Сергей Васильев - Цвет

Специалисты, тоже мне. Не поймут.

— Хоть что-то, что вам запомнилось? — Ибрагим уже почти упрашивал.

И против воли сорвалось с языка:

— Ничего… Оме родился… — и закусила губу.

Это моя память. Не для других.

Лучше всего, когда не лезут с вопросами.

На молчащих людей скорее обратишь внимание, чем на вечно озабоченных своими делами работников станции. Каждый из них считает своим долгом хотя бы раз что-нибудь спросить у меня. Надеются, что я проболтаюсь? Ждите. Ага.

А этот молчал. Да и видела я его в первый раз. Он сидел передо мной, хлебал свой суп, изредка, без всякого интереса, поднимал на меня глаза и снова опускал взгляд в тарелку.

Зачем я завязала разговор? Или всеобщее внимание стало для меня привычкой?

— Вы давно на станции?

Он посмотрел недоуменно, но ответил:

— Недавно.

— И с какой целью вы сюда прилетели?

— Без цели.

Тут до меня дошло.

— Но ведь последний корабль из метрополии был месяц назад!

— Вам-то что?

Ну, да, мне не было ни кого дела до этого человека. И до его поступков — тоже.

— Меня зовут Хельга, — слегка нелогично продолжила я. Но надо же как-то знакомиться, раз уж завязала разговор.

— Илья.

— Вы тут надолго?

— Еще не знаю, — Илья отложил ложку, отодвинул пустую тарелку и придвинул к себе стандартное второе.

— Вкусно?

Он вздохнул. Наверно, я ему уже надоела.

— Нормально.

— Почему вы такой не разговорчивый?

— А почему вы такая разговорчивая? И именно со мной? Ни к кому другому у вас такого интереса нет. Прямо допрос устроили.

— Да ну их! — я отмахнулась. — Надоели. Лезут с дурацкими вопросами. Узнать всё хотят.

— И теперь, для разнообразия, с подобными вопросами вы решили поприставать ко мне? — Илья ехидно усмехнулся.

Вот чего глупости говорить? К нему со всей душой, а он смеется.

— Вот расскажу всем, что вы тут нелегально, — мстительно сказала я, — тогда посмотрим, кто над кем смеяться будет.

— Милая девушка! Мне никто ничего плохого сделать не может. Понимаете?

Я не понимала. Любой любому может сделать какую угодно гадость. И человеку будет плохо. Иногда очень плохо.

— Давайте, я вас стукну! Вам будет хорошо?

Илья весело рассмеялся.

— Вы чудн а я. Во-первых, вы в меня не попадете, и есть вероятность, что ушибетесь сами. А во-вторых, если не буду успевать отодвинуться, я перемещусь в какое-нибудь безопасное место.

— Серьезно? Давайте проделаем опыт… — я уже собралась отвесить ему плюху.

Илья чуть повернулся, моя рука проскочила мимо его щеки, и я чуть не сверзилась со стула. Он поймал меня за руку и водворил обратно. Сказал так, будто я его вынудила:

— Хорошо. Я действительно прибыл на вашу планету внепространственным способом, буквально вчера вечером. Кстати, как планета называется? Мне тут всё в новинку. Может, расскажете кратенько — что тут у вас где?

— Я вам информаторий, да? — настала моя очередь язвить.

— Да. Причем, весьма назойливый.

Ну, что тут скажешь! Издевается просто. Вот не буду с ним разговаривать, тогда узнает!

Я отвернулась.

— Хельга…

— М-м.

— Хельга!

— М-м-м?

— Ладно тебе дуться, уж и пошутить нельзя!

О! Мы, оказывается, уже на «ты».

— Дурацкие шутки, — буркнула я сквозь зубы. — Еще так пошутишь, и ты в игноре.

— Договорились! — Илья несильно хлопнул ладонью по столешнице. — А теперь давай серьезно. Я вижу — ты девушка не сильно занятая. Так как насчет ознакомить меня с местными достопримечательностями?

Я вздохнула. В общем-то, сама первая к нему полезла.

— Планета наша Фейн называется. И точно так же — местное разумное население. Они живут в лесу, а мы — на биологической станции. Остальное — владения Корпорации. Что они там делают, по большому счету я не знаю и знать не стремлюсь. Лично я тут на практике, меня отец сюда запихнул. Скукота…

— Что, и никаких развлечений?

— Стандартные для колоний первого уровня освоения: для работяг.

— И происшествий не бывает?

Я замялась.

— Да было тут одно. Из-за чего теперь все ко мне и лезут.

— Сильно лезут? — удивился Илья. — Так чего ж ты им не расскажешь?

— Слишком личное, потому что…

Ну, вот. И этот сразу полез. Так и норовят выведать. Подговорили, небось, вот он и старается. Никому нельзя доверять!

— Понятно… Тогда не будем об этом. Тебе не кажется, что мы тут засиделись? Прогуляемся?

Надо же! Я была не права. Вдруг всё не так плохо? И человек просто хочет больше узнать о незнакомом ему мире?

— Да тут особо и гулять негде, — тихо сказала я.

— Ничего. Поищем — найдем.

Илья поднялся, церемонно подал мне руку, и мы вышли в горячий день.

Ну, и где тут гулять? Одна улица, с левой стороны застроенная жилыми домиками, а с правой — лабораториями, ведущая к реке, в это время года изрядно обмелевшей. Можно походить по отмели, пособирать пиявок и пресноводных крабиков — внести свой вклад в науку, так сказать. Если они, конечно, не попрятались по такой погоде. Надо же, выбрали мы время для прогулок — в разгар жары, после плотного обеда. Вот получим солнечный или там тепловой удар, сразу директор с нотациями полезет. Дескать, Хельга Артуровна, извольте соблюдать инструкции поведения на планете контакта — они писаны в том числе и для вас; и даже ваше несознательное поведение не избавляет меня от ответственности за вашу жизнь и здоровье; и что я скажу вашему отцу?

Тьфу! Надоели с нравоучениями. И главное, больше всего боятся именно отца — что он скажет и какие меры потом примет, когда выяснится, что не уберегли его любимую дочку. Интересно, догадывается кто-нибудь, что у меня с папашей весьма натянутые отношения?

Илья вел меня к реке, крепко взяв под локоть, и стараясь идти по теневой стороне. Интересно, как он ее выбрал? В этакий солнцепек все листья на деревьях ребром к светилу поворачиваются, так что тени днем с огнем не найдешь. Наверно, думал, что у воды посвежее будет. Возможно. Но не настолько, чтобы стало комфортно.

А еще его явно что-то беспокоило — вон, за карман всё время хватается, будто у него сердце пошаливает. Это вряд ли — молодой еще. Хотя, с другой стороны, никаких знаков внимания мне, как женщине, не оказывает. Странно.

Илья приостановился, запустил палец в карман, пошарил там, что-то обнаружил и с выражением крайнего недовольства вынул. Не иначе таракана достал. Ан, нет. На пальце сидело светящееся насекомое со стрекозиными крылышками и недовольно жужжало.

— Ну, и чего ты здесь потеряла? — недовольно сказал Илья. — Осталась бы с Нейдаром. Эх, ты…

И он подкинул насекомое в воздух.

— Ой, а это кто?

— Это? — Илья поднял голову, провожая летающий огонек взглядом. — Это — тирби-тиль.