Алекс Норк - Еще не вечер

Чайник на кухне разорался совсем.

Прокурор заспешил к нему с легким негодованием, как к предмету самостоятельного поведения.

Неисчерпанные уравнения и неизвестные звали вернуться к себе.

Первый час ночи.

После ресторана захотелось пройтись по пустым улицам, дать отдых мыслям и нервам — нужно снимать напряжение, чтоб не растратить мобилизационный ресурс.

А оказалось, людей почти как днем: подростки полупьяные, девчонки вульгарные очень, и мат на каждом шагу.

Помоешность какая!

Небрезгливость у них ни к чему.

Захотелось уйти.

Как тогда.

И чувство такое же — чужого и ненавистного.

«Китаец». Володя забежал к нему сюда после встречи с охранником из ресторана и сообщил полученную от того информацию, полностью подтверждавшую слова Маши про пропавшего неделю назад китайского повара.

Только вряд ли он повар: со слов охранника, роль этого человека в ресторане была непонятная, нередко замечали его долгое отсутствие среди вечера или дня, а по манере общения с хозяином ресторана казалось, они, по крайней мере, на равных — китайским нормам такое не соответствует, почтение к начальнику всегда подчеркивается служащими в поведении. И совсем интересно: охранник как-то увидел в городе этого человека — совсем на себя не похожего, и не китайского, а нейтрально-национального вида, может быть даже и русских южных кровей, короче — это был хорошего качества маскарад.

«А что именно применялось для изменения внешности?» — «Парик под шатена, накладные усы, очки дымчатые. Но охранник сказал: голову на отсечение, это был он».

Серьезная маскировка, если, конечно, всё это правда.

Но Владимир, стараясь сказать много сразу, начал откуда-то с середины, прокурор попросил от начала: почему нужно считать, что пропал человек, может быть, уехал по каким-то причинам?

«Значит так. Приходит к ним мужик и спрашивает про этого китайца, имя его называет — ну, как положено. На охранника нашего как раз нарывается, он через день дежурит по двенадцать часов и в тот момент про китайца пропавшего еще ничего не знает, спрашивает мужика: „А в чем дело?“ Тот объясняет: китаец этот снимает у него квартиру; два дня назад он должен был зайти вечером, получить очередную плату за месяц вперед и квитанции забрать — по квартплате и за телефон… а предыдущим вечером они созванивались, обо всем договорились. Приходит он, значит, в положенное время, а дверь никто не открывает. Звонит по мобильному, там автомат отвечает: связь с абонентом временно отсутствует. Этот хозяин квартиры пошел к киоску пивка попил, покурил, заодно посмотрел на окна — сумрак уже, в его окнах свет не горит. Опять позвонил — нет контакта. Он обозлился и двинул домой — квартира жены в другой части города. Пока шел, еще пару раз звонил, и все с тем же нулевым результатом. И следующим утром, и днем. Мужик начал волноваться, мысли нехорошие — а если тот в квартире мертвый лежит? Ключи свои у него были, идет следующим вечером, открывает квартиру — там все в порядке: вещи, одежда в шкафу, в холодильнике продукты… а телефон продолжает молчать. Он в середине следующего дня и двинул искать в ресторан».

На случай если вдруг китаец объявится, мужик дал охраннику номер своего мобильного. И потому еще дал, что разговор с хозяином ресторана не получился: тот был растерян, испуган даже, объяснить, где его работник, не смог.

«Телефон хозяина квартиры у тебя?» — «Да, и уже звонил по нему, договорился на завтра в семь вечера посмотреть вещички пропавшего, — он поспешил, угадывая вопрос шефа: — Номер мобильного телефона китайца я взял, завтра запрошу, на кого и когда зарегистрирован». — «А общались они как? Китаец этот знал русский?» — «Свободно. Лет пять или шесть прожил в Благовещенске». — «Квартиру снимал дорогую?» — «Обычную, хотя двухкомнатную. С краю города у Черного леса».

Прокурор не успел скрыть реакцию.

Владимир, заметив, насторожился: «Виктор Сергеевич, тут секретное что-то?»

Он пока не хотел информировать помощника о загадочной истории Черного леса, а тем более о неясном и неприятно навязчивом для него присутствии этого леса в делах теперешних, совсем не хотел, но лицо слишком выдало и пришлось говорить.

Но вот правильно, что две головы лучше одной, даже если вторая очень еще неопытная. И вместе с этим подтвердилась старая истина — объясняя другому, лучше понимаешь проблему сам.

Выяснилось сразу, Владимир интересовался работой спецотдела Бокия и его научного товарища Барченко: читал в Интернете, смотрел телепередачи, и вообще по теме всякой экстрасенсорики оказался подкован. Сообщение про Институт поэтому вызвало у него чисто аналитическую реакцию: «А вы, Виктор Сергеевич, о способностях, например, Вольфа Мессинга хорошо информированы?» — «Вот ты о чем… про его побег из гестапо в Польше, про визит к Сталину без спецпропуска, да? — трудно было сразу не вспомнить — говорилось и писалось на эту тему в последние годы много. — Могу тебе больше сказать: родители отдыхали как-то в Сочи — дело было до моего рожденья еще — и посетили выступление этого Мессинга. Они рассказывали, что он демонстрировал считку мысли на расстоянии».

Владимира чтение чужих мыслей не интересовало, потому что уже готова была гипотеза: что если сотрудники Института ушли из охраняемой зоны так же примерно, как Мессинг ушел из гестапо или прошел, незадержанный, к Сталину.

«То есть транслировал чужой образ, хочешь сказать?» — «Да, или пустой образ, отсутствие человека. А документы на чужие имена сотрудники загодя имели — это элементарно, раз их курировал сам Бокий. Потом люди разлетелись по запасным, так сказать, аэродромам».

Неплохое объяснение, может быть даже — ключ к проблеме.

Однако остаются мешающие детали — как быть, например, с объявившимся через четыре года начальником отряда НКВД?

Владимир и здесь предложил рациональное объяснение: тот скрывался до поры до времени под чужим именем, а когда война началась, испугался, что до него докопаются; и люди, у которых он жил, испугались, им тоже не поздоровится.

В гипотетическом построении придраться тут было не к чему.

Уходя уже, помощник хлопнул себя по лбу: «Совсем забыл! Охранник этот просит в порядке ответной услуги перевести его брата в другую зону. Конфликт там у него, парень может сорваться». — «Статья не тяжелая?» — «Нет, кража материалов со стройки». — «Скажи, быстро решу, в Агентстве по исполнению наказаний мой сокурсник большой пост занимает».

Молодость страдает оптимизмом, видно как Владимир, будто батарейка от сети, заряжается от каждой новой информации, не замечая совсем, что информация пока только увеличивает число неизвестных, не уточняя ничуть самих уравнений.