Майкл Коуни - Здравствуй, лето и прощай

Казалось, формируется группа для какой-то операции, но мы не могли понять, в чем эта операция заключается.

* * *

Как-то вечером Стронгарм спросил нас:

- Пойдете сегодня в храм? - Они с Уной надевали пальто.

- Я никогда не хожу в храмы, - ответил я. Он рассмеялся.

- Нет, парень, ты ничего не услышишь о солнечном боге Фу или о Великом Локсе, или о чем-то в этом роде. Это собрание жителей города. Там будет представитель Правительства.

- Надеюсь, не мой отец.

- Нет. Не знаю, знаком ли ты с ним. Он довольно часто здесь появлялся в последнее время, и, похоже, он вполне здравомыслящий человек. Его зовут Хорлокс-Местлер.

Когда мы пришли к храму, там уже собралась порядочная толпа, и я увидел много знакомых лиц. Более того, на возвышении стояли в основном те, кого я видел приходившим в дом Стронгарма. Мы с Лентой и Кареглазкой сели вместе с остальными, но Стронгарм поднялся на импровизированную сцену и некоторое время спустя постучал молотком по столу, призывая к порядку.

- Народ Паллахакси, - крикнул он. - Мы собрались сегодня, потому что нам не нравится многое из того, что делает Парламент. Хорлокс-Местлер, депутат Парламента, согласился прийти к нам и выслушать нас. Я не умею много говорить, так что предоставляю слово Местлеру.

Он сел под нестройные аплодисменты, а Хорлокс-Местлер поднялся, задумчиво разглядывая аудиторию.

- Для начала я должен сказать, что это собрание не имеет официального статуса...

Стронгарм вскочил на ноги, покраснев от ярости.

- Прекратите, Местлер! - рявкнул он. - Нас не интересует никакой мерзлый статус и нас не интересуют ваши мерзлые отговорки. Мы позвали вас сюда, чтобы вы объяснили нам положение дел. Вот и давайте! - Он сел, и на этот раз аудитория разразилась бурными аплодисментами.

Местлер слабо улыбался.

- В Паллахакси сложилась критическая ситуация, но она находится под нашим постоянным контролем, - начал Местлер. - Имели место сообщения о вражеских агентах в окрестностях консервного завода, и, поскольку завод жизненно необходим для нас, может возникнуть необходимость изменения границ запретной зоны. Но мы надеемся, что этого не потребуется. Мы надеемся. Он начал поносить тех, кто заботится только о себе, не думая об общем благе, кто ночью толпами болтается по улицам, обеспечивая прикрытие для астонских шпионов, кто организует непонятные нелегальные сборища, изза чего Парламенту впустую приходится расходовать время - время, которое с большей пользой можно было бы потратить на решение военных проблем. Короче говоря, он перешел в наступление, продолжая говорить спокойным, убедительным тоном, с улыбкой добродушного дядюшки, маскировавшей яд его слов.

- И потому после долгих и мучительных размышлений Парламент вынужден объявить, что у него нет иного выхода, кроме как прибегнуть к этой непопулярной мере, - говорил Местлер, и, вероятно, я что-то упустил, поскольку не мог понять, о чем он говорит. Аудитория возбужденно роптала.

- Какие у вас на то полномочия? - крикнул отец Кареглазки, сидевший за столом на сцене. - Подобное распоряжение может разрушить мое дело. Здесь что, консервный завод или какой-то мерзлый парламентский департамент?

- Сейчас война, и у нас есть право принимать срочные меры местного масштаба, - проинформировал его Местлер. Шум в зале усилился.

- Какие меры? - шепотом спросил я у Кареглазки.

- Комендантский час.

- Что? Чего они испугались?

- Думаю, отца Ленты и его товарищей... Дроув, это означает, что мы не сможем гулять вечерами, - с несчастным видом сказала она.

Вокруг нас люди вскакивали с мест и кричали. Местлер тем временем продолжал:

- Нет, мы не вводим военное положение. Некоторое количество войск расположится в городе: для оказания помощи местной полиции и для целей обороны. Будьте уверены, что будут приняты все меры для защиты города в случае нападения астонцев. Спасибо за внимание.

- Подождите! - Ошеломленный, Стронгарм вскочил на ноги. Каким-то образом инициатива была потеряна, и собрание закончилось поражением. - Мы вполне можем защитить себя сами! Нам все это не нужно!

Местлер грустно посмотрел на него.

- Паллахакси-Стронгарм, чего вы хотите? Вы заявляли, что Правительство вас не защищает - теперь мы даем вам защиту, о которой вы просили, и вы все еще недовольны. Я в самом деле начинаю думать, что вы всего лишь возмутитель спокойствия...

Глава 12.

На следующее утро я зашел к Кареглазке, и мы решили пойти на Палец, посмотреть на прибытие большого корабля. С удобного наблюдательного пункта мы могли бы оценить, направляется ли он в гавань или, как предполагала Кареглазка, к новой пристани.

- В "Груммете" говорят, что вчера он бросил якорь возле Пальца, сказала она. - Возможно, на нем привезли какое-то военное снаряжение. Ктото сказал, что в океане он подвергся нападению астонских военных кораблей и получил повреждение двигателей. Вот почему они опоздали. Они должны были быть здесь еще до грума.

Я в очередной раз подумал о том, насколько быстро доходили новости до "Золотого Груммета". Новости, о которых рассказывала мне Кареглазка, обычно оказывались более свежими и точными, чем в газетах, которые столь жадно поглощал мой отец.

Мы зашли к Ленте, сочувствуя ей после того, как обошлись с ее отцом на собрании. Она выглядела достаточно бодро и явно была благодарна нам за возможность отвлечься, в то время как Стронгарм по-прежнему пребывал в ярости и гневно говорил о необходимости организовать вооруженные отряды. Оставив Уну нести это бремя в одиночестве, мы направились по главной улице в сторону гавани.

Возле монумента стоял Вольф, на этот раз без матери и явно без определенных намерений. К несчастью, он заметил нас и поспешил навстречу, абсолютно не смущаясь тем, что много дней избегал нас.

- Рад вас видеть, - весело воскликнул он и по-хозяйски взял Ленту за руку. Она посмотрела на него, как на пустое место, и он внезапно опомнился. - Э... есть какие-нибудь новости о Сквинте?

- Никаких, - очень тихо ответила Лента.

- Плохо. Ужасная история. Знаешь, я думал об этом, и у меня появилась одна мысль. Как ты думаешь...

Голос его замер, когда Лента вырвала из его руки свою и уткнулась лицом мне в плечо, громко всхлипывая.

- Ради Фу, сделай так, чтобы он замолчал, Дроув, - в отчаянии рыдала она. - Я этого не выдержу!

Я не знал, что делать в подобной ситуации. Я стоял посреди людной набережной гавани Паллахакси с рыдающей девушкой на плече. Того гляди, соберутся зеваки. Да и Кареглазка поглядывала исподлобья.

- Ладно, Лента, ладно, - я похлопал ее по плечу. - Пойдемте-ка отсюда, ведь мы же собрались на Палец посмотреть на большой корабль.

Лента затихла, вытерла слезы, и мы втроем отправились дальше.