Том Годвин - Вирус бессмертия (сборник)

В самом процессе Келлет не принимал участия, но с интересом смотрел его по стереовизору. К сожалению, все закончилось очень быстро, но и то, что показали, было весьма впечатляюще. Согласно традиции, механизмом случайности послужили кости, и по иронии судьбы против Вудса выступал робот.

Сидя у стереовизора, Келлет с восторгом сознавал, что уже сейчас, хотя процесс еще не кончился, политические деятели лихорадочно пытаются законопатить новую щелочку в законе. Но это не важно: Вудс получил лишний шанс, а Келлет вновь перехитрил Судей. В единоборстве с гибким разумом человека они еще очень и очень слабы.

То обстоятельство, что Вудс проиграл роботу и был отправлен в Режимный центр для немедленной лейкотомии, нисколько не омрачило Келлету восхитительного чувства победы.

По правде говоря, случись иначе — он бы окончательно потерял уважение к всевышнему.

Перевод с англ. З. Бобырь

Всем нам было бы гораздо спокойнее, если бы у мистера Тэда Биндера было чуточку больше самолюбия, или если бы ему чуточку меньше везло, или, может быть, если бы его лучший друг мистер Медден не промахнулся, погнавшись за ним с выброшенной на берег палкой. К несчастью, уйдя на пенсию из одной электрической компании, Биндер занялся исследованиями. Он читает Аристотеля, Пуанкаре, Рона Хаббарда и Парацельса. Он вычитывает из книг идеи и пробует осуществить их. А нам было бы спокойнее, если бы у себя в кухне он стряпал бомбы. Одна из них могла бы взорваться. Больше ничего. А теперь…

Однажды он занялся проблемой взаимопроникновения. Есть такая философская идея о том, что два предмета могут занимать одно и то же место в пространстве одновременно. Не правда ли, это выглядит довольно безобидно? Но когда Биндер добился своего, то не только он, но и другие люди — более 70 — оказались заброшенными по времени в середину, по меньшей мере, третьей недели, которая еще не наступила.

Это было безвредно, конечно, но ждать неприятностей неприятно. Никто не может угадать, чем Биндер займется в следующий раз. Даже его лучший друг, мистер Медден, стал подозрительным.

Медден тоже ушел в отставку: он был шкипером наемной рыболовной шхуны. Теперь шхуну водит его сын, и он сыном недоволен. Однажды Медден пришел к Биндеру и позвонил. Биндер открыл ему.

— А, Джордж! — радостно сказал он, увидев опаленную солнцем физиономию Меддена. — Джордж! Войди, я хочу показать тебе кое-что.

— Стоп! — сурово возразил Медден. — У меня неприятности, и мне нужно утешение, но я не сделаю в этот дом ни шагу, если ты намерен хвастаться своими научными успехами.

— Это не успех, — запротестовал Биндер. — Это неудача. Это только кое-что, чего я добился, работая с мыльными пузырями.

Медден подумал и сдался.

— Если только мыльные пузыри, — подозрительно сказал он, — то оно может оказаться безвредным. Но у меня неприятности. Я не гонюсь за новыми. Не нужно мне никаких противоречий! Я их не терплю!

Он вошел. Биндер весело провел его в кухню. Там на окнах были занавески, оставшиеся с тех пор, когда он еще не был вдовцом. Биндер освободил один стул, сняв с него хлебную доску, ручную дрель и чашку с кофе.

— Тебе понравится, — заискивающе сказал он. — Я заинтересовался мыльными пузырями, а это привело меня к поверхностному натяжению, а это… Ну, словом, Джордж, я сделал то, что можно назвать вакуумом. Но новым сортом вакуума — твердым.

Медден прочно уселся, развалясь и расставив колени.

— Ну, этим меня не удивить, — согласился он. — Вакуум бывает в электрических лампочках и всяком таком. И есть еще чистый вакуум, хотя я не знаю, кто бы мог думать о грязном вакууме.

Биндер рассмеялся. Медден оттаял при такой оценке его остроумия, но продолжал уныло:

— У меня неприятности с моим парнем. Он водит старуху «Джезебель», на которой я возил рыболовов двадцать лет подряд. А он поставил ее на стапели в верфи. На стапели, понимаешь? И говорит, что ей нужно новую машину. Она слишком медленная, он говорит. А рыболовам скорость не нужна. Им нужна рыба!

Биндер предложил ему угощение, зажег газ под кастрюлькой на плите, положил в стакан меду, корицы, мускатного ореха и хороший кусок масла. Все это он математически точно залил большой меркой темной жидкости из черной бутылки, долил стакан горячей водой и преподнес результат Меддену. Медден взглянул на стакан уже не так строго. Он снял шляпу и пиджак, ослабил подтяжки, расстегнул пуговицу на поясе брюк, а тогда уже взял стакан.

— Сам старый дьявол Ром! — снисходительно сказал он. — Ты подкупил меня, чтобы заставить слушать. Ладно, я тебя послушаю. А потом я тебе расскажу о том, что мой парень требует у меня тысячу двести долларов на новую машину для «Джезебели». Возмутительно!

Биндер просиял. Он подошел к верстаку, разжал тиски и взял деревянную палочку длиной дюймов шести. Один конец палочки слабо поблескивал. Биндер показал ее Меддену.

— Ты никогда не догадаешься, Джордж, — весело сказал он, — но на конце этой палочки вакуум. Попробуй — ветер!

Он поднес ее к обветренной щеке Меддена. С конца палочки дул заметный ветерок. Медден хотел было взять ее, но Биндер быстро спрятал палочку.

— Не сейчас, Джордж, — сказал он извиняющим тоном. — Ты можешь повредить себе, если не поймешь некоторых вещей.

— Тогда убери ее, — мрачно ответил Медден. — Я долью стакан и уйду.

Биндер запротестовал:

— Посмотри, Джордж! Вот что она делает!

Он схватил хлебную доску, поднес к ней блестящий конец палочки: раздался слабый щелкающий звук. Появилось слегка туманное пятнышко, и деревянная палочка прошла сквозь доску, оставив в ней аккуратную круглую дырочку. Медден разинул рот. Биндер схватил кусок листового железа. На этот раз звук походил больше на икоту, чем на щелканье, — палочка прошла насквозь, оставив круглую дырочку. Биндер схватил пустую бутылку — деревянная палочка прошла сквозь нее, оставив круглую дырочку.

— Ну вот! — воскликнул заинтересованный Медден. — У тебя получилось замечательное сверло! Чем оно режет?

— Тем, что я назвал вакуумом, — скромно ответил Биндер. — На самом деле поверхностное натяжение здесь такое высокое, что оно ничего не подпускает к себе. Оно все отталкивает. В стороны. Даже воздух! Вот почему я назвал его вакуумом.

— Вакуум так вакуум, — снисходительно изрек Медден. — Что ты с ним хочешь делать?

— Ничего не могу, — с сожалением ответил Биндер.