Picaro - У края, у берега...

— Эй, стоять! — рявкнул поисковик, вспомнив, что не проверил пленного. — Медленно сними пиджак и положи на асфальт. Карманы по очереди выверни, — кашляя, он отступил и прицелился, готовый в любой момент нажать на спуск.

— У меня только пистолет в кобуре подмышкой, — сказал Волоско. — Не волнуйтесь.

Он медленно снял пиджак и осторожно стянул "сбрую", на которой висела кобура с "макаровым". Потом вывернул наизнанку карманы брюк, уронив носовой платок и какие-то бумажки.

— Хорошо, — Николай чуть расслабился. — Теперь иди в кафе.

Один за другим они вошли в освещенное здание. Николай по очереди заглянул в помещение заправки и кафешки. Услышал неясный шорох донесшийся из подсобки. Он напрягся и, понизив голос, приказал Волоско лечь. Тот, не задавая вопросов, подчинился. Возня в каморке усилилась, и поисковик еле сдержался, чтобы не открыть стрельбу.

— Мама, не надо, — послышался вдруг полный отчаяния детский шепот. — Не высовывайся, не нужно, мамочка. Я прошу тебя…

— Эй, вы! — крикнул Николай. — Руки верх и вылезайте. По одному!

— Или я буду стрелять, — добавил он через секунду. — Выходите!

— Прошу вас, не надо, — как-то невнятно ответил женский, показавшийся знакомым, голос. — Тут только я и моя дочь. Не стреляйте, пожалуйста. У нас нет оружия.

— Маша?! — удивился поисковик. — Как вы здесь оказались?

— Это я, Николай, — сказал он поспешно. — Ваш квартирант. Выходите, не бойтесь!

Он опустил автомат. Послышалась странная возня, как будто кто-то с кем-то боролся. Поисковик снова напрягся, но в этот момент из подсобки появилась Маша. Лицо у нее было бледно-серым, опухшим от слез, а взгляд отсутствующим. Николаю на мгновение показалось, что женщина не видит его. Чьи-то пальцы вдруг вцепились в правый локоть Маши и потянули ее вниз. Послышался горячий, но совершенно неразборчивый шепот.

— Отстань, Аня, — женщина устало оглянулась. — Это Коля, наш квартирант. Он ничего нам не сделает. Я же говорила тебе…

— Маша, не бойтесь, выходите, — поисковик демонстративно направил ствол автомата в потолок. — Я так понимаю, что там прячется ваша дочь?

Женщина кивнула. Стараясь говорить спокойно, Николай попытался объяснить невидимой девочке, что на самом деле произошло у них в доме, но та не отвечала. Он понял, что только зря теряет драгоценное время и замолчал.

— Хорошо, — продолжил через несколько секунд поисковик. — Вот что, Маша, вы оставайтесь с дочкой здесь, только никуда не уходите. Сейчас должен прилететь вертолет и я сделаю так, что нас отсюда заберут. Как вы себя чувствуете? — спросил он, услышав кашель невидимой Ани. — Вы обе простудились?

— Я не знаю, — Маша пожала плечами и устало опустилась на стульчик. — Голова сильно болит, морозит. Мне тут таблеток надавали, — она закрыла лицо ладонями. — Все в мозгах перепуталось, ничего не соображаю… Не могу вспомнить…

— Вы сидите и главное никуда не уходите, — поисковик пинком поднял Волоско на ноги. — Я сейчас вернусь, будьте в кафе.

— Ну, где твое лекарство? — ткнув стволом в спину заложника, зашипел Николай. — Показывай.

— Сюда, — Марат Андреевич кивнул на раскрытую дверь офиса. — Вон в том чемоданчике.

Они вошли в маленькую комнатку, где на столике, мигая экранной заставкой, стоял ноутбук с трубкой спутниковой связи. На полу к ножке стульчика прислонился серебристый кейс с кодовым замком. Спросив разрешения у террориста, Волоско положил его на стол и, набрав серию цифр, открыл. Внутри оказались папки с бумагами и плоская металлическая коробка. Не обращая внимания на зазумеривший телефон, Марат Андреевич снял висевший на шее ключик и открыл им коробку. Показал мужчине с автоматом упакованные в пластик шприцы с прозрачной жидкостью.

— Вот инструкция по применению, — он развернул какой-то листок с печатным текстом. — Курс лечения одного человека состоит из трех уколов… Впрочем, там все написано.

Он замолчал, исподлобья наблюдая, как поисковик, щурясь, читает мелкий текст на бумажке. Голова у Николая трещала от боли, и он раза три начинал, пока не осилил инструкцию к препарату. Вроде бы тип по фамилии Волоско не обманул. Из текста выходило, что в шприцах действительно находится лекарство от какого-то "генетически модифицированного вируса гриппа" с названием из целой серии латинских букв и цифр. Симптомы и течение болезни, описанные в инструкции, полностью совпадали с теми, что испытывал Николай. "Нужно колоть, — подумал он, — сначала себе, потом Маше и девочке." Но было боязно.

Словно угадав его сомнения, Марат Андреевич сказал, что, если поисковик сомневается, не яд ли это, то он может ввести препарат себе.

— Но стоит ли тратить уникальное лекарство, — начальник институтской охраны пожал плечами. — Я привит, а этих доз на всю страну не больше сотни. Можно будет спасти чью-то жизнь…

Глаза террориста зло вспыхнули, и Волоско замолчал. Потом встрепенулся и заверил, что, когда прилетит вертолет, он сделает так, чтобы поисковик беспрепятственно попал на его борт.

— Я прослежу, чтобы вас отвезли куда вы скажете, — нервно говорил он. — И потом вас никто не тронет… Вы не думайте, мы ведь вынуждены были так поступать. Произошла катастрофа и, чтобы спасти страну… Да, что там говорить, весь мир спасти, мы должны были… Не было у нас другого выхода… А у меня приказ, — он окончательно запутался, голос задрожал, и Волоско с трудом заставил себя замолчать.

— Если ты поможешь мне и женщинам уйти, — сухо начал Николай, — то я отпущу тебя. А сейчас кончай болтать. Расскажешь все не мне, а Маше с девочкой, — он посторонился, и сделал автоматом движение "на выход". — Пошли.

Николай

Приказ Марата Андреевича на летчиков подействовал, но только, когда поисковик подкрепил его выстрелом из автомата. После этого до "летунов" дошло, что даже малейшие задержки и возражения не принимаются. Изображать из себя Рембо они не стали. Второй пилот помог подвывавшему от боли бортмеханику покинуть вертолет. Вцепившись в напарника, поджимая простреленную пониже колена ногу, раненый летчик упрыгал из салона. Его место в кабине, повинуясь приказу Николая, занял Волоско. Командир экипажа, усатый майор сосредоточенно смотрел перед собой на приборную доску и даже не среагировал, когда начальник сказал ему что-то ободряющее. Несмотря на то, что в свое время пилот работал по контракту на Ми-24 против повстанцев в Африке, он впервые в жизни оказался так близко к смерти. Захвативший их в заложники террорист был явно не в себе, чужую жизнь и за жизнь не считал. Легкость, с которой он выстрелил в бортмеханика, когда тот всего лишь сказал "Спокойно, мужик, не гони лошадей…" — хорошо это показала.

Николай захлопнул за вертолетчиками люк и, усадив Машу с дочкой в глубокие кресла салона, занял позицию на пороге кабины. Ствол автомата постучал по шлему майора.