Ольга и Сергей Бузиновские - Тайна Воланда

неких «старожилов». Место и время — Крым, 11 сентября 1927 года.

Эпицентр землетрясения пришелся точно на Балаклаву. Но в тот день

«старожилы» были потрясены еще одним страшным и никогда не виданным

зрелищем: загорелось… море! У западного берега на поверхность прорвался

метан, и стена огня встала от Евпатории до Севастополя.

(Странное совпадение: по словам Бартини, вторая попытка покушения

на него произошла в 1927 году!)

Перечитайте то место у Ильфа и Петрова, где Бендер обольщает

васюкинцев: «Гнилые стены коннозаводского гнезда рухнули и вместо них в

голубое небо ушел стеклянный тридцатитрехэтажный дворец…». Все

понятно: «гнездо» рухнуло и некто могущественный (33-я степень

посвящения — высшая в целом ряде мистических орденов) ушел в «голубое

небо». Балаклава в переводе с татарского — «рыбье гнездо», а Коктебель —

«голубое небо». Зная это, нетрудно прочитать сообщение о передислокации

Школы.

18. «БРЕДОВОЕ СООРУЖЕНИЕ»

«Пирамида» заканчивается сносом старо-федосеевской церкви, но герои

«продолжали жить и действовать во исполнение назначенных им судеб».

«Нет никакого сомнения, что имеются и другие, сокрытые от нас до поры

проходы туда, на безграничный простор времени», — пишет Леонов. Не идет

ли речь о переезде Школы?

Можно предположить, что задолго до отставки Бартини и его

возвращения в Москву кто-то из учеников позаботился о новом месте для

занятий. Требовалось достаточно просторное помещение со всеми

специфическими свойствами явочной квартиры. К тому же оно должно

располагаться в стороне от шумных улиц: не забудем, что речь идет о

большой спальне! Нелегкую задачу предстояло решить неизвестному

бартиниевскому «квартирьеру», — имея в виду знаменитый «квартирный

вопрос» — острейший жилищный кризис тех лет. Но даже тогда можно было

снять, купить или построить какое-нибудь жилье. Бартини прибыл в Москву в

начале тридцатого года, — и, вероятно, к этому сроку все было готово.

В одном из самых «булгаковских» романов братьев Стругацких —

«Отягощенные злом» — действие происходит в квартире только что

построенного жилого дома «странной архитектуры». (Сказано: «дом сдан под

ключ». «Ключ от квартиры, где деньги лежат»?) Пустая квартира (из мебели

— только топчан, на котором спали строители!) расположена в одной из двух

полукруглых башен. Затем топчан заменяется грандиозной кроватью из

спального гарнитура «Архитектор».

Очень важные детали: спальный гарнитур, архитектор и две

полукруглые башни, — причем одна выше другой! Похожее сооружение мы

обнаружили и в раннем рассказе «Забытый эксперимент» — преобразователь

времени в энергию имел вид сдвоенной колонны. Не намекают ли Стругацкие

на какое-то реальное здание, ставшее новым прибежищем «Атона»? Очень

много примет говорит о том, что место, где «скрывалась и вызревала целая

бездна талантов», находилось на Арбате. О.Бендер в «Золотом теленке»

(1934) прибывает в несуществующий город Арбатов, Маргарита и мастер

живут в арбатских особняках. При этом мастер часто посещает «чудесный»

арбатский ресторанчик, Маргарита разбивает «освещенный диск», а Наташа

рассказывает хозяйке о происшествии в арбатском гастрономе: у женщины

исчезли туфли, и стал виден чулок с дырой.

Мастер заговорил со своей возлюбленной в «кривом» арбатском

переулке. «Кривым» назван и арбатский переулок, над которым пролетала

Маргарита. Случайное совпадение? Но Кривоарбатский переулок существует

в действительности и знаком всему архитектурному миру благодаря

архитектору Константину Мельникову. В конце лета 1927 года (сразу после

землетрясения, разрушившего балаклавский маяк!) Мельников получил

разрешение на строительство в центре столицы собственного трехэтажного

особняка странной формы — два полуутопленных друг в друга цилиндра

неравной высоты. Или один — начавший раздваиваться… В плане это видится

как две окружности, наложенные друг на друга, причем одна окружность

проходит через центр другой.

Архитектор заявил, что его будущий дом — «показательный». Через два

года это футуристическое жилье было готово, и с тех пор ручеек посетителей

не пересыхал: шли студенты, пионеры, работники наркоматов, писатели, старые большевики… Словом, повторилась в миниатюре история с «Домом

искусств» и с домом Волошина.

(М.Булгаков: «Верите ли, это бредовое сооружение Ирода, — прокуратор

махнул рукой вдоль колоннады, так, что стало ясно, что он говорит о

дворце, — положительно сводит меня с ума. Я не могу ночевать в нем».

«Бредовое сооружение» — специальное здание для «положительного

сведения с ума»? Перечитайте эти строчки в главе «Было дело в

Грибоедове»: «Помнится даже, что кажется, никакой тетки-домовладелицы у

Грибоедова не было… Однако дом так называли. Более того, один московский

врун рассказывал, что якобы вот во втором этаже, в круглом зале с

колоннами, знаменитый писатель читал отрывки из „Горя от ума“ этой самой

тетке, раскинувшейся на софе». То же самое мы видим в «Двенадцати

стульях» — в главе о музее мебельного мастерства, написанной в октябре

1927 года: «круглая комната с верхним светом, меблированная, казалось

только цветочными подушками». Круглый зал с лежаками?) В 1967 году заслуженный архитектор РСФСР Константин Степанович

Мельников вспоминал: «Дом строился два года, с 1927-го по 1929-й, и

находится под №10 в Кривоарбатском переулке Москвы, в нем впервые в

истории затронута архитектурой величайшая проблема одной трети жизни

каждого из нас на земле». Что же он полагает «величайшей проблемой»?

«Одну треть жизни человек спит. Если взять 60 лет — 20 лет сна; 20 лет

путешествий в область загадочных миров без сознания, без руководства, касаясь неизведанных глубин, источников целительных таинств, а может

быть — чудес, да, может быть, и чудес!»

(Сон обычного человека — «без сознания, без руководства»!) И далее: «Путь мой останется собственным, путь Искусства, ему одному

принадлежащий, путь сияния Вселенной, с полетами без ракет». Сны —

«полеты без ракет»?

Один из учеников знаменитого архитектора вспоминал: «Сон был его

идеей фикс. Мельников был абсолютно убежден, что цилиндрическая форма

спальни наиболее благоприятна для этой физиологической потребности, но

никак не мог вразумительно объяснить — почему? Это вызывало насмешки со

стороны коллег». В конце 1930 года Мельников создает грандиозный проект

«Зеленого города» — зоны отдыха и увеселений для трудящихся, концентрически расположенной вокруг «Института изменений вида