Джеймс Гарднер - Король в изгнании

За несколько мгновений до этого я собирался спросить Фестину, почему она хочет, чтобы Кайшо полетела с нами на Троян… но теперь я решил, что мне не стоит этого знать.

Кресло по очереди проплыло вокруг каждого из мандазаров – Советницы, пытавшейся выглядеть невозмутимо, Зилипулла, пытавшегося выглядеть храбро, рабочих, пытавшихся выглядеть совершенно неприметными и незначительными – в то время как Кайшо едва удостоила их всех взглядом. Да и зачем? Все равно сквозь завесу из волос ей ничего не было видно, так к чему притворяться, будто она на кого-то смотрит?

– Почему она прячет лицо под волосами? – спросил я Фестину. – У нее там мох? Или она…

Я не договорил. Принимая во внимание пятно на щеке адмирала, задавать вопрос было не слишком вежливо. Но Фестина догадалась, о чем я хотел спросить.

– Уродлива? – предположила она. – Или обезображена?

– Гм… извини.

– За что? Ты задал вполне нормальный вопрос. Особенно учитывая, что Кайшо в свое время была разведчиком, значит, у нее должны быть хоть какие-то отклонения от нормы.

Я почувствовал, что краснею, и поспешно отвел взгляд.

– У Кайшо действительно были… проблемы с внешностью, – продолжала адмирал. – Подробности тебе знать не обязательно. Но когда она подцепила балрога, уродство исчезло. Балрог, по сути, слегка поработал над ее генами и гормонами – возможно, просто для того, чтобы сделать ей приятное; он достаточно хорошо умел читать мысли Кайшо, чтобы понять, насколько она ненавидела свои… дефекты. В каком-то смысле он сделал ей свадебный подарок, продемонстрировав, что союз с балрогом – не так уж плохо. Но ее лицо, со всеми его недостатками, являлось частью ее жизни, личности. И эту личность мимоходом уничтожил инопланетный паразит… Представь себе, например, что тебе сделали пластическую операцию, так что ты перестал быть похожим на себя. Не имеет значения, что ты стал намного красивее, чем мог когда-либо надеяться. Особенно если твое прежнее, пусть и отвратительное, лицо помогало тебе чувствовать себя разведчиком – и это было единственным, чем ты мог в своей жизни гордиться. Вздохнув, женщина отвернулась.

– Уверена, – пробормотала она, – что Кайшо чувствует себя именно так. Ее разум с каждым днем все больше и больше сливается с разумом балрога, но она до сих пор испытывает гнев и горечь из-за того, что этот чертов мох сделал с ее лицом. Он сделал ее «нормальной», и ей не хочется, чтобы кто-нибудь увидел ее такой.

Странно. Скрывать и стыдиться того, что ты стал выглядеть намного лучше, чем раньше? Конечно, «лучше» – понятие относительное… но, будь я на месте Кайшо, я бы прятал свои ноги, а не лицо.

Процедура осмотра заняла не слишком долгое время. Кайшо облетела по кругу каждого из мандазаров, а затем объявила:

– Возражений нет. Они не в большей степени убийцы, чем все прочие.

Фестина поморщилась.

– Хороша рекомендация, нечего сказать.

– А чего ты ожидала? И люди, и мандазары в лучшем случае на грани разумности. Когда с генами все в порядке и никакие стрессы не выводят из себя, можно оставаться разумным всю свою жизнь. Если же не повезет – тест на разумность дает отрицательный результат. Впрочем, беспокоиться не о чем – оба ваших вида до сих пор развиваются в верном направлении. Вам просто нужно пройти по этому пути чуть дальше, чтобы достичь уровня… скажем так, некоей мохообразной расы, названия которой скромность не позволяет мне упоминать.

– Развиваться, развиваться, развиваться и превратиться в мох, – пробормотал Зилипулл.

– Ладно, – объявила адмирал, повернувшись к собравшимся мандазарам, – как вам, вероятно, известно, меня зовут Фестина Рамос, и я… я отправляюсь на Троян, где, надеюсь, найду то, что поможет решить вашу проблему с вербовщиками.

Послышался радостный ропот, но недолгий, исключительно из вежливости – словно всем хотелось услышать больше, прежде чем прийти в неподдельный восторг.

– Тем временем, – продолжала она, – вербовщики наверняка затаились. Прошлой ночью они убили одного из вас, когда этот парень отважно защищал принца Эдварда и меня; после подобного самопожертвования полиция уже не может игнорировать ваши проблемы так, как она делала это в прошлом. Если повезет, все мандазары Целестин смогут потребовать более надежной защиты и полиции придется отнестись к этому серьезно.

Снова послышались радостные возгласы, на этот раз чуть громче. Я мог представить себе, насколько разочарованы были мандазары, раз за разом получая отказ после своих жалоб в Службу гражданской защиты. Теперь у полиции не оставалось выбора, кроме как надавить на вербовщиков.

– Итак, я надеюсь, – продолжала адмирал, – что с вами ничего не случится, пока нас не будет. На всякий случай я оставляю вам этот скиммер, который я оснастила прошлой ночью приспособленным для мандазара креслом. Вы сможете летать над долиной, наблюдая за всеми, кто покажется вам подозрительным, – в нем установлены лучшие датчики, способные уловить тепло человеческого тела с высоты в десять километров. Никто не сможет уйти от вас незамеченным.

Все в толпе сияли от радости – особенно самки, которые наверняка уже готовы были к спору о том, кто будет управлять скиммером. Все самки обожают дорогие машины, и каждая из них убеждена, что она лучший водитель во вселенной.

Возможно, не так уж и плохо, что я летел на Троян, ибо в ближайшем будущем на Целестии могло стать по-настоящему опасно. Особенно в ее воздушном пространстве.

– Значит, решено. – Фестина кивнула. – Надеюсь, что мы будем отсутствовать не больше трех недель, но всякое может случиться. Что бы ни произошло, мы постараемся вернуться, как только сможем. Оказывайте содействие полиции, но не теряйте бдительности. Вербовщики серьезно себя дискредитировали прошлой ночью, опустившись до убийства, и неожиданно лишились многих друзей. Даже компании, покупающие рабов у работорговцев, дважды подумают, прежде чем связываться с убийцами. Так что есть шанс, что в ближайшем будущем вербовщики в отчаянии могут натворить немало глупостей.

– Если это правда, – сказала самка из толпы, – почему ты забираешь от нас Тилу?

Фестина посмотрела на меня.

– Хочешь ответить или это сделать мне?

– Гм…

Вдруг мною вновь овладело то же самое «нечто». Мне стало не по себе – я надеялся, что это всего лишь некий странный результат отравления. Почему это происходило сейчас, когда я чувствовал себя совершенно здоровым?

– Дети Трояна, – произнесли мои губы, – следующие несколько недель могут оказаться трудными для каждого из вас, но если наша миссия увенчается успехом, вам никогда больше не придется бояться вербовщиков. Не менее важно и то, что на родной планете оказались брошены хорошие люди и они заслуживают того, чтобы их спасли… если они все еще живы. Им уже давно приходится обороняться от врагов, и пришло время сделать хоть что-то, чтобы им помочь.