Журнал «Если» - «Если», 2011 № 06

— Что нам теперь делать? — не унималась жена. — Ведь нас всего четверо.

— Значит, наша колония будет меньше запланированной. И у нас нет иного выбора, кроме как и дальше лететь к месту назначения.

— Я не собиралась становиться матерью новой расы, — с горечью произнесла Марбови.

— Все не так уж и плохо. Они разумные, и хотя бы не навредили своей планете так, как это сделали мы.

— А там будет, с кем играть? — спросил Салласин, его сын.

— Со временем, — ответил Ниболанте. — Я уверен, большинство разумных рас настроены рационально и дружественно.

— Что это значит? — не понял Салласин.

— Это значит, что скоро тебе будет, с кем играть.

— И мне тоже? — с надеждой спросила дочь Чинапо.

— И тебе, — ободряюще улыбнулся он.

У них ушло три дня, чтобы долететь до планеты. Они вышли на высокую орбиту и стали изучать новый мир, пытаясь решить, где садиться. Ниболанте и Марбови обедали, когда их позвал Салласин:

— Идите сюда, быстрее!

Родители, в полной уверенности, что кто-то из детей заболел, бросились в кабину. Чинапо была занята с любимой игрушкой, а Салласин сидел перед экраном.

— Что случилось? — вопросил Ниболанте.

— Смотри, — ответил сын, показывая на дисплей.

Ниболанте посмотрел и нахмурился. Мощная камера демонстрировала огромный взрыв на острове в восточной части крупнейшего океана планеты.

— Авария на каком-нибудь заводе? — спросила Марбови, разглядывая грибовидное облако.

Ниболанте подрегулировал изображение и покачал головой:

— Война.

— Ты уверен?

— Это была атомная бомба. А это… — он увеличил изображение и показал на точку на экране, — воздушное судно, которое ее сбросило.

— Почему… война? — спросила она.

— Не знаю. Честно, не знаю.

— Мы можем вернуться домой?

— Только не на этом катере. У нас не хватит ни топлива, ни воздуха. А даже если бы хватило, то здесь двигатель другого типа. Хотим мы этого или нет, но мы застряли.

— И что нам теперь делать?

— Оставаться на орбите и изучать планету, пока не найдем решения.

Когда через три дня была сброшена вторая бомба, они прослушали достаточно радиопередач, чтобы узнать названия уничтоженных городов — Хиросима и Нагасаки, но так и не поняли, кто развязал войну. Им лишь стало ясно, что она идет почти на всех континентах планеты.

— Мы сядем там, где вероятность наткнуться на туземцев будет минимальна, — объявил Ниболанте еще через два дня.

— Похоже, это будет южная полярная шапка, — заметила Марбови.

Ниболанте принялся делать измерения и еще через день решил, что южная полярная шапка негостеприимна для жизни: температура там — а в южном полушарии была середина зимы — слишком низкая даже для его вида. И пока он не узнает, как их метаболизм справится с диетой из морских и летающих существ, высаживаться там слишком рискованно.

Северная полярная шапка, с другой стороны, казалась более пригодной для жизни. Температуры вполне терпимы, имеются разнообразные животные и растения. Если они не сумеют найти пропитание здесь, то, вероятно, не смогут нигде.

Приняв решение, Ниболанте переместил корабль в совершенно безлюдный район примерно в десяти градусах южнее полюса. Они сели, решили жить в корабле, пока не убедятся, что захотят поселиться в этом удаленном месте, и начали его исследовать.

Первые три дня все шло хорошо. Они выяснили, что действительно могут питаться морскими существами, а температура, хотя и была ниже привычной для них, все же оказалась терпимой. Более серьезной проблемой стала атмосфера — содержание кислорода в ней оказалось слишком высоким. На корабле имелись препараты для нейтрализации этого эффекта, но их запас не был бесконечным.

На четвертый день Ниболанте столкнулся лицом к лицу с полярным медведем, доедающим рыбину. Зверь явно был хищником или всеядом, но не вызвал у Ниболанте опасения — на какую бы пищу медведь ни был генетически запрограммирован, его раса в этот список не входила, поскольку они на этой планете стали ее первыми представителями, высадившимися четыре дня назад.

Но медведь почему-то не обратил на сей факт никакого внимания и направился к Ниболанте. Тот попятился. Медведь все приближался, а Ниболанте отступал, и наконец медведь, потеряв терпение, оглушительно заревел и сделал прыжок. Ниболанте развернулся и побежал к кораблю, призывая Марбови и детей укрыться там.

На это у него ушло меньше двух секунд. Медведь не смог вовремя остановиться и, врезавшись головой в обшивку, снова взревел.

— Кто это был? — потрясенно спросила Марбови.

— Я знаю, — вставил Салласин. — Этот зверь называется медведь.

— Чем он питается? — спросил Ниболанте, все еще пытаясь отдышаться.

— Всем.

— И много здесь медведей?

— Не знаю. Я читал только про полярных медведей.

— Полярных? — уточнил Ниболанте.

— Белых медведей. Полагают, их больше ста тысяч.

— На всей планете?

— Нет, только на севере.

Ниболанте и Марбови переглянулись. Затем Ниболанте включил корабельные видеокамеры и взглянул на экран. Полярный медведь сидел возле люка и терпеливо ждал.

Он проверял каждые несколько часов. Медведь не уходил. К полуночи подошел второй, а к рассвету корабль окружили пять медведей.

— Так не пойдет, — заявил Ниболанте. — Совершенно ясно, что здесь мы жить не сможем. Я не хочу, чтобы мои дети вооружались всякий раз, выходя из корабля.

— Это было бы так здорово! — запротестовал Салласин.

— Пока тебя не съедят, — ответил Ниболанте. — Мне надо поработать с компьютером и решить, куда мы переберемся.

— Только не забывай, что там сейчас идет ужасная война, — напомнила Марбови.

— Знаю. Думаю, по этой причине мы можем исключить континенты, называемые Европа, Азия, Австралия и Северная Америка. На южной полярной шапке мы жить тоже не можем. Остаются два континента — Африка и Южная Америка. Так вот, на севере Африки были сражения, но компьютер сообщает, что война там закончилась.

— На этой планете все такие воинственные? — вопросила Марбови.

— Но мы-то нет. И я должен отыскать место, где наша семья будет в безопасности. — Он снова уставился на экран компьютера. — В Южной Америке, похоже, не воюют, но она населена теми же расами туземцев, что и вся планета.

— И Африка тоже? — спросила Марбови.

— Конечно. Сомневаюсь, что на любом континенте нас встретят с распростертыми объятиями. Но, кажется, я нашел место, где мы будем в относительной безопасности.

— Где же?

— В Африке есть гора, самая высокая на континенте. Она расположена в малонаселенном районе, на ней живет относительно мало людей, да и те в основном ближе к подножию. На горе — огромная ледяная шапка, которую видно буквально с восьмидесяти километров, и выше границы леса там никто не обитает. — Он неожиданно улыбнулся. — И там нет полярных медведей.