Джеймс Гарднер - Король в изгнании

– Капитан «Палисандра» Проуп вызывает исполняющего обязанности капитана «Ивы» Эдварда Йорка. Вы разведчик?

– Да, капитан.

– Как вы себя чувствуете, разведчик? Никаких последствий после болезни?

Я не мог не заметить, как быстро она сменила обращение с «исполняющего обязанности капитана» на «разведчика». Возможно, Проуп не желала воспринимать меня как хоть сколько-нибудь равного себе.

– Чувствую себя прекрасно, – ответил я. – Вы пришлете кого-нибудь, чтобы помочь пристыковать корабль?

– К сожалению, пока нет. Поскольку существует риск заражения, в соответствии со стандартной процедурой мы начнем с того, что пришлем команду разведчиков для оценки ситуации.

– Риска заражения практически нет.

– Даже в этом случае мы не можем нарушить соответствующие правила. Вы не согласны?

– Гм… – За проведенные на внеземном флоте годы мне доводилось видеть немало нарушений всевозможных правил. – Значит, когда ваши разведчики все проверят, я смогу отправиться домой?

– Не все сразу. Пожалуйста, пройдите в ваш транспортный отсек и через пятнадцать минут впустите моих людей через главный шлюз.

Она неопределенно кивнула и помахала рукой где-то в окрестностях собственного лба. Обычно капитаны кораблей после разговора отдают друг другу честь – даже если один из них всего лишь скромный исполняющий обязанности. Полагаю, Проуп просто не смогла заставить себя нормально отдать мне честь, зная, что я только разведчик.

Многих офицеров флота разведчики приводят в немалое замешательство. Или просто пугают. Даже ненастоящие, как я. Все знают, что разведчики – ненормальные.

Прежде чем я успел показать Проуп, как по-настоящему отдают честь, она прервала связь. Однако я все же отсалютовал – пустому экрану. До тех пор пока я оставался кем-то вроде капитана, мне хотелось делать все как положено.

Пятнадцать минут спустя я сидел за пультом управления транспортного отсека, глядя, как снаружи корабля плавают в невесомости двое разведчиков – настоящих, не подделок вроде меня. Их скафандры были сверкающе-белыми, вдоль рукавов и штанин тянулись черные трубки. Когда они подплыли ближе к «Иве», на их бедрах и плечах заработали маленькие реактивные двигатели, замедляя скорость.

С моей точки зрения, эти двое выглядели так, словно висели в пространстве вверх ногами, поскольку приближались именно под таким углом. Но едва коснувшись обшивки корабля, они схватились за поручни, окружавшие вход в шлюз, и перевернулись. Я уже велел кораблю открыть внешний люк, и они скользнули прямо внутрь.

На то, чтобы шлюз заполнился воздухом, требовалась минута, которая тянулась для меня словно вечность – мне не терпелось снова увидеть людей. Эти двое явно были людьми, судя по внешнему виду, но, глядя на затемненные стекла их шлемов и неуклюжие скафандры с множеством карманов и электронных приспособлений, я не мог понять, молодые они или старые, мужчины или женщины, полные или худые, По радио они со мной не переговаривались – в этом не было необходимости, а разведчики вообще не из тех, кто стал бы болтать просто так. Во всяком случае, с незнакомцами.

Наконец внутренняя дверь шлюза открылась и из нее вышли двое разведчиков. От транспортного отсека меня отделяло большое прочное окно, я постучал по нему и помахал рукой. Разведчики несколько секунд разглядывали меня, затем помахали в ответ – должен сказать, без особого энтузиазма.

– Йорк? – спросил раскатистый мужской голос. Разведчики настроили радио в своих шлемах на волну системы внутренней связи «Ивы». – Меня зовут Тобит – Филар Тобит. – Одна из фигур в белом скафандре слегка поклонилась. – А это мой желторотый напарник – Бенни Дэйд.

– Бенджамин! – раздраженно поправил второй, обладатель звонкого мальчишеского голоса. – Но все называют меня просто Дэйд.

Тобит громко фыркнул.

– Дэйд? Кто, черт побери, зовет тебя Дэйд? Все, кого знаю я, называют тебя сосунком… но я решил, что при посторонних все же стоит быть повежливее.

Дэйд (он же Бенни, он же Бенджамин) недовольно засопел. Я попытался сохранить серьезное выражение лица. Разведчики никогда не обращаются друг к другу по званию – такова традиция. Но в отсутствие званий молодые кадеты иногда обижаются на то, как их называют.

– Привет, Филар Тобит, – осторожно сказал я. – И… гм… Бенджамин. Добро пожаловать на «Иву».

– Угу, – буркнул в ответ Тобит, небрежно махнув рукой.

Я попытался запомнить, кто из разведчиков кто, но понял, что запутаюсь сразу же, как только они двинутся с места. Два скафандра выглядели внешне совершенно одинаково, без нашивок с именами, знаков различия или чего-то в этом роде.

– Так с чего вы хотите начать? – спросил я. – Осмотреть корабль?

– Нам полагается следовать определенной процедуре, – все еще немного обиженным тоном ответил Бенджамин. – Вы ведь разведчик, Йорк? Тогда вы должны знать об этом.

– Ладно, – сказал я, – делайте, что вам положено. А я пойду с вами и посмотрю.

– А как же, – отозвался Филар, – мы просто обожаем зрителей. – Стекло его шлема начало светлеть, и я увидел его глаза, опухшие и слегка налитые кровью. Несколько мгновений он смотрел на меня, затем сказал: – Ладно, можешь пойти с нами. Профессиональная вежливость по отношению к коллеге. Хотя на твоем месте я бы просто смешал себе коктейль и позволил другим заниматься своим делом. Ты ведь был болен, не так ли?

– Я прекрасно себя чувствую, – ответил я и прошептал: – Вы ведь знаете, что никакой болезни на самом деле нет, верно? Все на базе просто притворяются.

Он откашлялся, прежде чем произнести:

– Если все притворяются, приятель, я бы не хотел быть белой вороной. Высший совет Адмиралтейства – фанатичные старые ублюдки, помешанные на солидарности.

Бенджамин удивленно посмотрел на него. Прежде чем парень успел что-либо сказать, Тобит быстро продолжил:

– Ладно, пора браться за дело. Будем следовать некоей чертовски важной стандартной процедуре.

Он громко рыгнул и направился к двери.

Жаль, что разведчики не могли снять свои скафандры. Я до сих пор ощущал некоторое одиночество, несмотря на то что они шагали рядом со мной, поскольку мог видеть лишь их глаза, а их голоса доносились из находившихся над головой динамиков.

Впрочем, со мной они почти не разговаривали – разведчики всегда по-настоящему сосредоточены на своей работе. Едва выйдя из транспортного отсека, Тобит и Бенджамин занимались почти исключительно тем, что передавали на свой корабль информацию о том, что видели. Я тащился за ними, словно какой-то багаж, через помещения, полные автоматики… пока мы не добрались до трюма.