Джеймс Гарднер - Король в изгнании

– У тебя есть какие-нибудь мысли? – спросила Фестина. – А может быть, это балрога вдруг осенило?

Мох на ногах Кайшо на мгновение вспыхнул ярче, словно принимая комплимент.

– Кто из разведчиков был на «Иве»? – спросила Кайшо.

– Флебон и Олимпия Мелл, – ответила адмирал.

– Ты была с ними знакома?

– Я знала Флебона. Он был другом моего бывшего партнера Яруна; они считали себя родственными душами, поскольку у них обоих…

Адмирал замолчала, потупив взгляд, словно внезапно смутившись, и медленно провела рукой под подбородком. Я понятия не имел, что она имела в виду, но Кайшо поняла. Повернувшись ко мне, она спросила:

– Среди трупов на «Иве» тебе не попадался мужчина с изуродованной челюстью?

Я тупо уставился на нее, пытаясь сообразить, о чем она спрашивает. Стоявшая впереди меня Фестина вытаращила глаза на Кайшо, затем резко развернулась и схватила меня за руку.

– Эдвард, прошу тебя… подумай. Не было ли там очень высокого и темнокожего мужчины без нижней половины лица? Если ты его видел, ты не смог бы его забыть. У него почти отсутствовала челюсть.

Все еще не до конца понимая, чего от меня хотят, я попытался вспомнить мертвые тела в кают-компании.

– Нет, – сказал я, – человека со странной челюстью на корабле нигде не было. – Ни в кают-компании, ни на мостике, ни в любом возможном укрытии. – Я уверен.

Фестина облегченно вздохнула. Кайшо развела руками, словно говоря: «Чего еще можно было ожидать?»

– Служба разведки вновь оказалась на высоте, – с гордостью заявила она.

– Таинственные, непонятные, надоедливые хуманы, – проворчал Зилипулл. – Что, что, что это значит?

– На «Иве» были двое разведчиков, – ответила Фестина, – и по крайней мере один из них отсутствовал на борту, когда корабль возвращался на Целестию.

– Вероятно, оба, – вмешалась Кайшо. – Если Флебон остался на Трояне, его партнерша наверняка поступила так же.

– Зачем им было оставаться на Трояне? – спросил я.

– Потому что разведчикам хватает ума, – сказала Кайшо. – Потому что они считали королеву неразумной и понимали, что Лига убьет королеву и всех, кто помогал ее перевозить. Флебон и Олимпия не желали иметь к этому никакого отношения.

Зилипулл неодобрительно фыркнул.

– Бегство это. Если приказ есть, нет страха.

– Неправда, – ответила Фестина. – Адмиралтейство может отдавать приказы на грани неразумности, но если они ее переступают – ты не обязан подчиняться. Собственно, в официальном уставе говорится, что ты не должен подчиняться. Конечно, Высшему совету хочется, чтобы их подчиненные молчали и делали то, что им говорят, но Совет вынужден поддерживать хорошие отношения с Лигой, а это означает, что приходится разрешать людям руководствоваться совестью. «Персонал флота во всех случаях обязан поступать в соответствии со стандартами поведения разумного существа, даже когда это влечет отказ от выполнения непосредственного приказа». Это цитата из устава внеземного флота – с меньшим Лига просто бы не согласилась. Так что, если Флебон и Олимпия считали, что королева виновна в военных преступлениях, у них имелось полное право заявить: «На нас не рассчитывайте». – Фестина на секунду замолчала. – Интересно, поступил ли так кто-то еще из экипажа «Ивы»?

– Теперь уже не выяснить, – сказала Кайшо. – Корабля нет, все записи на нем стерты…

Я посмотрел на нее. Откуда Кайшо об этом знала? Она появилась лишь после того, как я все рассказал Фестине. Но прежде чем я успел открыть рот, заговорила Фестина – возбужденно и весело:

– Флебон и Олимпия должны знать, кто из адмиралов руководил миссией «Ивы». Любой уважающий себя разведчик потребовал бы объяснений, кто именно отдал столь безумный приказ. Черт побери, если надо, то они вломились бы в капитанскую каюту лишь для того, чтобы взглянуть на подпись на официальных документах.

– Значит, – пробормотала Кайшо, – если мы найдем Флебона и Олимпию, мы узнаем, кто из адмиралов поддерживает вербовщиков.

– И в итоге поднимем шум в Высшем совете, – сказала Фестина, – обвинив этого ублюдка в хищении собственности флота. И за передачу этой собственности тем, кто убил несчастного Вифтима и пытался убить меня. Совету это не понравится. Собственно говоря, Совет потребует крови лишь из-за того, что кто-то из них обделывал свои делишки у них за спиной. Мы оглянуться не успеем, как они схватят виновного и выпустят ему кишки, требуя имя, звание и личный номер каждого вербовщика на Целестин. Поступить по-другому будет означать укрывательство убийцы, а даже в Адмиралтействе сидят не полные идиоты.

Кайшо тихо рассмеялась.

– Зная Высший совет, можно сказать, что они устроят целое шоу, арестовывая каждого из вербовщиков поодиночке. Они продемонстрируют свои добрые намерения, послав Силы безопасности прямо на базу вербовщиков. Стоит загнать Совет в угол, как они разворачиваются на сто восемьдесят градусов, становясь центром всеобщего внимания и выступая в роли защитников слабых.

– Это в их стиле. – Кивнув, Фестина поморщилась, словно уже видела подобное много раз. – Но наша задача – остановить вербовщиков.

– Нужно выяснить имя этого адмирала, верно? – вставил я свое слово. – А единственные из тех, кто его знает, сейчас на Трояне.

– Верно, – согласилась Фестина. – Ты превосходно понимаешь ситуацию.

Глаза ее блеснули в сиянии ног Кайшо. Обе женщины смотрели на меня. Даже не видя лица Кайшо, я понимал, что она улыбается.

– Гм, – сказал я. – Значит, ты полетишь на Троян?

– Не только я, – ответила Фестина и положила руку мне на плечо. – Мне ведь понадобится проводник из местных, не так ли?

Кайшо рассмеялась. От ее смеха мне стало не по себе.

Из того, что было дальше, я помню не многое – неожиданно я почувствовал себя настолько уставшим, что не в состоянии был даже думать. Смех Кайшо звучал подобно хохоту Ларри, становясь все громче и громче, пока не вытеснил из моего разума все остальное.

«Это опять яд», – успел подумать я, и все вокруг закружилось в лихорадочном вихре, а само время будто сошло с ума.

Сначала я лежал лицом вниз на земле, ощущая, как под носом у меня сновали мелкие насекомые; потом я вдруг оказался по шею в воде, а Зилипулл и адмирал тащили меня через канал. Затем я снова лежал на циновке рядом со столом королевы Мудрости и, кажется, заснул или просто лишился чувств на час или два…

Когда я очнулся, уже с несколько более ясной головой, было все еще темно, а рядом со мной уютно расположилась Советница.

Несколько ее ног нежно обнимали мое тело. Одна из ее верхних лапок поглаживала меня по щеке; шесть тонких пальцев были покрыты мягкой коричневой кожей. Пальцы были слишком длинными и лишены ногтей, но их прикосновения не казались мне необычными, скорее наоборот: каждую ночь королева назначала служанку, которая оставалась рядом со мной, пока я спал, на случай, если мне что-нибудь потребуется.