Гайворонский Борисович - Незваные...

Труба-чулок стала причудливо изгибаться, как живой червяк.

– Это я делаю. Сам её кружу. Ты дальний конец видишь?

– Не-а.

– Ничего, потренируешься сама, потом и конец увидишь. Так вот, я направляю её на картинку, которая меня интересует. Картинка, как на эсвэ, такая же объёмная, но с дополнительным параметром: она по времени движется. Как объектив у фотоаппарата с автоматической экспозицией ёрзает, когда настраивается на нужный фокус, туда-сюда, вперед-назад. Так же и труба… Отстраивает нужное изображение. Только во времени…

– Похоже на эсвэ, там тоже ёрзает, пока не настроится.

– Правильно, но там иначе, ты сама ощутишь позже, сейчас ты зритель пока… Вот теперь даю изображение для двоих и входим в него…

Перед Мариной распахнулся незнакомый город. Улочка со свежеуложенным асфальтом. Молоденькие тополя ровным рядком между улочкой и узеньким тротуаром. Марина с Сержем стояли на нём. Трёхэтажные кирпичные дома. Лето, солнце скрылось за крохотным облачком… Через дорогу перебежал, спотыкаясь, пьяненький мужичонка в грязных штанах. Люди кругом шли по своим делам. На противоположной стороне – магазин с вывеской «Продукты». Через его дверь входили-выходили люди с авоськами – тряпочными сетками-сумками для продуктов, каких сейчас нет. Спешащий мимо прохожий – дядька в широченных серых брюках, светлой рубашке и очках – чуть не задел Марину, она рефлекторно посторонилась.

– Можно этого не делать, – усмехнулся Сергей, – они сквозь тебя проходят. Нас нет для них. Мы их видим, они нас нет. Мы даже…

– Постой, не вижу разницы, это ведь то же, что и эсвэ, когда в него погружаешься…

– Э, нет. То, да не то. Приготовься…

По улице проехал смешной грузовик, громыхающий железом и деревянным кузовом.

Серж что-то сделал и, кроме изображения и звуков, в нос ударил запах едких выхлопных газов. Запахло асфальтом, на зубах заскрипела песчаная пыль.

– Эх ты-ы! Теперь нас видят, что ли? – съёжилась Марина, понимая, что в таких нарядах они как два попугая среди воробьёв.

Серж рассмеялся тихонько.

– Нет, всё равно не видят…, но слышат. Так что веди себя тихо, не пугай людей. Мы теперь что-то вроде привидений. О! Смотри!

У ближайшего дома грелась на солнышке кошка, развалившись на земле с реденькой травкой. Серж, осторожно ступая, пошёл к ней. Трава под ним приминалась, он явно был вне платформы. Марина тут же поняла, что и сама стоит непосредственно на тротуаре – поднятая нога оставила под собой еле заметный след на пыльном асфальтовом покрытии. Кошка продолжала безмятежно жмуриться на солнце. Серега подкрался уже на метр, когда животное повело ушами и приоткрыло один глаз. Затем резко вздрогнуло, глядя под ноги привидению, напружинилось и заняло положение готовности к прыжку. Это был молоденький и ещё глупый котёнок, хоть и крупный. Шевелящаяся трава возбудила в нём охотничий инстинкт, и он прыгнул, напоровшись на невидимую преграду в виде кроссовки пришельца. Отпрянул, но не бросился наутёк. Потряс головой и отполз на прежнюю позицию, вновь готовясь к прыжку.

Серж наклонился и громко «фукнул» на котёнка. Вот это была уже заметная реакция! От неожиданности вздрогнули оба. Испугавшееся животное зашипело, выгнув спину, и стремглав умчалось за угол дома.

– Видела? – улыбнулся Сергей, вернувшись к Марине. Она сошла с тротуара на землю, устав сторониться прохожих и не желая экспериментировать со своей материальностью для них.

– Видела, но мы, получается, обрели плоть и все соответствующие ей параметры: вес, – она показала на следы под собой, – плотность, запах… А почему же мы невидимы? И тени нет, гляди!

– Не знаю пока. Второй раз я здесь. Но чувствую, можно полностью «нарисоваться». Не знаю пока как.

– А надо ли?

– Нет, я так, в принципе.

– Серёж, это не очень хорошая идея, может, в капсулу давай вернёмся?

– Боишься нарушения пространственно-временного континуума? Рея Бредбери вспомнила с его «эффектом бабочки»? Рассказ такой есть, да названия не помню.

– «И грянул гром». И фильм не так давно был на эту тему. Не видел?

– Нет, интересно было бы посмотреть.

– Вот он так и назывался «Эффект бабочки». А что, не веришь, что такое может быть? Фантасты много чего напредсказывали. У многих из них дар предвидения, а не просто полёт фантазии. Лично я в это верю.

– Не спорю. Но могу тебя немного успокоить. Когда ты сама пройдешь по трубе и окажешься в прошлом, записанном, как на плёнку, – не знаю уж, где такие архивы хранятся, – то почувствуешь одну интересную штуку…

– Ну-ка, ну-ка, выкладывай.

– Прошлое – это не застывшая хроника событий, не просто кинолента с фиксированным кадром каждого мгновенья. Оно как ветвистое дерево, где большинство веток – тупиковые варианты, не реализовавшиеся в будущем.

– Что-то такое я читала… Многовариантность прошлого, параллельные миры… Не новС. Хочешь сказать, мы в одном из таких ответвлений, где впереди – тупик? А если до самого тупика дойти, что там? Застывшая картинка людей и их судеб?

– Нет, не так. Пошли.

Продолжая оставаться на месте, Серж манипулировал своей трубой, Марина пока не понимала, как он это делает, но люди двинулись спиной в обратном направлении, неуклюже поднимая и опуская ноги. Мимо пронёсся грузовик, всасывая выхлопной трубой ранее отработанные газы, превращая их в горючее и наполняя топливный бак бензином. Котёнок вернулся на место… Остановка движения, и… опять время потекло в привычном направлении, наматывая секунды и минуты. Марина почувствовала капсулу и платформу под ногами. Полеха смотрел на котёнка и показывал на него пальцем. Прошло минуты три, и котёнок повторил все свои действия, когда к нему приблизился невидимый человек. Приминалась трава, раздалось «Фу!», и зверь скрылся за домом.

– И что? – задумчиво произнесла Марина. – Ну, наследил ты в этом тупичковом отрезке времени, хотя самого тебя уже и не было. Ну, записал неведомый нам хронограф все изменения, вызванные нашим вторжением. Ну, увидели мы этот вариант развития истории. И что?

– Дальше смотри.

Серж «отмотал плёнку» ещё чуть назад до момента, когда дорогу ещё не перебегал пьяный мужичок. Вот он появился и, так же спотыкаясь, пересёк улицу. Но что-то было всё же не так. Марина озиралась по сторонам, моргая ресницами, словно в глаз попала соринка. Полеха хитро улыбался, глядя на неё. Кот сидел на прежнем месте… Вскочил, убежал… Но вместо него оставался другой, продолжая жмуриться на солнышко. И тут Марина, ещё раз всмотревшись в окружающие её детали, поняла, в чём дело. В глазах как-то странно подрагивало. Люди и все движущиеся предметы двоились отличными друг от друга вариантами движения: автобус, отъезжающий от остановки вдали, воробей, перелетевший с ветки на ветку, голуби, склёвывающие с земли крошки хлеба, подбрасываемые старушкой на лавочке, даже листья деревьев, трепыхающиеся на ветерке…