

14. В КРАСНОМ ДОМЕ

В 1993 году в Самаре был издан роман Елены Чудиновой «Держатель

знака». Речь идет о петроградском белом подполье в 1919-21 годах и о

многовековой борьбе двух ветвей масонства, одна из которых захватила

власть в октябре 1917 года. Прямо сказано, что за спиной обеих сторон

действовали некие могущественные силы — внешние по отношению к людям.

«…По меньшей мере половина фигур, без которых нам немыслимо

представить себе историю человечества, недоказуемо являются в

действительности не более, чем марионетками».

Большинство персонажей романа существовали на самом деле, а

некоторые очень известны — Воино-Ясенецкий, Гумилев, Даль, Голенищев, Петерс, Дзержинский, Блюмкин и другие. Но особенно интересен один из

вымышленных героев — подпоручик Чернецкой: энциклопедически

образованный человек, обладатель незаурядного экстрасенсорного дара, помнящий многовековую цепь своих воплощений. Он был придворным

Екатерины Великой, одним из сыновей-близнецов исландского конунга и

даже сыном Нефертити — жены уже упомянутого фараона Эхнатона. В

бесконечном путешествии его сопровождает Т-образный крест с петелькой

вверху — древнеегипетский анх, знак бессмертия.

(По-латински — «крукс ансата». Крукс — одно из имен гри-новского

Друда).

Родители Евгения Чернецкого, как водится, неизвестны: в раннем

детстве он был увезен из России теми, кто ждал его очередного рождения и

надеялся сделать из необыкновенного ребенка мощнейшего психократа —

повелителя людей-марионеток. Сказано также, что для Чернецкого были

мучительны ночи полнолуния.

Бартини?

В массе вымысла просвечивает тонкая арматура фактов. Несколько

деталей, разбросанных по тексту, говорят о том, что в основе романа лежат

воспоминания и документы двух семей — Чудиновых и Альбрехтов. Мы не

очень удивились, когда выяснилось, что Елена Петровна Чудинова является

дочерью Петра Константиновича Чудинова — друга И.Ефремова и автора его

научной биографии!

В 1921 году Ефремов жил в Петрограде: не он ли выведен под именем

школьника Андрея Шмидта? Роман завершается тем, что смертельно больного

Андрея этапируют с колонной зеков, а затем оставляют умирать на руках

ссыльного хирурга — знаменитого Воино-Ясенецкого. Но врач выхаживает

юношу и отдает в ученики какому-то таинственному тунгусскому шаману.

Фамилию Воино-Ясенецкого нам называл Виктор Павлович Казневский: Бартини упоминал о нем, когда рассказывал про Бутырки.

В «Держателе знака» много места отведено петроградскому «Дому

Искусств» (сокращенно — «Диск»), который располагался в бывшем

особняке Елисеевых. «Дом Искусств» прекрасно известен историкам

литературы: он был создан в 1920 году стараниями КУБУ и поэта Николая

Гумилева. В большом красном доме на углу Невского и Мойки жили многие

писатели, поэты, переводчики, литературные критики, актеры и художники.

В их числе был и Александр Грин. А в декабре 1920 года в Петроград

приезжал Маяковский — специально для того, чтобы выступить в «Диске». , Известная поэтесса Ирина Одоевцева — ученица Гумилева — вспоминает

те годы: «В Доме искусств, или, как его называли сокращенно, в „Диске“, всегда было шумно и многолюдно. Сюда заходили все жившие поблизости, здесь назначались встречи и любовные свидания, здесь студисты устраивали

после лекций игры, в приступе молодого буйного веселья носясь с визгом и

хохотом по залам».

Очень удобно: войдя в здание, ученики «Атона» растворялись в пестрой

толпе и незаметно проходили в одну из комнат. Для тайных занятий больше

подходили роскошные ванные комнаты — та, в которой жил Гумилев и

соседняя, выполнявшая роль гостиницы. Они расположены в левом крыле

особняка, — далеко от гостиных, ставших столовой и лекционной

аудиторией.

15. «В МОРЕ-ОКИЯНЕ, НА ОСТРОВЕ БУЯНЕ…»

Если верить Бартини, он покинул Советскую Россию в конце 1920 года, а

вернулся в двадцать третьем. Мы не знаем, что произошло с ним за эти три

года: рассказы «красного барона» о работе на заводе «Изотта-Фраскини» и

об участии в боевых акциях Итальянской компартии ничем не

подтверждаются. Но, может быть, его биография только намекает на истину?

Любопытно проследить маршрут, по которому Бартини возвращался в

СССР: из Италии через Австрию, Чехословакию и Германию. В Штеттине

(ныне — польский город Щецин) Бартини сел на немецкий пароход и через

трое суток прибыл в Петроград. Но из Италии проще и быстрее плыть в

Одессу. Этот путь подсказывали и имевшиеся у Бартини документы на имя

одессита Бориса Иофана. Возможно, барон намеренно рассказал о «ходе

конем», — дав понять, что по пути в Союз он посетил некое место, расположенное неподалеку от Штеттина.

В статье о «невидимке» Чутко описывает странную акварель, висевшую

в комнате Бартини: «На острове невероятно высокая башня, каких не бывает

и быть не может, уходящая сквозь подсвеченные снизу облака. И на кончике

башни, за облаками, чуть ли не среди звезд — белый огонь». Башня и…

большая звезда? Или это не башня, а невидимый Тоннель, берущий начало с

какого-то таинственного острова?

Нет никаких оснований связывать эту картину с Балтикой, — если не

считать некоторых намеков, содержащихся в романе «Мастер и Маргарита».

Воланд со своей свитой появляется в столице с запада, — как и черные тучи, наползавшие на Москву и Ершалаим. И улетают они на запад: ночь догоняет

всадников. А куда летала перед балом Маргарита? На юг, к реке — как было