Валерия Аальская - Головастик

— Тор, я не понимаю, о чем идет речь, — таким же безразличным тоном заявил Ал.

— О Винетт, разумеется, — раздраженно произнес я. — И о том, что вы с ней…

— Так, подожди. — Я подавился своими возмущениями и покорно запихнул их обратно. — Тебе-то какое до всего этого дело?..

— В смысле?..

— В таком смысле. Ты ей кто?.. Брат, парень, муж, отец, престарелый дедушка?..

Я поперхнулся.

— Вот и не лезь не в свое дело.

— Винетт, — официальным тоном заявил я, — гость нашего Дома, сестра моего лучшего друга и хорошая знакомая младшей леди рода Фииншир…

Аластор оценивающе на меня посмотрел.

— Просто "гость Дома", образованием которой занимается гувернер леди. "Сестра" "лучшего друга" которая ни разу не связывалась с родными и всегда сворачивает разговор, когда речь заходит о ее семье. "Хорошая знакомая", гуляющая с воспитанником, играющая в "Territoria", хамящая Саре, доводящая главу Дома и совершенно не интересующаяся здоровьем Алисы… Кстати, а эта самая Алиса-Винкл — просто фантастическое существо!.. Никто о ней ничего не знает, никто о ней ничего не горит, она, по заявленному, прикована к постели — но на вилле даже нет врача! Кстати, судя по тому, что я слышал на кухне, она еще и ничего не ест… и, между прочим, весьма сомнительно, что гостье Дома отвели бы комнаты в хозяйском крыле. Тор, ты ничего не хочешь мне сказать?..

Я немного помолчал, делая вид, что паркет в Розовой гостиной — самое интересное, что я когда-либо видел в жизни.

— И еще, я навел справки… по официальным данным переписи прошлого года, на Корсарии всего одна девушка по имени Винетт, причем она живет в Южном Солнце, у нее четверо детей и в июне ей исполнилось сорок два года. Итак?..

Судя по всему, ответ ему был не нужен.

— Ну ты и жук!.. — с восхищением произнес я. — И когда ты заподозрил?..

— Честно?.. Еще в самом начале, когда мы ездили на пикник к Лебяжьему озеру.

Я приподнял брови.

— Видишь ли… Чуть больше шести лет назад мой отец впервые решился взять меня на Прием — по иронии судьбы, его проводил именно Старший Дом Фииншир. Он был первым в моей жизни, и тогда меня восхищало все: долгий полет, который я провел у холодного иллюминатора, колючее местное солнце, ваши скалы, ваши фонтаны, ваша вилла — все эти залы, переходы, множество людей… Я запомнил его в точности, до последнего мгновения…

Я уже понял, к чему он клонит, но не стал перебивать.

— И знаешь, что меня особенно удивило?.. В самом конце Приема вместо оркестра играла девушка, прелестное существо, младшая леди Дома Фииншир… Тогда я подумал, что этот голос невозможно забыть — и, знаешь, я был прав.

Я молчал — я весьма смутно помнил тот Прием и того длинного, угловатого подростка, которым тогда был Ал, но зато хорошо помнил эту песню.

— Вы лгали мне, — весело произнес Аластор, опираясь на перильца. — Но, знаешь, я не в обиде — думаю, я поступил бы так же. Но я вам все-таки не враг… Может, ты объяснишь?..

Я колебался лишь несколько мгновений.

— Спроси у Винетт… Винкл, — твердо произнес я. — Это ее тайна, вот она пусть и решает.

Ал кивнул и двинулся к дверям.

Разгорался закат — светлый, яркий, чистый. Золотеющий парк таинственно шелестел осенними листочками, заманивая в сумрак и прохладу… больше всего на свете я хотел сейчас оказаться там, и вечно сидеть на скамейке, ничего не зная и ни о чем не думая.

Я поскорей отвернулся. Где-то в глубине моей души Винкл мерно играл свою старую песню…

При разговоре Аластора и Винкл я, разумеется, не присутствовал, но его результаты начали сказываться уже следующим утром.

— Ваш отец — просто идиот, — прошипел Ал мне в ухо, сердито разделываясь с поданной на завтрак яичницей-глазуньей.

Я как раз потянулся за солонкой, и подобные мятежные мысли немного сбили меня с толку, и я схватил перечницу, хоть и с раннего детства ненавидел все горькое и острое. Сара недоуменно приподняла брови.

— Я не был бы столь категоричен, — дипломатичным шепотом заметил я. Что там наговорила ему Винкл?..

Сама девчонка, кстати, как ни удивительно, весь завтрак сидела тихо, как мышь, уткнувшись носом в свою тарелку. И даже одета она был довольно прилично, в зеленое, в тон к волосам, платье, закрытое под горло. Впрочем, мама все равно недовольно фыркнула, когда ее увидела, и не ответила на дежурное "доброе утро".

— А я буду рубить с плеча, — тихо, но веско заявил Ал, склоняясь ко мне и якобы досаливая салат. — Именно идиотами, а еще моральными калеками, я называю людей, которые во имя мифической чести Дома обрекают на смерть близких людей!..

Я мрачно ковырялся в яичнице.

— Передай мне кусочек сыра, пожалуйста.

— Ты со мной не согласен?..

Несколько мгновений мы буравили друг друга одинаково тяжелыми взглядами. Наконец, Аластор протянул мне блюдо с нарезкой; я схватил сразу два куска.

— А что он, по-твоему, может сделать?..

— Не смеши моего кибера. Ты хочешь убедить меня в том, что Глава Старшего Дома Фииншир, председатель Совета и владелец самой крупной и влиятельной корпорации по добыче гелия-3 ничего не может сделать?..

Я хлебнул кофе. Моя вилка одним зубцом вырисовывала на яичнице мою подпись.

— А у тебя есть какие-то конкретные предложения?..

— Вы знаете об этом уже шесть лет. За это время он мог, в конце концов, протащить законопроект о малых мутациях… о смягчении рамок Контроля речь идет уже добрых двадцать лет, подлить масла в огонь и на буче подписать — а потом уже никто и не даст его отменить, стачки по всей Луне начнутся, ты же знаешь, какая там жуткая генная картина… еще бы, живут друг у друга на головах… — Аластор пробурчал еще то-то неразборчивое и нелицеприятное по отношению к Луне. — Он может, в конце концов, устроить подложные документы!.. Или нанять медика с собственной лабораторией и хорошо ему заплатить…

Я молча ел яичницу. Возразить было нечего. Поэтому я сказал только:

— Говори тише, на нас уже Сара косится.

— Ты ведь и сам понимаешь, что дело не в том, что он не может, а в том, что он не хочет, верно?..

Я вздохнул, запихнул в рот последний кусок, сложил приборы крестом и обратился к кофе. Я не люблю кофе, но сейчас это отличный способ отвлечься…

— Неужели ты позволишь своей родной сестре умереть из-за безразличия твоего отца?.. — тихо, со странной болью спросил Аластор.

— А я, я что могу сделать?.. Говорить с отцом бесполезно, а я не обладаю достаточной свободой передвижения, чтобы решить эту проблему самостоятельно. Максимум, чего я могу добиться — это спрятать ее здесь же, на Корсарии, и то я сомневаюсь, что у меня хватит на это денег…

— Поэтому ты предпочитаешь оставить все как есть?..

Кибер шустро убрал мою тарелку и придвинул ко мне десертное блюдо с тремя круасанами — два из них я тихонько спрятал, чтобы отдать потом Винкл.