Многократор - Художник Её Высочества

Вильчевский изобразил кулачище, что означало: «Теперь тебе, касатик, точно придется по кумполу начингизханить.»

Модификация: если художники абсолютно всё не правы, — это означает, что они, всё-таки, правы.

— И вы правы. Природе нужно любое искусство во всех дрянных и совершенных ипостасях. Что там печку на зиму делить? Дайте-ка я тоже выпью пивка.

Алюминивую банку, способную испортить окислами любое приличное пиво, в губы, эхма, за конформизм, гори он ясным пламенем! За консенсус, слово какое-то эротическое. Вильчевский отодвинулся от бомонда, встал в позитуру и выдал на-гора с жестом. Если ты поэт, когда читаешь стихи, следует поводить рукой от плеча и выше. Художнику не обязательно. Художник банально отсекает рукой у гульфика. Поэтому Иван, паукообразно шевелил пальцами перед глазом снимающего циклопа, в настоящий момент коленопреклонённого перед истинной мощью искусства.

— Между тучами и морем тупо реет жирный пингвин, — пальцы шевелятся душераздирающе. — Третий день подряд он реет! Потому что он не знает, как спустить себя обратно.

Поклон зрителям и признался: стихи не его. Написал АМ Горкин, дорог немало думой исходивший.

Надевая на очки инородные глаза, разглядишь в себе самом миров дальних образа.

Эй, искусствоведение! Ау, искусствоведы! Ответьте — ну почему мы такие повадливые до ысскуссства? А пиво, правда, алюминевое!

И кулинария искусство. Будешь опровергать, — кулинары забьют ногами. Первая попытка превратить грациозный, картофельный салат, в ещё более грациозное не удалась. Степан понадеялся на вдохновение, в результате чего потерпел фиаско.

Вобщем-то Стёпик рассуждал правильно. Каждый день миллионы домохозяек берут одни и те жи продукты, и мешают их в произвольных комбинациях. Многие домохозяйки пытаются придумать оригинальную композицию из ингредиентов в надежде изобрести что-то неожиданно новое. Иногда получается. Например, Гранатовый браслет, получился, спору нет (разговор про эстетический вид, не про содержание). Но по большому счёту идёт стандарт и повтор. Что бы сделать настоящий прорыв, домохозяйке требуется уже талант перетекающий в гениальность.

Да, чесночные сухарики в знаменитом, Цезаре, в своё время прозвучали громко. Но теперь сухарики для салата в пакетиках можно купить в любом супермаркете покрупнее. И не только чесночные. Есть лук плюс яблоко. Есть со вкусом петрушки или укропа. С сырным вкусом или бекона. Всё, что хочешь.

Степан решил хрустяшки заменить. Замороженная клюква, желток взбитый с мягким сыром, панировочные сухари и сковорода с кипящим растительным маслом. Клюкву в яйцо, вытаскивал вилкой, прокатывал по панировочной крошке и в кипящее масло. Бросал на мгновенье, лишь бы схватилось, и тут же вынимал.

Почти оригинально. Только клюква — ягода крупная. Потому при раздавливании во рту в основном прыскала кислотой. Главная приятность заменилась другой функцией. И внешиний вид… Расплавленный сыр породил хвостики. Хвостатые кислые нехрустящие хрустяшки, фи!

Таже неудача с другими делами. Степан хотел совершить революцию и заменил картошку на отваренный корень сельдерея. Марксисткая гастрономическая идея хороша, но вот воплощение, как всегда сталинско-грузинское… Даже отваренным сельдерей имел черезчур активный вкус. Да ещё активный свежий базилик, да копчёные помидорки… Компоненты устроили на языке драку между собой.

И при добавлении огурца с яблоком, салат употребляется сразу. Они так быстро кеся-месно дряблеют, что отврат.

Эх, алюминевое пиво под картофельный салат! Мрачное наслаждение!

Пока вручалась верительная грамота, Степан думал о том, что Минотавр по сравнению с алькорцем, что белая голубица по сравнению с рукокрылым нетопырем. Несмотря на жупел образа (жвалы всех размеров, черви рук, резина ног), алькорец оказался вполне цивилизованным существом и выдающимся спортсменом. Спорт — война минус убийство. Но, стоило на мгновение потерять его из виду, как следующее появление алькорца, как и в первый раз, вызывало содрогание. Приходилось каждый раз напоминать себе, переуверяясь, что алькорцы древнее земной расы, имеют славную историю и великолепную литературу. С изобразительным искусством у них напружливо. Неприкладной характер морфозрительных органов восприятия. Такие органы хоть имеются, но в рудиментарном состоянии и успешно заменены другими. Терентий говорит: алькорец почувствует их моргание, даже если они будут стоять на том конце стадиона, да еще отвернувшись спиной.

Пси-канально моют кости аборигену:

— Тысячу лет назад их остановили соединенными усилиями чуть не сотни миров. Алькорцы попёрли в разные стороны, что ваши татаро-монголы в своё время. А что, страшные с виду?

— Отвернувшись, не насмотришься. Тихий ужас!

— Как это ужас может быть тихим?

— Когда ничего не видно, во рту сломанная сигарета, а вы упали личностью на живот.

— Хватит острить. Будешь кататься или нет, преблагороднейший?

За этим ехали. Страшила предложил массу спортивных снарядов. И не только алькорских, но и из других краёв. Выдающийся спортсмен — богатый человек. У него собственные заводы, производящие спортивные снаряды, свое спортивное общество.

Изобретатель — он везде изобретатель. Прогресс двигает и гражданам с безинерционными животами великое удовольствие. Кособрюхим тоже иногда.

Понравился бег с гигантскими прыжками. Спаренные колеса из пластмассовых трубочек, на поясе бандаж с пружинным компенсатором, встал внутрь колёс и побежал, а разогнавшись, несешься уже изрядно, отталкиваясь ногами. Только Степан, удовлетворившись, собрался расстегнуть ремни, Терентий остановил — у снаряда несколько функций. Передвинув его из центра снаряда к краю, зафиксировали. Взялся за специальные ручки, приподнял снаряд, разогнался и почал кувыркаться. Хохотал, свистал соловьём-разбойником от восторга, катился до тех пор, пока в глазах пьяно не замельтешила мухотня. Есть на Земле тренажер для тренировок летчиков и космонавтов — два металлических обруча, тренируемый внутри, в плоскости круга, но здесь спортсмен не в плоскости, а поперек, значит, не катится бараньей тушей, а управляет сам. И не железяки неподъёмные, а лёгкая конструкция. Похоже, да не то. На Земле надрыв — здесь удовольствие.

Если разобраться, любой аттракцион или спортивный снаряд преследует простую цель — поставить человека с ног на голову. Хлопок по угнетенной вестибулярной системе.

— Тебе подарок, — торжественно заплёл руки Терентий.

Раз понравился снаряд, алькорец дарит его.

— Если ты перестал носиться, как угорелый, значит ты прописался. Всю оставшуюся жизнь вспоминал бы сегодняшний плезир, а так… Большущие спасибочки, дружок! — от души поблагодарил раскрасневшийся художник.