Том Годвин - Вирус бессмертия (сборник)

— Остается еще Верховный суд, — сказал Вудс.

По архитектуре Верховный суд был очень похож на Апелляционный, но коренным образом отличался в процессуальном отношении. Судья Апелляционного суда знакомился с пленками материалов по делу в молчании и с предельной быстротой, тогда как Судья Верховного суда оглашал их вслух. При этом Келлет был волен вносить дополнения по любому пункту, который мог послужить на пользу подзащитному.

Для Келлета вся эта процедура с начала и до конца была воплощением безнадежности.

Вудс беспокойно ерзал на крышке стула, прислушиваясь к потоку доказательств своей вины, который лился из пульта Судьи, как из радиоприемника. Секретарь — жизнерадостный молодой человек, отдавший дань последней моде на разноцветные контактные стекла, — клевал носом, сидя на своем стуле, и в любую минуту мог свалиться к подножию Судьи.

Келлет прикрыл глаза и откинулся в кресле, прислушиваясь к голосу соседки Вудса.

— …всю правду и только правду. Миссис Энн Лесли, ваша честь.

Келлет резко выпрямился. Из ниоткуда, без предупреждения его подсознание выудило способ обойти закон. Под монотонное жужжание голоса свидетельницы он тщательно все продумал и, постепенно загораясь, понял, что, возможно, затея удастся. Он посмотрел на Вудса, но не встретился с ним взглядом.

В последующие часы Келлет отмахивался от своего права истолковывать доказательства. Вудс сначала недоумевал, потом обозлился и наконец совсем пал духом. Келлет предоставил ему терзаться.

Прошла целая вечность, но вот изучение материалов следствия окончилось, и Верховный Судья повторил вопрос своего двойника из Апелляционного суда.

Келлет медленно встал, ответил:

— Новых фактов и доказательств нет, ваша честь, — и тут же снова уселся. Вудс был близок к истерике. Судья, как и ждал Келлет, секунду колебался, потом провозгласил:

— Приговор суда первой инстанции и определение Апелляционного суда оставлены в силе.

Чувствуя ком в горле, Келлет снова поднялся.

— Ходатайствую о разрешении подать апелляцию, ваша честь.

Секретарь изумленно покосился на него и даже открыл было рот, чтобы заговорить. Даже охранник проявил вялый интерес: не часто увидишь, как адвокат ставит себя в дурацкое положение.

Однако Судья перерабатывал ходатайство так же старательно, как ранее перерабатывал материалы дела. В конце концов он сказал:

— Ходатайство отклонено.

Продолжая стоять, Келлет спросил:

— На каком основании, ваша честь?

Ответ он мог бы повторить слово в слово. Он безукоризненно соответствовал установленной формулировке:

— После того как вынесено определение Верховного суда, подавать апелляцию некуда, поскольку не существует более авторитетного суда, чем Верховный. Ходатайство бессмысленно. Невозможно привести апелляционный механизм в действие; отсюда следует, что ходатайство о разрешении на апелляцию должно быть отклонено.

Конечно, все зависело от заложенной в робота программы, но Келлет решил рискнуть. Этот робот, предназначенный для Верховного суда, должен быть запрограммирован шире, чем средний низовой судья. Келлет молил судьбу, чтобы программа по-настоящему широко охватывала историю права.

— Существует суд, стоящий выше Верховного, — возразил он. — Я намереваюсь апеллировать к Богу.

— Мистер Келлет! — воскликнул секретарь суда. Охранник хихикнул.

— Я не располагаю данными, достаточными для того, чтобы понять ваш довод, мистер Келлет, — сказал Судья.

— Ваша честь знакомы с концепцией Бога? — спросил Келлет. Он слегка вспотел. Не может быть, чтобы проклятая машина не имела представления о Боге.

— Да, в самых общих чертах.

— А известно ли вашей чести, что суды считают Бога Всевышним? — Это была не столь твердая почва, и Келлет приготовился услышать возражение.

Ему не пришлось долго ждать.

— Во всем, что касается права, Верховный суд остается Верховным, мистер Келлет.

— Когда Верховный суд — даже Верховный суд — вызывает свидетеля, он требует, чтобы свидетель принес присягу перед лицом всемогущего Бога, ваша честь. Отсюда следует, что государство ставит Бога превыше суда, ваша честь. Иначе присягу приносили бы перед лицом Верховного суда или Судьи Верховного суда.

Келлет с особой ясностью осознал сюрреалистическую природу своей аргументации. Судья-человек давно бы привлек его к ответственности за неуважение к суду, но Судья-робот устроен иначе. Он не отличает здравых доводов от нелепых, лишь бы доводы оставались логичными и не противоречили программе, заложенной в него.

Келлет сделал глубокий вдох.

— Я предлагаю направить дело на апелляцию к Богу как к всевышнему судье, признанному государством.

Он выждал.

С едва уловимым шипением статических разрядов Судья осведомился:

— Если я удовлетворю ваше ходатайство, мистер Келлет, каким образом предлагаете вы подать апелляцию?

Этого вопроса он больше всего боялся.

— Ввиду того что человеку дано предстать перед лицом Господа лишь после смерти, — заговорил Келлет, борясь с неудержимым желанием расхохотаться, — я бы просил отсрочить приведение приговора в исполнение, пока мой подзащитный не проживет отпущенный ему срок жизни. После смерти апелляция будет заслушана, и, если приговор останется в силе, можно будет привести его в исполнение.

На этот раз он задержал дыхание. Даже робот не все стерпит.

— Можете ли вы сослаться на прецедент подобного решения? — спросил Судья. Он уже методично обшаривал свои емкие запоминающие устройства в поисках аналогичного дела. Теперь все зависит от того, как он запрограммирован.

— В средние века, — ответил Келлет, — был распространен суд божий.

В комнате воцарилась тишина. Густая и тяжелая, она висела добрую минуту, а потом Судья сказал:

— Это верно, мистер Келлет, но в тех процессах вина подсудимого определялась при помощи жеребьевки — использовался какой-либо механизм случайности, например, кости, и Бог принимал сторону правого, обеспечивая благоприятный для него результат. Там не было речи о том, чтобы ждать естественной смерти подсудимого.

Соображая на ходу в самом буквальном смысле слова, Келлет без колебаний заявил:

— В таком случае, ваша честь, я изменю ходатайство и буду просить о пересмотре дела путем бросания костей.

Он скользнул взглядом по Вудсу, которого, казалось, парализовало все происходящее.

После мучительной, почти минутной паузы Судья провозгласил:

— Я вынужден удовлетворить ваше ходатайство, мистер Келлет. Руководствуясь основаниями, которые вы изложили, я назначаю новый суд.

Разумеется, это была сенсация стереовидения. Даже в те дни, в тот век репортеры гонялись за странными и диковинными событиями.