Константин Бояндин - Последний час надежды

— Мне показалось… — я сглотнул. — Только не смейтесь, мне показалось, что я уже записался. И даже участвовал в турнирах.

— Сожалею, но это не так, — Лабурдоннэ покачал головой, но смеяться не стал. — Не желаете партию?

Мы сыграли три. Всякий раз всё для меня кончалось быстрее и прискорбнее.

— Мне жаль, — мэтр поднялся. — Вы явно не в форме. Я слышал, у вас недавно было сильное потрясение. Приходите в следующем году, мсье. Я думаю, вы восстановите силы.

Он дружелюбно проводил меня, а меня стали терзать недобрые предчувствия.

И они начинали сбываться, одно за другим.

Когда я пришёл на занятия по фехтованию, на меня странно посмотрели, но предложили выходить на дорожку.

И там это случилось в первый раз — потеря координации. Я начал бой уверенно, соперником у меня был незнакомый мне парень — судя по его движениям, такой же новичок. Но в последний момент, когда я наносил укол, что-то случалось. Рука двигалась не туда. Мышцы откликались немного невовремя.

Я проиграл первый же бой всухую. И второй. Тренер, Жак Сешел, жестом пригласил следовать за собой, в свой кабинет.

— Мне очень жаль, мсье Деверо, — он уселся за стол и предложил присесть напротив. — Я не хотел, чтобы вас поднимали на смех. Мне казалось, что мы уже обо всём договорились.

— Договорились? — я был в полном недоумении.

Ну да, ведь после несчастного случая у вас нарушена координация.

— Напомните, пожалуйста, — я ощущал, что почва начинает уплывать из-под ног.

— Неделю назад на вас напали неизвестные, когда вы возвращались в общежитие и жестоко избили, — он положил на стол папку, открыл и развернул так, чтобы я мог прочесть. — Доктор указал, что у вас будут сложности с координацией, что потребуется время, чтобы всё вернулось в норму.

— Откуда взялась эта справка?! — я чувствовал, что вот-вот взорвусь. И вспомнились слова — ты не представляешь, на какие гадости я могу быть способна. — Кто её принёс?

— Мсье, мсье, — Жаку было за пятьдесят, весил он, словно пёрышко, но покрепче и выносливее многих своих учеников. — Прошу, не надо так волноваться. Вам не стоит пока заниматься, но доктор сказал — через полгода всё должно прийти в норму. Я буду рад видеть вас в нашей секции.

Я отсиделся, пришёл немного в себя и предпочёл уйти. Я ощущал взгляды всех, кто занимался — казалось, они все прекратили занятия, чтобы проводить меня взглядом.

Зачем я пошёл на баскетбол, сам не понимаю. Ведь было же предчувствие — не ходить, махнуть рукой и плюнуть на всё. Но я пошёл.

— Брюс? — тренер сильно удивился. — Готов? В самом деле? Ну, давай, у нас через неделю матч. Ты нам сильно поможешь.

И вот тут надо мной посмеялись как следует. Едва я вышел на поле, как вернулось расстройство координации. Ни бегать, ни прыгать я по-настоящему не мог.

— Что это там за полено?! — тренер был взбешён, и не скрывал этого. — Брюс, идём со мной. Остальным продолжать! Запасного на поле!

— …Мне сказали, что у тебя серьёзная травма, — он побарабанил пальцами по крышке стола. — Я думал, что это всё выдумки, ты крепкий парень — подумаешь, в лоб стукнули пару раз. Пока не поправишься, чтобы я тебя здесь не видел!

На меня накатила совершенно детская, жуткая и неприятная обида. Наверное, тренер всё прочёл по лицу, потому что смягчился и хлопнул меня по плечу.

Брюс, со здоровьем не шутят! На кой мне все эти победы, если один из лучших игроков станет после них инвалидом?

Я потряс головой, и ощутил, что обиды как и не бывало.

— Отдыхай и лечись, — тренер пожал мне руку. — Извини за «полено», но это так и выглядело. Как поправишься, обязательно возвращайся. Нам без тебя трудно.

Я не стал ему говорить, что расстройство координации проходит бесследно, едва я выхожу за пределы поля. Потому что сам не сразу в это поверил.

Но расстройство координации было не самым неприятным. Похоже, это было только началом неприятностей.

Брюс, общежитие, 14 ноября 2009 года, 9:00

Предметы, которые мне давались почти без усилий — все экономические, а также основы точных наук — становились крепким орешком. Я ощущал это так же, как потерю координации там, в спорткомплексе. Стоило прийти в читальный зал и сесть заниматься — всё, начиналось мельтешение и круговерть в голове.

«Лекарство» от подобного отыскалось не сразу. Им оказался всё тот же платок.

Дома я постоянно держал его в кармане. Не знаю уже, зачем. Пару раз хотел выбросить и поставить точку на всём этом, но каждый раз, едва только подходил к мусоропроводу, урне или чему-то такому, начинала кружиться голова. Брался а платок — и всё проходило.

Я вспомнил историю про шагреневую кожу. И задумался, отчего всё происходит так, как происходит. Я могу поверить, что человек может подговорить кого-то напасть на меня и избить. Могу поверить, что может восстановить против меня всех остальных. Но как человек может устраивать потерю координации и рассеянность внимания, причём не везде, а когда это неприятнее всего?

«Брюс», я услышал свой собственный голос и очнулся от полузабытья. Вот не хватало только самому с собой говорить! Ты держишь платок в руке, продолжал внутренний голос, у тебя странные провалы в памяти и ты помнишь то, что быть не могло. Откуда после всего этого желание найти рациональное объяснение? Вот тебе объяснение: ты спятил.

И я решился пойти к психиатру.

— Нарушения сна, ложная память, — пробормотал психиатр. — Нет-нет, мсье Деверо, я не думаю, что вам стоит считать себя сумасшедшим. Вы перенесли тяжёлую травму, у вас неприятности личного характера, вам стало труднее учиться, — вам просто нужен хороший отдых, чаще гуляйте на свежем воздухе и не перенапрягайтесь. Я выпишу вам сейчас лекарства — пейте на ночь, вам больше всего необходим хороший сон. И вот ещё что. Если с вами будет происходить что-то, что вы сочтёте тревожным, просьба записать это — ваши ощущения — и сразу же приходить ко мне. Вот, — он протянул карточку. — Звоните, если что-то случится.

— Спасибо, доктор, — он энергично пожал мне руку.

— Брюс? — Жан встретил меня у выхода. — Что ты там забыл?

— Мозги, — проворчал я. Мне хотелось сказать что-то грубое, но в присутствии Жана не получалось всерьёз сердиться. — Психиатр выписал мне новые.

— Без мозгов у нас никуда, — согласился Жан. — Я хотел тебе передать. Парни ждут тебя — ну, вся компания — наша сборная. Ты как в воду опущенный. Тебе нельзя сидеть одному старик, не то будешь новые мозги выписывать каждый день.

— Спасибо за заботу, — злость поднималась из глубины. Я помнил, с каким лицом Жан смотрел, когда мы с Софией пытались поговорить, и, что хуже, я видел лицо самой Софии — с виноватым выражением.