Константин Бояндин - Последний час надежды

— Тогда кто же?

Ники долго молчала.

— Я не могу уронить метеорит, я не могу сделать так, чтобы земля раскололась под ногами. Господи, Софи, я умею очень мало! Есть люди, которые всё это могут, но их единицы!

— Инвариант, — заключила София. — Проходы закрыл тоже он?

Ники кивнула.

— Это инстинкт. Оградить от всех опасностей. Поэтому не стало проходов, поэтому мы на время всему разучились. Знаешь, когда мама сильно испугается и прижмёт тебя к себе…

— Понятно, — София вновь выглядела хмурой. — Ничего себе «мама». Слушайте, я тоже есть хочу!

В дверь постучали.

Я подошёл. Открыл — за дверью никого. Сделал шаг в коридор — горничная, отошла шагов на десять.

— Что случилось? — поинтересовался я. Она улыбнулась.

— Котёнок, сэр, — она подошла. — Он скрёбся в дверь, я подумала, что это ваш. И…

Я бросился назад.

София и Ники сидели прямо на полу, а на ладонях Софии жмурился, потягивался, загребая воздух коготками и мурлыкал Чертёнок. Мурлыкал так громко, что слышно было за десять шагов.

— Ну вот, все в сборе, — сам не знаю почему я это сказал. Обернулся — горничная стояла в дверях и улыбалась. Никому и в голову пришло ни попросить её выйти, ни тем более рассердиться на неё.

Трое, Стоунхендж, 31 июля 2010 года, 22:30

— Следующий проход, — София посмотрела на левое запястье. — Сверим часы.

— Софи, ты знаешь, что ты зануда? — проворчала Ники. София постаралась сохранить серьёзный вид, но ей это не удалось.

— Мне нужно знать время как можно точнее, — заметила она. — Это важно. Так, по моей команде… готовы? Раз, два, три!

Мы с Ники со вздохом установили секунды на своих часах в ноль.

— Придумай что-нибудь, — Ники выразительно посмотрела на Софию. — Чтобы не нажимать каждый раз кнопочки.

— Придумаю, — отмахнулась София. — Как закончим со здешними проходами.

— Вначале уйдём мы с Ники, — пояснила София. — На час. Потом вернёмся и войдём втроём. Часа тебе хватит, Брюс?

— На что? — полюбопытствовал я.

— На разговоры.

— Мне и пяти минут хватит, — огрызнулся я.

— Ладно, не злись, — Ники взяла меня за руку. — Попробуй на этот раз записать разговор с ней. Не забудь нажать на кнопку.

— Я и в тот раз не забывал, — память меня не подводила. Если только кто-то не сделал так, чтобы я не помнил — но сама эта мысль непереносима.

София и Ники обменялись взглядами, но не стали развивать тему. Посмотрели на часы… и нет их, сделали шаг — и София испарилась, а Ники-здешняя чуть не полетела кувырком.

— Брюс?! — она вскочила на ноги, оглянулась. — Но… стойте, было же утро! Я… — она подняла ладони к вискам. — Нет, я сама, не мешайте. Я помню, — лицо её изменилось — вместо угрюмости и безнадёжности появилось живое выражение. — Господи, я помню что-то! Гостиница, или что-то такое, я плакала, не помню, почему, и потом…

Она замолчала, посмотрела мне в глаза.

— Вы это имели в виду, Брюс? Когда говорили, что я не должна прятаться?

Я не знаю, что именно я имел в виду, но кивнул на всякий случай.

— Мне было жутко страшно, — призналась Ники. — Скажите, зачем я… мы здесь?

— Если честно, я сам не очень понимаю, — сообщил я. — Проверяем кое-что.

— Я, вы, и кто ещё? Та девушка? София?

Я кивнул.

— Брюс, я хочу знать всё, — она взяла меня за руку. — В конце концов, это моё тело, и мне не всё равно, что с ним будет!

— Вам нужно многому научиться, Ники. Если я сейчас расскажу, вы мне просто не поверите.

— А вы попробуйте, — она усмехнулась. — Я не дурочка. Я только притворяюсь.

Я рассмеялся, она присоединилась.

— Минутку, — я вспомнил про «скрытую камеру» и отвернулся. — Вы разрешите?

Не знаю, что она подумала, но усмехнулась и вприпрыжку спустилась с холма. Не оборачиваясь. Ладно, нажимаем вот сюда, и камера работает. Я достал телефон, некоторое время нажимал кнопки. Проклятье. Где картинка с камеры?

Картинки не было. Я спустился с холма — Ники сейчас где-то по другую его сторону — и вновь нажал. О чудо, камера включилась. Пусть картинка передаётся на телефон, так удобнее проверять, что именно снимаю. Я взбежал на холм…

На полпути вниз понял, что камера выключилась. Ники так и сидела, спиной ко мне, на камне у подножия холма. Что за чёрт? Я отвернулся от неё, нажал — камера заработала. Повернулся в её сторону, но прежде чем увидел на экране Ники, камера отключилась.

Что за напасть?

— Брюс, — позвала Ники, не оборачиваясь. — Вы скоро?

— Сейчас, — я отвёл камеру так, чтобы Ники не было в кадре. Включилась. Но стоило повернуться в её сторону…

Ничего не понимаю.

— Ники, — я решил плюнуть на всю конспирацию. — Вы не против, если я запишу наш разговор? — и показал ей мобильник.

— Кому вы его покажете? — поинтересовалась она.

— Вам, — ответил я автоматически. — То есть, не вам, а…

— Ясно. Да, конечно. Я бы с удовольствием поговорила с ней. Передайте ей, что я на неё не сержусь, Брюс.

— Передам, — камера самого телефона тоже не желала работать. Вместо картинки шла рябь, но звук вроде бы записывался. — Так что вам рассказать?

— Всё, что знаете. С самого начала. Можно с букетика жасмина.

Я посмотрел на часы.

— Я знаю, — кивнула она. — Я не буду прятаться. Садитесь, — она хлопнула ладонью по камню. — Говорите же, времени и так мало.

Осознать, когда наша Ники вернулась, я не успел. Почувствовал, и едва успел замолчать. Она вздрогнула, посмотрела на меня, на телефон в моей руке…

— Очень незаметно Брюс, спасибо.

— Пожалуйста, — я разозлился. Чуть не швырнул телефоном о камень. — Не работает твоя камера!

— Подожди, — она взяла меня за руку. — Не сердись. Как это — не работает?

И я рассказал, как. Глаза Ники широко раскрылись.

— О чём вы с ней говорили? — поинтересовалась она. — Перескажи, пожалуйста. Как можно точнее.

Я заметил, что София подошла поближе и смотрит на меня, пристально, не отводя взгляда. Хорошо. Я откашлялся, и…

Наверное, я молчал минут десять. Что творилось в голове — лучше не вспоминать. Едва я начал рассказывать, о чём говорил с здешней Ники, как язык напрочь отказался служить. От страха. Я не помню, чего я испугался — не было причин пугаться. Я закрыл глаза и досчитал до десяти. Открыл — Ники и София так и смотрели на меня. Вновь открыл рот и… понял, что не помню ни слова из разговора. Как будто память стёрли. Помню, что был разговор, помню, как Ники прошла сквозь проход, оглянулась, и…

— Не смотрите на меня, — проговорил я хриплым голосом. Не знаю, почему мне казалось, что это поможет. Они обе послушно отвели взгляд. Я отвернулся… и память вернулась. Словно ничего и не было. И вновь, едва я раскрыл рот, чтобы начать — нет ничего, ни единого воспоминания.

Кроме…