Ольга и Сергей Бузиновские - Тайна Воланда

то, что он как бы не допускает в свою другую, настоящую жизнь…».

Ю.Олеша: «Глаза у него были несравненные — большие, черные, с

таким взглядом, который, когда мы встречались с ним, казалось, только и

составляет единственное, что есть в данную минуту в мире. Ничего, казалось, нет вокруг вас, только этот взгляд существует. Когда я вспоминаю

Маяковского, я тотчас вижу эти глаза — сквозь обои, сквозь листву. Они на

меня смотрят, и мне кажется, что в мире становится тихо, таинственно…».

Роман Якобсон: "Весной 1920 года я вернулся в закупоренную блокадой

Москву. Привез новые европейские книги, сведения о научной работе

Запада. Маяковский заставил меня несколько раз повторить мой сбивчивый

рассказ об общей теории относительности и о ширившейся вокруг нее в то

время дискуссии. Освобождение энергии, проблематика времени, вопрос о

том, не является ли скорость, обгоняющая световой луч, обратным

движением во времени, — все это захватывало Маяковского. Я редко видел

его таким внимательным и увлеченным. «А ты не думаешь, — спросил он

вдруг, — что так будет завоевано бессмертие?» Я посмотрел изумленно, пробормотал нечто недоверчивое. Тогда с гипнотизирующим упорством, наверное, знакомым всем, кто ближе знал Маяковского, он задвигал

скулами: «А я совершенно убежден, что смерти не будет».

Это — настоящее?..

В апреле 1927 года Маяковский посещает «Первую мировую выставку

межпланетных аппаратов и механизмов» (о ней мы упоминали в связи с

булгаковскими друзьями Земским и Ветчинкиным). Через несколько дней

«Командора» снова видят в доме №68 на Тверском бульваре — среди

диковинных экспонатов и странных людей. Десять тысяч человек побывали

на этой невероятной выставке. Вот что сообщала одна из московских газет:

«Посетители идут сюда как-то застенчиво, оглядываясь, словно боясь чтобы

не увидел кто и не осмеял. Только у немногих решительный вид, — так и

кажется, что этот человек пришел записываться для первого полета на Луну.

Впрочем, такие желающие и в самом деле были». Маяковскому показали

специальную тетрадь, в которой регистрировали кандидатов — по всей

форме, как на бирже труда!

В пьесе «Баня» изобретатель «машины времени» Чудаков объясняет:

«Волга человечьего времени, в которую нас, как бревна в сплав, бросало

наше рождение, бросало барахтаться и плыть по течению, — эта Волга

отныне подчиняется нам. Я заставлю время и стоять и мчать в любом

направлении и с любой скоростью». В сатирической пьесе такое разъяснение

кажется лишним, но оно совершенно необходимо, если нужно передать

объемность времени. Именно в шестимерном мире Бартини, где нет разницы

между субъективным и объективным, единственно возможная «машина

времени» — сам человек.

«Я почти могу поручиться, что в машине материализуется постороннее

тело», — говорит Чудаков. «Постороннее тело» возникло и оказалось

«фосфорической женщиной» из будущего. Но вот что подозрительно: посланница 2030 года показывает мандат в виде древнего свитка! С собой

она берет только избранных — «хорошие экземпляры людей».

Куда же на самом деле возвращается фосфорическая женщина и каких

людей она отбирает? «Летящее время сметет и срежет балласт, отягченный

хламом, балласт опустошенных неверием». Неверие — во что?.. Обратите

внимание на ту сцену, где уверовавшие в Чудакова (чудо!) люди мучительно

затаскивают по лестнице его «аппарат» — тяжелый и раскаленный, как

кухонная плита. Это и есть символические весы, на которых взвешивают

достойных: «Смотри, ты призаметил эти две линейки, горизонтальную и

вертикальную, с делениями, как на весах?»

Чудо, крест и Голгофа?

…Через три месяца после премьеры «Бани» Командор кончил жизнь

самоубийством. Некоторые исследователи видят здесь руку ОГПУ — только

на том основании, что обстоятельства его смерти не вполне ясны. Это

кажется маловероятным: если бы пролетарский поэт действительно мешал

государству, его ликвидацию обставили бы как несчастный случай. Но можно

представить ситуацию, при которой Консерваторы принимают Маяковского за

кого-то другого и выключают его из Игры. Бартини возвращается в столицу

сразу после гибели поэта.

19. ТЕЛО РА

Третье действие «Бани» предваряет ремарка: «Сцена — продолжение

театральных рядов». Иначе говоря, по ходу пьесы мы, сидящие в театре, видим на сцене другой театр и других зрителей, которые видят пьесу с теми

же персонажами. Вселенская матрешка. Маяковский подсказывает, что наш

мир —тоже чей-то спектакль, плод воображения невидимого режиссера:

«Мужской свободный состав, сбрасывайте воображаемые оковы, вздымайтесь

к символу солнца. Размахивайте победоносно руками. Свобода, равенство и

братство, симулируйте железную поступь рабочих когорт. Ставьте якобы

рабочие ноги на якобы свергнутый якобы капитал. Свобода, равенство, братство, делайте улыбку, как будто радуетесь. Свободный мужской состав, притворитесь, что вы — „кто был ничем“, и вообразите, что вы — „тот станет

всем“. Взбирайтесь на плечи друг друга, отображая рост социалистического

соревнования…». И еще полстраницы в том же духе — на грани

саморазоблачения. После этого как-то не очень веришь поэту, сказавшему в

интервью «Литгазете», что идея пьесы — «борьба с узостью, с делячеством, с

бюрократизмом, за героизм, за темп, за социалистические перспективы».

«Сбрасывайте воображаемые оковы, вздымайтесь к символу солнца!»

Символ солнца — диск Атона. Египетские жрецы называли его «видимым

телом Pa» — невидимого солнца. Не это ли «светящееся тело»

материализовалось в невидимой машине Чудакова? Неспроста инженер

говорит про «Волгу человечьего времени»: в древности эта река называлась

Ра.

Нужно найти и перечитать те места «шифровок» Маяковского и

Булгакова, где они говорят об одном и том же. Общее — самое важное.

Левий Матвей, например, записал слова Иешуа: «Мы увидим чистую реку

воды жизни». Не эту ли воду пьет булгаковский Бегемот и аллегорический

бегемот Иова — человечество? А Бартини говорил о невидимой реке

времени, текущей от Солнца, заливающей Землю и планеты. Откровение

Иоанна Богослова предупреждает, что «времени уже не будет», — очевидно, в тот момент, когда иссякнет поток душ, сходящих в зарождение.

Река времени — река жизни? Ра называли держателем анха, «Ключа от

Небесного Нила» — «золотого ключика», открывающего выход из Страны

Дураков. (Нельзя не вспомнить и булгаковскую пьесу «Блаженство»: вор

украл «золотой ключик» к «машине времени», которую создал инженер с