А Аттанасио - Темный Берег

На глазах Ромата двое мусорщиков бросились в волны отлива и отчаянно замахали руками, уплывая к горизонту.

Поглядев на них, Ромат отказался от мысли плыть на другой остров. Он лег и поплыл в потоках пены к берегу. Подплыв поближе, он лучше разглядел змеедемонов.

Высокие, как огры, скользкие, как рептилии. Из кривых челюстей торчат страшные клыки, а самое страшное - из брюх просвечивают другие лица со зверскими ухмылками и полными ярости смоляными глазами.

При виде этой мерзости Ромат сразу поверил, что у него хватит сил преодолеть легендарное течение и найти спасение на далеком острове. Он быстро повернулся и бросился в волны, но змеедемоны его уже заметили.

Хныча и повизгивая, Ромат набрал полную грудь воздуху и нырнул, держась поближе к песчаному дну. Он оставался под водой, пока легкие не стали гореть и шум в голове не сделался невыносимым. Когда же он наконец вынырнул, то увидел, что проплыл под волнорезом и теперь его уносит неумолимым отливным течением.

Перевернувшись на спину, Ромат бросил взгляд на берег. От увиденного кровь застыла в жилах. Змеедемоны поднялись в небо и летели стаей, черной и непроницаемой как сажа, и неслись они точно над ним.

С приглушенным визгом он попытался нырнуть, но воздуха в легких не было. Когда он вынырнул, змеедемоны уже спустились ниже, и в черных шкурах подбрюший стали видны головы, лица, бисерины крысиных зубов...

Ромат попытался снова уйти под воду, но когти вцепились ему в куртку и подняли в воздух. Куртка порвалась, он плюхнулся вниз, и тут же когти подцепили его за голое тело, за ключицы, он вскрикнул, и голодным писком ответили ему морды на брюхе змеедемона, щелкая на него зубами.

Когти держали его почти рядом с голодными мордами, и он стонал со страхом и болью.

Вися в воздухе, словно выловленная форель, он таращился в ночь, вниз на землю, уходящую назад. Пропали болота с рваными туманами, исчез за облаками берег, где он родился в рабстве и куда вернулся в рабство. Змеедемоны несли его в глубь страны, в горы. Он понял, что там, в усыпанном костями орлином гнезде, его и сожрут.

Рядом с бескрылым демоном раздался холодный смех, и Ромат, болезненно застонав, снова увидел зеленое лицо из тумана, оставляющее рядом с ним светящийся кометный след. Лысая морда улыбнулась злобно и насмешливо.

- Тебя взяли, Ромат! Теперь готовься встретить Властелина Тьмы! Готовься быть поверженным в прах перед Худр'Вра!

Ромат истерически взвыл, забился в судорогах, и его тело оказалось совсем рядом с лицами на брюхе несшего его змеедемона. Крысиные зубы впились ему в живот, и он дернулся назад, оставив куски мяса в жующих пастях.

Ромат истекал кровью, зажатый в стальных когтях змеедемона. Призрачное лицо расплылось с жестоким смехом, приблизилось и прохрипело с ядовитой злобой:

- Теперь, Ромат, ты наденешь тень смерти!

Когти подтащили его к голодным мордам, челюсти впились в тело. Он изогнулся в смертной муке, кровь брызнула и заклокотала в горле, оборвав безумный крик, и Ромат погрузился в бездну страдания.

Когти разжались, он упал. Разбрызгивая в темном воздухе кровь, он летел вниз сухим листом. От удара сломался позвоночник, брызнули пластинки черепа, и Ромат рухнул в озеро муки, беспомощно глядя вверх на закрывшего звезды змеедемона.

Тьма подобралась ближе, боль сковала сильнее, смерть наступала.

И на самом краю сознания Ромат увидел, как над ним нависла огромная тень.

- Ромат! - ударил голос, и снова все тело обожгла горячая боль. Ромат, исцелись!

Страдание исчезло, и все пролитые соки тела, раздробленный фарфор костей, порванные ткани плоти собрало вместе, целыми и невредимыми. Ромат без усилий сел, ровно дыша, с ясным взором, с незамутненным разумом, будто предсмертные судороги были всего лишь наваждением.

Нависшая над ним фигура была одета в зазубренную броню. Остроконечный шлем расходился как капюшон кобры в стороны от зловещей змеиной усмешки. Глубоко в затененных орбитах щурились жарко горящие глаза.

- Ромат! - раздался голос пустоты и тьмы. - Я - своеволие смерти. Я безразличие жизни. Худр'Вра мне имя.

- О великий властелин! - захныкал Ромат.

- Молчание! - проревел Худр'Вра, и воздух вокруг него взорвался молниями. - Я здесь повелитель, и никто не смеет говорить передо мной безнаказанно. Умри!

Торс Ромата лопнул, как распоротая подушка, хлынула кровь, окрашивая красным вопль, чернота ударила между глаз, и Ромат свалился в змеиные кольца смерти.

- Встань, Ромат! - заговорил тот же голос. - Встань и исцелись, тебе повелевает Властелин Тьмы!

Закружилась водоворотом кровь, вливаясь обратно в тело. Зажужжали молнии, сшивая плоть, закрывая раны. Ромат снова сидел на земле невредимый, в ужасе глядя на сияющую черноту.

Закрыв дрожащими руками лицо, Ромат рухнул перед великаном ниц.

- Теперь ты видишь, ничтожный, - заговорил громовой голос Худр'Вра, что вся жизнь Ирта в моих руках. И мой каприз - здесь закон.

Ромат лежал молча, трясясь всем телом.

- Я могу тебя уничтожить и воссоздать еще тысячу раз, - прогремел голос. - Худр'Вра найдет тебя, где бы ты ни был. Нет места, скрытого от Властелина Тьмы. Как, ты думаешь, я тебя нашел? Я знаю тебя, Ромат, и моим волшебством могу найти тебя на Ирте повсюду.

Зеленый газ проник меж крепко стиснутых пальцев Ромата и обжег ему глаза страшным видением маски, которая нашла его и сопровождала сюда.

- Ты понял? - сказала зеленая маска голосом хозяина. Ромат захныкал и энергично закивал. - Говори!

- Да, властелин! Да, я понял! Понял, властелин!

- Боль - мой слуга, - произнес Худр'Вра. - Погляди на меня, человечек.

Ромат в благоговении поднял лицо.

Маска зеленого газа развеялась в воздухе - гигантская черная фигура ступила ближе.

- Мука повинуется мне. Смерть повинуется мне. Любую жизнь я леплю и переделываю, как желается мне. Ты мне веришь, Ромат?

- Да, властелин.

- Будешь ли ты повиноваться мне во всем?

- Да, властелин, да!

Змеиная улыбка черной маски стала шире. Худр'Вра вытащил из зубчатой брони черный клинок и вогнал его глубоко в землю между коленями Ромата.

- Возьми это.

Ромат дрожащими руками охватил холодный металл и с шорохом вытащил из земли.

- Теперь, Ромат, вонзи его себе в сердце. Ромат в страхе уставился на колосса тьмы.

- Вонзай!

Зажмурившись и оскалясь так, что стали видны коренные зубы, Ромат взмахнул клинком, направляя его себе в грудь. Но остановился, когда острие коснулось кожи. Воздух наполнило электричество, сухо шелестящее, как змеиные кольца, и Ромат нашел в себе силы вогнать острие в грудь.

Полыхнула боль. От ее силы мышцы свело судорогой, а от каждого невольного движения тела боль становилась сильнее. Ромат хотел только смерти, но смерть не шла. Чудовищный Властелин Тьмы заставлял его жить и страдать.