Максим Трошин - Идеальный Плутоний

Он встал и, отряхнувшись от песка, направился к шоссе.

- Эй! - окликнул его Ганс. Ян остановился и подождал, когда подойдет напарник.

Ганса настиг нервный срыв. В эту минуту он хотел многое высказать. Относительно лживой, настоящей миссии Плутония, которая сокрыта даже от них. То, что накопилось на душе за все эти проклятые сорок с лишним дней жизни в Городе под землей. Он хотел говорить в духе Фрэнка, взбунтоваться и низвергнуть всё это. Наконец, он хотел найти ответы на терзавшие его вопросы. Ведь они сделали далеко не все, что могли сделать.

- Что? - спросил Ян, внутренне боясь этих вопросов.

- Н-ничего, - протянул после долгой паузы Ганс и зашагал к трассе.

Джек также сдержал свое слово и позвонил Фрэнку на домашний телефон.

- Лиз? Здравствуйте, это Джек. Да, тот самый Джек. Вы узнали меня по голосу? Хм... ну, значит, у Вас хорошая память на голоса, - он пытался пошутить и развеять оттенок скорби в голосе Лиз. - Я хочу поговорить с Фрэнком. Да, если можно. Добрый вечер, Фрэнк.

- Для тебя он, может, и добрый. Джек.

- Перестань, Фрэнки. Не сердись на Лео - парень молодой, сгорает под грузом ответственности, хотя я не стану снимать с него вины за произошедшее. Выпустили пар, и ладно.

- Зачем звонишь, Джек? Хочешь устроить разговор по душам?

- Вот только не строй из себя маньяка.

- Ты поверил Лео? Поверил, что я... тот самый псих?

- Нет, конечно нет! Ты не тянешь на роль убийцы. Это... это кто-то другой, и задача Ордена состоит не в том, чтобы расколоться из-за происходящего, а в том, чтобы найти маньяка. Пока нет новых жертв. Он... он бросил нам всем вызов. И тебе, Фрэнки, тоже.

- Спасибо, Джек, что снял с меня подозрения. Я... я тоже виноват перед Лео. Просто мы с ним никак не уживаемся.

- Понимаю. Фрэнки, я хотел тебе сказать еще кое-что... можешь вернуться в Орден, когда пожелаешь.

- А почему я не смогу сыграть в одиночку?

- В одиночку против убийцы? Фрэнк, это очень, очень опасно! Возможно, что убийца, также, как и ты, как и все мы, знает о Плутонии правду.

- Я и хочу с ним встретиться. Думаю, он будет хорошим собеседником. Пойми, Джек, ведь последний месяц я только и делал, что искал таких, как я... и не мог найти. И тут он объявился. Я хотел бы узнать образ его мыслей. То, что он чувствует. Быть может, мы - братья по чувству.

- Не думаю, что это хорошая идея. В любом случае, будь осторожен.

- Да знаю я. Не волнуйся, смерть мне не грозит.

- Все равно, Фрэнки. Нельзя недооценивать врага. Не делай поспешных решений и необдуманных поступков. Трижды подумай, прежде чем что-либо совершить. Слышишь? Не надо подставлять себя.

- Да знаю я все это. Кстати... когда вы его поймаете, что с ним станет?

Джек не знал, как ответить на этот вопрос.

- Нужно сначала поймать, - извернулся он и положил трубку, не попрощавшись. Внутренне он чувствовал, что Фрэнк непременно совершит какую-нибудь глупость. Такой уж склад его характера.

В последние дни отношения между Лиз и Фрэнком стали налаживаться. Он позволял ей обнимать его и вслух размышлять о будущем. Фрэнк-то понимал, что все это только мечты, и будущего у них не будет никакого - ибо нет настоящего, не было и прошлого. Разговаривая с Лиз, он видел за её спиной призрак другой женщины, в сто, в тысячу, в миллион раз любимее и желаннее - Николь.

В день убийства отношения вновь стали прохладными. Лиз не стала одевать броские, цветастые одежды и за весь день никуда не сходила. И ею овладел страх. Фрэнк, пришедший после собрания Ордена в трансе, не получил никакой поддержки - наоборот, его жена посетовала на отсутствие между ними каких-либо чувств и сказала, что, возможно, именно так и зарождается убийство. Лиз не до конца понимала, что произошло, ибо слышала рассказы своих подруг, но не видела мертвую женщину сама. Может быть, она не восприняла бы всё настолько мелочно: в каждом движении Фрэнка искала повода к ссоре. М-да, атмосфера идеальной любви в идеальном Плутонии давала трещину. Но Фрэнку отныне было не до критики Города и концепции его существования. Он знал, что сейчас в его поддержке нуждаются не только жена и сын, но и любимая, несчастная в браке женщина, о которой некому позаботиться. И он сделал выбор.

Может быть, это и было необдуманным поступком, однако Фрэнк, через час после разговора с Джеком, направлялся к дому Николь. Он не знал, что скажет её мужу, как представится, он даже не планировал, о чем будет говорить, и как оправдаться, что он приходит относительно поздно - в Городе никто не бродил по ночам, и к девяти вечера на улицах становилось угнетающе пустынно.

Дверь открыла сама Николь. Он увидел её заплаканное лицо. И у него вырвалось:

- В чем дело, любимая?

Она не была против его реплики. Она была рада видеть его - лицо тотчас же озарилось, преобразилось и похорошело.

- Фрэнк! Привет, мы не виделись так долго...

- Я... Извини, последнюю неделю я совсем погряз в делах, я... извини.

Она жестом пригласила его войти. Они направились в гостиную.

Фрэнк был поражен теплой обстановкой. В его доме никогда не царило такого уюта. Главенствующую роль всегда играла холодная, бездушная техника, а в доме Николь даже воздух, казалось, был наполнен чем-то необыкновенным, чем-то очень домашним, в чем была заключена настоящая, неподдельная жизнь - то лучшее, что он знал на поверхности.

- Муж куда-то уехал... сказал, что его не будет до утра. Он попал в штаб по розыску убийцы, - Николь всхлипнула, - я одна осталась, Шэннон уже спит... хорошо, что ты пришел. По крайней мере, буду чувствовать себя в безопасности.

Фрэнк качнул головой. Он понимал, что должен был начать какой-нибудь посторонний разговор, но не мог найти повод для беседы. И он глупо спросил, указав на портрет на стене:

- А кто это?

Николь улыбнулась и ответила:

- Это мой папа. Он... я не помню о нем ничего, остался только этот портрет, и еще архивные фотографии... пойдем наверх, я покажу тебе.

Они поднимались по лестнице, Николь продолжала говорить, а он очарованно слушал.

- Ты знаешь, никто никогда у меня не спрашивал ничего подобного, даже Джордж... я нашла у себя в комоде коробку с фамильными фотографиями, не знаю, почему они были именно там, и как вообще они оказались... я плохо помню прошлое, вернее, ничего не помню, когда я была маленькой, например - это-то меня и тревожило в нашей жизни. Помните наши беседы в обеденные перерывы?

- Как же, конечно помню. Я, наверное, никогда не смогу их забыть, - вторую фразу ,в отличие от первой, Фрэнк произнес шепотом, боясь нарушить речь Николь.

Она достала коробку и принялась с увлечением рассказывать свои предположения и фантазии по поводу прошлого. Она с удивлением обнаружила, что выдумки Фрэнка о другом мире, о жизни с гармонией в природе могли быть реальными в прошлом, ведь на одной из фотографий был виден таинственный горный снег.