Гайворонский Борисович - Незваные...

– Ладно, Мариш, хватит дурака валять, приступим к делу.

– Чего затеял? – глаза Марины загорелись.

– Прогуляться предлагаю в одно место, – Серж умышленно заблокировал свои мысли от подруги. Она попыталась было проследить за ним, да не тут-то было. От этого азарт ещё больше разыгрался. Даже румянец проступил.

– В бункер? – с сомнением предположила рыжая криптерша, догадываясь, что у мужа родилась идея поинтересней.

– В бункер, – усмехнулся Полеха (Марина свои мысли не блокировала). Увидев тень разочарования, мелькнувшую в её глазах, успокоил:

– От бункера вместе пойдём в прошлое. Попробуем отследить череду событий, на этот раз связанных с нашими клопами.

Ни Серж, ни Марина уже не смотрели на свои пальцы, где когда-то началась новая «инкарнация» перстней-трансформеров. От них и след простыл, кроме странного хитинового колечка. То был не хитин, как выяснилось со временем. От касаний, поглаживаний или вращения материал колечек размягчался на пальце, чуть зеленел и становился похожим на плотную резину. Но вот если кто-то другой пытался его снять…

Как-то, ещё на одном из последних занятий у репетитора, всё тот же пресловутый Лёша Дильс от отчаяния, что все попытки завоевать внимание Марины терпели фиаско, опустился до того, что неосторожно бросил фразу:

– Не знаю, кто у нас там муж, но если он даже приличное обручальное кольцо тебе не может купить, то наверняка такой же дешёвый, как эта пластмасса.

Это была очевиднейшая провокация, направленная только на то, чтобы вывести всегда непоколебимую и уверенную в себе красавицу из равновесия. Дильс руководствовался глупой надеждой, что, унизив человека, возвысится над ним. Ему страшно хотелось доказать, что Марина такая же, как и все: из крови и плоти, из слабостей и комплексов, просто искусно скрываемых. Он даже готов был схлопотать от неё оплеуху, но он напрасно обольщался. Вместо ожидаемого Дильс вновь увидел снисходительную улыбку, излучающие сочувствие глаза и царственным жестом протянутую руку.

– Лёшенька, какой ты ещё ребёнок, не будь таким, тебе не идет. Держи.

Уверенный в себе наглец растерялся, не совсем понимая, что от него хочет девушка, держа руку, словно для поцелуя. Тогда Марина опустила её пониже и изменила положение ладони, уже явно подразумевая исключительно рукопожатие.

– Ну, – повторила она, – держи, я нисколько не обижаюсь на тебя.

Глаза… Ох уж эти глаза! Глаза рыжей не от мира сего бестии, глядящие так, что смутное томное волнение поднималось от ног к желудку и дальше…, заставляя дрогнуть даже холодное сердце бывалого прелестника.

Дильс взял тёплую нежную девичью ладошку в свою, и большой палец руки невольно коснулся кольца, только что подвергнутого попытке умалить его достоинство. Что-то юношу заставило сказать:

– Ладно, прости… Можно взглянуть?

Марина, продолжая улыбаться как Джоконда, позволила развернуть свою ладонь и потрогать странное украшение. Лёша попробовал его подвигать на тонком пальчике вожделенной ладони…

Это случилось вновь, как и в прошлый раз, – на перемене, и, как на зло, в момент, когда в открытые двери гурьбой заходили курильщики, застывшие на пороге от необычной сцены. Дильс сидел на полу перед невозмутимой и спокойной Мариной, широко расставив руки и неловко подогнув одну ногу под себя, а позади медленно заваливался стол. Грохнувшись, он заставил вздрогнуть Дильса и всех свидетелей сцены. Алексей резко вскочил, растерянно и как-то жалобно бросил взгляд на Марину и принялся отряхиваться, криво улыбаясь вошедшим.

– Оступился вот, – пробормотал он нелепое и неправдоподобное объяснение.

Всё произошло в секунду, когда чужие пальцы вознамерились побеспокоить неприкосновенное. Кольцо сначала изменило цвет, став красным. Будучи до этого, как и положено кольцу, выпуклым, оно, в мгновенье потеряв объём, вжалось в палец Марины и распласталось на нём прозрачной розоватой пленкой. Что случилось с Дильсом, вряд ли понял он сам. Кажется, у парнишки просто подкосились ноги, как у внезапно парализованного.

После этого случая он избегал смотреть в глаза Марине, а только робко кивал в ответ на её приветствие и спешно покидал занятия по их окончании. А распираемые любопытством девчонки почему-то не решались задать ни единого вопроса ни тому, ни другому участнику странного инцидента.

– Я не поняла. Мы идём с тобой в бункер и там через эсвэ просматриваем прошлое? Так, что ли? Но это можно сделать и отсюда.

– Нет. Обойдемся без эсвэ.

Марина мотнула головой, не понимая намерений Сержа. Он таинственно улыбался, выдерживая необходимой длительности паузу для пущего эффекта.

– Мы пойдём в прошлое телесно.

– Но это невозможно! – разгорячилась Марина. – Я пробовала! Прошлое можно только смотреть, как кино, но покинуть реальность настоящего нельзя!

Полеха опять молчал, натягивая спортивные шорты.

– А я сумел. Сейчас научу.

– Когда ты сумел?! Как сумел?! Мы всё время вместе!

– Да что ты так разошлась, киска? Накинь чего-нибудь посвободней да поудобней.

Марина стояла в одном купальнике. Освещение зала было максимальным, как в летний ясный полдень. Загар ложился ровно и имел красноватый оттенок.

Через какое-то время озадаченная и взволнованная карабасова женушка предстала перед супругом в джинсовых коротких шортиках, больше напоминающих широкий пояс, и необычной, стилизованной под топик оранжевой рубашке из тонкой ситцевой ткани без рукавов с открытым воротом и узлом под самой грудью. Волосы были забраны в два смешных хвостика. На ногах лёгкие кожаные сандалии.

– Ну, пойдём, – вызывающе сказала она, игриво подбоченившись.

Серж критически оглядел красавицу, восхищённо облизнулся и скомандовал, махнув рукой сверху вниз:

– Поехали!

Они уже привыкли к трудноописуемому состоянию закрывшейся капсулы: почти неуловимая волна, прокатывающаяся по всему телу от подошв к макушке.

– Следи за мной, – сказал-подумал Серж, Марина ответила мысленным посылом: «Готова». – Вот она… Я её «трубой» назвал, видишь, как колышется, словно от ветра.

– Скорее на чулок капроновый похожа, а не на трубу… И мы должны войти в неё?

– Да.

– А как ты её вызвал?

– Случайно нашёл, сейчас покажу. Ты когда эсвэ включаешь, сначала что-то вроде вспышки видишь, да?

– Угу…

– А потом как разбегающаяся в стороны вода волной идет…

– Да-да-да…

– Так вот я её, эту волну, как-то остановить попробовал. Замер так…, знаешь, напрягся весь – ты спала уже, это вчера было после сериала твоего…

– И?..

– И волна встала. Кольцом. Застыла на мгновенье и… размоталась в трубу.

– В чулок.

– Теперь смотри…