Алекс Норк - Еще не вечер

— Пожалуй что подвезите.

Лимузин черный на малой скорости возник у бордюра, но без сопровождения.

Или не сюда?

Сюда, прополз дальше и остановился у главного входа.

Фигура, в черном костюме, возникла из передней дверки и проворно открыла заднюю.

Появилась другая фигура — в костюме светло-сером, модной блестящей ткани.

Комплекция очень внушительная.

Виктор занял место в должностном кресле, взглянул еще раз на имя-отчество на листке перекладного календаря — Зубакин Борис Григорьевич.

Через полминуты секретарь доложила о посетителе, и в кабинете оказался тот самый крупный мужик, но не толстый — сбитый, сильной породы.

Прокурор поздоровался и показал рукой на кресло напротив.

Мужик, усаживаясь, назвал имя-отчество и начал очень конкретно:

— Я в связи с убийством священника нашего. Понимаю, что материалы следствия находятся в режиме неразглашения, но и вы понимаете, что я могу оказать реальную помощь, особенно если буду действовать не вслепую. Чем вы, так сказать, рискуете? — он подождал, давая прокурору подумать. — Вы же понимаете, что запретить заниматься своим расследованием мне не можете.

— Правильно трактовать ваши слова так, что вы готовы при успешном сотрудничестве предоставить нам живых преступников, а не трупы?

— О-ой…

— Вот-вот.

— Да зачем вам они живые?

— А кто даст показания на заказчика?

— Вот вам как раз не дадут. А нам дадут. Потом спросим с заказчика.

— Борис Григорьевич, вы ведь давно уже мирный строитель.

— А я и раньше… вы спросите у старых служащих прокуратуры — хоть один случайный человек, когда у нас тут разное творилось, пострадал?

— Спрашивал.

— Ну вот.

— То есть предлагаете мне самосуд, с пытками, да?

— А кого жалеть-то! — лапа в полтора нормальных размера вскинулась с ручки кресла и сжалась в кулак. — Вы же этих тварей знаете не хуже меня!

— Ваш брат бы эту идею поддержал?

Человек, напротив, отчетливо вздрогнул, глаза на миг уперлись в прокурора, потом ушли в сторону…

— Давайте не будем.

Посидели молча.

Молчание — как нейтральная полоса между ними, Виктор понял, если сделает сейчас первый шаг, другая сторона тоже пойдет навстречу.

— Расскажу вам всё, что есть по следственным данным.

Прокурор разглядывал визитную карточку, оставленную недавним гостем, и обдумывал самый конец разговора — про лес с дурной репутацией, который так и стоит нетронутым под застройку. Он спросил в лоб — почему тот отказался от своих планов и какой у них был конфликт с газетчицей Шестовой?

Ответ услышал откровенный и неожиданный: позвонил из Москвы один очень авторитетный человек, прозвучало — «из нашей среды», просил с Шестовой не вязаться и лес некоторое время не трогать.

Интересное вырисовывалось — что это за патрон у милой Маши на самом высоком криминальном уровне? И почему опять лес?..

Надя спросила, пускать ли Владимира.

— И будь любезна, сделай нам чаю.

Молодая физиономия выражала энтузиазм, прокурор ждал победного рапорта, но помощник сначала тактично поинтересовался, как прошла встреча с Зубакиным.

— Ничего пока существенного.

— А насчет Черного леса, конфликта с Шестовой?

В глазах прокурора вдруг явилась задумчивость…

— Виктор Сергеевич?

— А? Потом расскажу. Давай, сперва, свою информацию.

— Выяснил уже, что мобильный телефон записан на хозяина ресторана. На его имя выданы два номера, один давно…

— Как давно?

— Ну, несколько лет назад.

— Второй — три месяца назад, это практически совпадает с появлением нашего клиента в ресторане и началом квартиросъемки.

— Распечатка звонков по этому телефону?

— Разумеется. Я ее проработал, там все очень просто: связь у него была только с хозяином ресторана, и с каким-то номером в Китае, точнее — в Пекине. Да, еще с владельцем съемной квартиры.

— А последний звонок?

— В девять вечера предыдущего дня, когда он не появился в ресторане и не был уже на квартире. Вернее так, где-то в половине девятого у него была созвонка с владельцем квартиры, помните, я вчера рассказывал…

— Помню, да.

— Вот, а в девять, последний звонок — в Пекин.

— Постой, — прокурор пощелкал в воздухе пальцами. — Это что получается?

— А что?

— В Пекине который час, когда у нас девять вечера?

Владимир не сразу понял… потом дернулся в кресле.

— Как же я сам не подумал, ах ты, конечно, в Пекине час или два ночи!

— Нормально-нормально, не все мелочи сразу в голову лезут.

Он, чуть опустив голову, опять погрузился в задумчивость: слишком быстро мелькнула мысль и ушла — словно рыба, тронувшая крючок… может быть, мелкая, бесполезная вовсе рыбешка.

— Еще одна любопытная информация. Виктор Сергеевич?

— Давай.

— Вы вчера велели заскочить в контору, через которую китаец квартиру снял. Я там уже побывал.

— Молодец. Паспортные данные у них записаны?

— Есть ксерокс китайского паспорта, я переснял. Но занятно, китаец показал справку о трудоустройстве — что работник их ресторана, но вот девушка, их служащая, хорошо запомнила: среди трех на выбор квартир, одна была рядом совсем с рестораном, китаец же выбрал дом близко к шоссе и Черному лесу, сказал — он шума очень не любит.

Надя начала говорить по селектору… а слова дошли, когда он сам увидел — Игорь Петрович вошел в кабинет с приветственно поднятою рукой.

— Не иначе, как мозговая атака у вас?! Надеюсь, не помешал.

Кресло приняло его сильное тело, Виктор вспомнил, он, по-серьезному очень, в молодости занимался борьбой — вольной, кажется, на соревнования ездил.

— Ну-с, други, иконы я вывез. Ох, во-овремя, скажу я вам!

Оба уставились на него озадаченно.

И Владимир позволил себе легкий тон:

— А не будет с нашей стороны невежливостью спросить про подробности?

— Не будет, Вова. Там чай, я видел, у вас готовят…

Он не закончил, дверь в кабинет отворилась, и через пару секунд явилась Надежда с подносом — тремя на нем чашками и другим надлежащим.

— Хорошая будет хозяйка, — высказался полковник. — Ты, Вов, примечай.

— Ха, у нее в ухажерах два бизнесмена.

— Не болта-ай, — она проворно перенесла всё с подноса на стол.

Полковник сразу потянул к себе ванильный сухарь и чашку.

Остальным пришлось ждать и присоединяться.

— М-м, отлично заварено. — Гость начал макать сухарь и быстро с ним справился. — Ты, Володь, насчет этих бизнесменов не того… мы их пуганем, дорогу к Надежде забудут.

— Не тяните, Игорь Петрович.

Полковник показал кивком, что «сейчас», и, выдыхая от удовольствия, допил чай тремя большими глотками.

— Да. Как это назвать — опыт, интуиция — сработало такое что-то. Икона псковская висит рядом с оконцем. Там, как и на других, внешняя решетка. Оконца узкие, не пролезть, но смотрю я на икону, соизмеряю — элементарно все: окно с земли человеку по плечу, а дальше только протянуть руку. — Он взглядом проверил каждого, как проверяют на пониманье детей. — Иду проверить с той стороны. И сразу еще замечаю: березка там рядом с приделом, удобная очень березка, большую часть обзора со стороны закрывает — человек у окна с дороги будет виден только на малом ее участке.