Гайворонский Борисович - Незваные...

Как-то на одной из корпоративных пьянок Нодар проболтался Федоту, что от матери у него осталась вещица, подаренная ей отцом по случаю рождения сына. Вещица обладала способностью просвечивать землю насквозь и искать в ней залежи полезных ископаемых, а также кладов. Будучи всё же геологом по образованию, Нодар стал невольным виновником того, что свойства интересного предмета получили соответствующий крен в направление земных недр. Он так и назвал его: криптлокатор – искатель подземных тайников. По рассказам матери, артефакт Рэнда и найден-то был где-то в золотоносных шахтах Южной Африки. Поскольку на приисках работало много африканцев-аборигенов, вполне возможно, что прибор достался кому-то из них по наследству от предков. А в древности, дескать, всяких чудес было предостаточно.

Федот только посмеялся тогда над другом, но после того, как возмущённый недоверием Нодар показал надетый на палец перстень и продемонстрировал, как просвечивается весь мамаевский особняк вплоть до самых потаённых мест подвала, его хозяину стало не до смеха. В одном из уголков нижних конструкций дома, в бетонном массивном фундаменте углового камина отчетливо просветился скелет человека, заживо замурованного ещё во время закладки здания. То был один из конкурентов Мамая. Но об этом знал лишь организатор убийства, остальных свидетелей злодейской расправы уже не было на свете.

Эта демонстрация стала переломным моментом в отношениях Нодара и Федота. Федот требовал продать ему вещь и научить пользоваться, но Нодар был непреклонен, рассматривая перстень как семейную реликвию, и только жалел о своём опрометчивом поступке. Мамай начал вынашивать самые зловещие планы относительно своего уже бывшего друга. А Нодар, разумеется, очень быстро смекнул, что ему тут больше ничего не светит, кроме как оказаться закатанным под асфальт или залитым в одном из фундаментов многочисленных сооружений мамаевской империи. И в один из дней просто исчез. Без следа.

На этом история могла закончиться, если бы не два высококачественных фотоснимка. На них в числе прочих был запечатлён Нодар с красующимся на руке перстнем-криптлокатором. Мамай был уверен, что эта вещь уникальна и единственна во всем мире. И поиски Нодара не прекращал по сей день. Широкий круг доверенных лиц, не посвящённых в детали, а именно – какие свойства криптлокатора так привлекают шефа, – были наделены полномочиями искать изделие по фотографиям, прошедшим компьютерную обработку и во всех возможных деталях и ракурсах представляющим предмет поиска. В средствах при обнаружении чего-то похожего Мамай своих уполномоченных представителей не ограничивал…

Так, двое из них, специализирующихся на антиквариате и драгоценностях, напали на след в Москве, после чего профессор Хагинский угодил в руки старому дружку Мамая Хасану.

А Мамаев Федот Илларионович, он же Мамай, назвался Сержу, новому предполагаемому владельцу криптлокатора Нодара, Игнатом Васильевичем.

Но он ошибался, этот Игнат-Федот. Криптлокатор на руке Сергея Полехи был вовсе не тем же самым. И история его появления была совсем другой…

1.

– А почему же, Мусь, тебе не захотелось проследить прошлое дальше? – спросил Серж. – Ведь интересно же, какова судьба артефакта Рэнда до 1946 года. Ну, вручил советскому атташе странный подарок некий Бонзи… А сам-то он откуда его взял?

Полеха задавал вопрос пСходя, завершая «доставку» одного из ручейков прохладного источника в Замок Карабаса.

– А дальше не пускают. Я думала над этим. Что-то такое мелькнуло вроде, но неконкретное.

– Как неконкретное, Мариш? В этом деле «неконкретное» звучит некорректно…

– Видела только, как какой-то негр суетливо запихивает в рот клопа и проглатывает его.

– На прииске?

– В шахте – или как это у них называется? – под землёй, в общем. Наверное, чтобы пронести через контроль. Не знаю, проверяли рабочих или нет, но вынести находку ему как-то удалось, насколько теперь нам известно.

– Это был не сам Бонзи?

– Нет. Кажется, родственник его. Хотя и Бонзи работал на прииске.

– А год какой?

– Года не видела. Не знаю. Попробуй сам.

Серж сполоснул руки в ручейке, струящемся изо рта каменной бородатой головы, олицетворяющей людоеда-великана из сказки. Правда, она получилась больше похожей на голову льва, чем человека. Вода стекала в метрового диаметра резную чашу из белого мрамора и, переливаясь через края по ветвящимся желобам, орошала Маринину лужайку. Для равномерного распределения жидкости по всей площади пришлось делать незаметный на глаз уклон в сторону многочисленных дренажных отверстий в каменных стенах. В свою очередь отверстия выводили лишнюю воду в специальный сток длиною в 4 километра, ведущий в одно из подземных озер.

– Я пробовал, Мусь. Ты права. Дальше – как занавеска.

– Что же ты молчал? – сощурилась укоризненно Марина.

– Вот сейчас говорю.

– А зачем допрос устроил: что узнала дальше?.. Я и так видела, что ты «ходил» в прошлое. И ещё знаю, что всё пытаешься сигару рассмотреть.

– Да, – вздохнул Серж, – нам с тобой, наверное, и хочется порой утаить что-то друг от друга, да бесполезно.

– А зачем секретничать?

– Для разнообразия. По привычке. Всё время находиться на виду…

– Оскомину набьёшь, хочешь сказать?

Сергей обнял девушку.

– Ну, что ты, киска, я от тебя не устану, как и ты от меня. Новые свойства придали нам и новое видение друг друга. И эта новизна не иссякает. То, что для простого смертного…

– Да, – прошептала она, – у нас всё по-другому теперь. И время течёт по-другому, и мысли… Я часто путаюсь, где твои мысли, а где мои, – Марина засмеялась. – Вчера так смешно получилось. Ты только подумал, а не проведать ли Мамаева, как мы уже столкнулись нос к носу у него в доме.

– Мы не столкнулись.

– Ну, хватит подкалывать, я имела в виду эсвэ.

Новые словечки продолжали пополнять лексикон криптеров. Криптеры – это сами Серж и Марина, первые обитатели Крипты, созданной ими вселенной. Эсвэ, эсвизор – стереовидение, позволяющее наблюдать за кем угодно, когда угодно и как угодно далеко. Однако были исключения: не всё удавалось рассмотреть в прошлом, когда интерес касался инсектоидов – гипотетической цивилизации насекомоподобных существ, развившихся в сверхразумную кибернетическую расу ещё миллионы лет назад, до появления на Земле вида Хомо Сапиенс.

– Ну, если нам вообще не разговаривать, Мусь, и хотя бы не играть в старые привычки, мы быстро перестанем быть на людей похожими. Представляешь – лежат тихо два неподвижных тела рядом, в потолок глядят. А на самом деле шастают по миру, общаются…