Лоис Буджолд - Границы бесконечности

Волна согласия и сдерживаемой ярости пробежала по его сосредоточенным слушателям.

Майлз снова сел. Оливер наклонился к нему и прошептал:

— Откуда, черт возьми, ты получил все эти сведения?

Майлз притворно улыбнулся:

— Прозвучало убедительно? Прекрасно.

Оливер выпрямился с обеспокоенным видом:

— У тебя вообще нет никаких тормозов, да?

— В бою — нет.

Следующие два часа Трис и командиры отделений провели, вырабатывая сценарии обеденной раздачи и варианты тактического реагирования на тот или иной ход событий. Они прервались, чтобы позволить командирам донести планы до выбранных ими подчиненных, а Оливеру — до его вспомогательной команды патрульных.

Трис остановилась перед Майлзом, который где-то во время второго часа поддался силе тяжести и теперь лежал на земле, уставившись куда-то в направлении купола и моргая в попытке удержать слезящиеся глаза открытыми. Он не спал полтора дня до того, как попал сюда. Насчет того, сколько времени прошло после этого, он уверен не был.

— Я подумала еще об одном сценарии, — заметила Трис. — Что мы будем делать, если они ничего не предпримут? Ничего не сделают, ничего не поменяют.

Майлз сонно улыбнулся:

— Это кажется наиболее вероятным. Думаю, эта попытка схитрить во время последнего обеда была промашкой с их стороны.

— Но в отсутствии врага, сколько мы сможем делать вид, что мы армия? — настойчиво продолжила она. — Ты выскреб нас до донышка. Когда все в итоге покатится под откос, что тогда?

Майлз свернулся калачиком на боку, погружаясь в странные и бесформенные мысли и заманиваемый намеком на эротический сон с участием высокой и агрессивной рыжеволосой. Зевота скрутила лицо:

— Тогда мы будем молиться о чуде. Напомни мне поговорить с тобой о чудесах… потом…

Он наполовину проснулся только однажды, когда кто-то пропихнул под него спальный матрас. Он улыбнулся Беатрис сонной расслабленной улыбкой.

— Сумасшедший мутант, — рыкнула она на него и грубо перекатила на матрас. — Только не думай, что это была моя идея.

— М-м, Сьюгар, — пробормотал Майлз. — Кажется, я ей нравлюсь.

Он снова уютно отдался мимолетному покою в объятьях Беатрис из сна.

К тайной досаде Майлза, его анализ оказался верным. Цетагандийцы вернулись к своей исходной процедуре выдачи пайков, опять отстранившись от внутренних изменений в среде пленников. Майлз был не уверен, что ему это по вкусу. Конечно, это давало ему богатые возможности для оттачивания схемы распределения. Но некоторое притеснение со стороны купола направило бы внимание пленников наружу, снова дало бы им противника, а главное, сломало бы парализующую скуку их жизней. В долгосрочной перспективе опасения Трис были обоснованы.

— Ненавижу противников, не совершающих ошибок, — раздраженно пробормотал Майлз и бросил свои усилия на события, которые он мог контролировать.

Он нашел флегматичного пленника с ровным сердцебиением и заставил его лежать на земле и считать свой пульс, так он стал замерять время распределения пайков, а затем и работать над его сокращением.

— Это духовная практика, — заявил он, когда его четырнадцать интендантов начали распределять пайки по двести за раз, с промежутком в тридцать минут между группами.

— Это смена темпа, — объяснил он в сторонке Трис. — Если мы не можем побудить цетагандийцев предоставить некоторое разнообразие, нам просто придется сделать это самим.

Он также наконец получил точное число всех живых пленников. Майлз был везде: убеждающий, предлагающий, толкающий, сдерживающий.

— Если ты и правда хочешь все ускорить, сделай больше гребаных горок, — возразил Оливер.

— Не богохульствуй, — ответил Майлз и отправился поручить отделениям перемещать свои пайки в распределительные горки, размещенные на равном расстоянии друг от друга по периметру.

К концу девятнадцатого обеда с того времени, как он вошел в лагерь, Майлз оценил свою распределительную систему как готовую и теологически верную. Если называть каждые два обеда «днем», то он пробыл здесь уже девять дней.

— Я все сделал, — понял он со стоном, — а еще слишком рано!

— Плачешь, что не осталось миров, которые ты мог бы захватить? — поинтересовалась Трис с язвительной ухмылкой.

К тридцать второму обеду система все еще работала без сбоев, но нервы у Майлза начали сдавать.

— Добро пожаловать на наш долгий путь, — сухо заметила Беатрис. — Пора тебе и самому начинать шагать, брат Майлз. Если то, что говорит Трис, правда, мы здесь останемся еще дольше из-за тебя. Надо не забыть попозже поблагодарить тебя за это как следует.

Она одарила его угрожающей улыбкой, и Майлз благоразумно вспомнил о каком-то деле на другой стороне лагеря.

Она права, удрученно подумал Майлз. Большинство пленников здесь считали срок своего заключения не в днях и неделях, а в месяцах и годах. Сам он, вероятно, дойдет до болтливого безумия за время, которое большинству из них покажется не длиннее вздоха. Он мрачно раздумывал над тем, какую форму примет его безумие: маниакальную, вдохновляемую блестящей галлюцинацией, что он, скажем, завоеватель Комарра? Или депрессивную, как у Тремонта, когда он будет сворачиваться до тех пор, пока не перестанет быть вообще кем бы то ни было, вроде человеческой черной дыры?

Ох уж эти чудеса. В истории были вожди, которые ошибались в расчетах времени прихода конца света, ведя свою остриженную паству на гору, чтобы ждать там апофеоза, который так и не приходил. Последующая жизнь таких вождей обычно отмечалась безвестностью и алкоголизмом. Здесь пить нечего. Майлзу хотелось не меньше шести двойных виски, прямо сейчас.

Сейчас, сейчас, сейчас.

Майлз взял за привычку обходить лагерь по периметру купола после каждого обеда, отчасти чтобы проводить инспекции или, по крайней мере, делать вид, отчасти чтобы сжигать немного своей неудобно накапливающейся нервной энергии. Спать становилось все труднее и труднее. После того, как раздача пайков была успешно отрегулирована, в лагере наступил период покоя, как если бы внесенный порядок послужил кристаллом, брошенным в перенасыщенный раствор. Но в последние несколько дней количество потасовок, пресеченных патрульными, возросло. И сами патрульные быстрее переходили к насилию, приобретая потенциально нежелательную развязность. Фазы луны. Кому дано обогнать луну?

— Притормози, Майлз, — выразил недовольство Сьюгар, легкой походкой шагавший рядом с ним.

— Извини, — Майлз укоротил шаг, разрушил самопогруженность и осмотрелся. Светящийся купол поднимался по левую руку от него и, казалось, пульсировал в соответствии с тревожным гулом за пределом слышимости. По правую руку раскинулся покой: группы в основном сидящих людей. Не так уж много видимых изменений с его первого дня здесь. Может, немного меньше напряжение, может, немного более согласованная помощь раненым и больным. Фазы луны. Он стряхнул свое беспокойство и бодро улыбнулся Сьюгару.