Валентин Юрьев - Отбросы

А бандиты как-то проезжали свободно!

Наука, военная техника, всё то, чем мы гордились столько лет, спокойно разворовывалось, перепродавалось, гнило. Миллионы талантливых инженеров продавали себя, уезжая куда угодно, но насовсем, миллионы красивых девочек продавали себя во всех видах и во всех формах, миллионы мальчиков убегали из дома и присоединялись к клану беспризорников, наводивших ужас на жителей больших районных центров.

В Москве, в столице уже в те годы шаталось несколько сот тысяч беспризорников. А уж сколь там ютилось китайских и корейских кули, спавших в гнилых бараках как шпроты друг на друге, просто счёту не поддавалось.

Города и поселки заполнили кучки вечно пьяного и по-собачьи нагловатого молодняка, символом которого я бы выбрал парочку: лет по четырнадцать, которая сначала тянет из банки пиво, задрав голову к небу, а потом тут же, прямо у ларька, густо обрамленного разбитыми коробками и ящиками, шебуршится в своих гениталиях, называя это сексом, на глазах у всех прохожих среди таких же точно как они, личностей в одинаковых черных кожанках и с кольцом в носу.

Дебилизм в глазах и мат в звуковом пространстве, одинаково лысые головы и одинаковые одежды, делающие их всех похожими и сливающими их в сознании в одно гадкое пятно.

Это были будущие строители нашего общества и его будущие обитатели. Именно под их общественный заказ все экраны заполнились дешевыми примитивными боевиками, голые задницы ярко светились на всех рекламах, а многочисленные яркие шоу с теми же местами человеческого тела создавали у юных созданий иллюзию того, что достаточно только оголить свою собственную жэ, чтобы тут же получить миллион и покатить по жизни в шикарном лимузине.

Были и другие дива. Откуда-то повыползали брюхастые батюшки, которые давали целовать свои волосатые руки и за это приобретавшие новенькие иномарки и особняки. А ярые партийные работники, ранее клеймившие Бога и душу внезапно стали необычайно верующими, как будто рассчитывали этим замолить свои старые грехи.

Сам первый Президент, наш любимый демократ номер один, когда-то член КПСС до мозга костей, отстаивал в Загорске многочасовую службу на Пасху и это показывали аж по трём каналам телевидения из четырёх, причем одновременно, как будто одного было мало.

Стали привычными суды над милиционерами, участвующими в бандитских налётах. И вскоре мы узнали, что чуть ли не вся милиция покупает свои должности, чтобы лучше было "работать".

Лучшие районы городов и уголков уникальной природы начали заселяться странными и незаметными личностями, в шикарные особняки, при этом сотни дедушек и бабушек, бывших работяг, воевавших и поднявших страну из грязи после войны, расползались бомжами, оставшись без жилья.

Зацвела и стала махрово процветать торговля людьми. И рабами — мужиками, и девушками для известных целей, а ещё детьми для неизвестных целей, среди которых значилось использование их органов в хирургии.

А второй Президент всё время обещал.

То вдруг обещал наладить спортивную работу с молодёжью, а я, поначалу веря ему, старый дурак, ходил смотреть заброшенные дворовые площадки на которых вместо ржавых турников и полусгнивших хоккейных коробок начали бурно вырастать частные гаражи, несмотря на вопли бабушек у подъезда.

То повелел повысить зарплату вдвое за год. И её действительно повысили, только не за год, а лет за пять, когда инфляция удешевила рубль уже в четыре раза.

То вдруг заявил о крепости наших южных границ. Целый цикл телепередач был посвящен нашим храбрым воинам и новой специальной одежде для горных районов.

Только зачем было врать? Как раз в том самом году мы ходили в горный поход, и именно в этот самый район, о котором он говорил, и вообще не видели там ни одного пограничника, потому что после многочисленных лавин, засыпавших дороги толстым слоем снега, все посты попросту сняли и перевели вниз. Потому что солдат кушать хочет, а вертолётом возить перловку — накладно! А денег в армии нет, потому что генералы тоже строят себе дачи.

И любой диверсант мог за пару суток спокойно перебраться из бывшей союзной республики в наш единственный курортный район и устроить там такую резню во имя Аллаха, которой гордились бы все правоверные.

А уж как там бедные мальчики служили в обычных кирзовых сапогах, вместо обещанных президентом горных ботинок и лазили по обрывам без веревок, без ледорубов, курам на смех, только смеяться не хотелось, я то знал, что такое горы.

Деньги, выделенные с Его подачи на восстановление жилья после пожаров и наводнений, широко разрекламированные по телевидению, уплывали неизвестно куда и кому, зато около каждого города и даже посёлка выросли кварталы частных коттеджей с евроотделкой и мрамором, фонтанами во дворе и крепкофигуристой охраной.

Вот такой был Второй Президент. Потом Третий. Четвертый.

Верить было некому и не во что.

Родители мои уже умерли. Оставались родные и друзья. Но это особый разговор. На Земле же меня, действительно, ничто уже не держало, это точно.

И я продал Душу косоглазому дьяволу. Подешевке!

Через месяц после сотни всяких комиссий, собеседований, прослушиваний и конкурсов на разных языках, я стал тем, кем являюсь — начальником космической тюрьмы.

— Керн, ты все записал?

— Да, Кэп, есть девятнадцать вопросов.

— Подготовь их список

— Список готов.

— Хорошо. Запиши их в талмуд… Как там завтрак?

— Какой завтрак?

Фу ты! Я совсем забыл, с кем разговариваю. Всё, лирика кончилась, личная тема не может содержать служебных слов, начинается новый рабочий день, пора работать. Мысленно надеваю генеральский мундир, встаю по стойке и произношу совсем уже иным тоном:

— Первый, доложите обстановку.

— Есть, Первый! Время шесть пятьдесят восемь. За время ночного дежурства происшествий не было. Оправление, завтрак и прогулка первой смены проходят по графику. Завтрак готов, но есть проблемы — сгорела одна из печей для сушки гранул. Технические службы оповещены. Сообщение закончено.

— Понял. Дай мне вызовы. С переводом. Конец связи.

— Даю вызовы.

Обход

Надо же, печь сгорела. Ничего там не сгорело, скорее всего разъюстирован оптический канал нагревательного лазера, или сама пушка полетела, но это неважно, главное, что с едой опять будут сбои. А Керну доложили, что "сгорела", вот он и повторяет, балбес!

Наш монстр, наша тюрьма, наш родной дом — это железнопластиковая громадина, уродливая, как все военные объекты. Никаких обтекаемых форм, ей же не надо было летать в атмосфере. Никаких излишеств, это же просто летучая казарма.

Изнутри она напоминает танк или подводную лодку, огромный механизм убийства, в котором и людям-то раньше отводилась роль зомбированных патронов, плотно сидящих в обоймах.