Ричард Маккенна - «Если», 1994 № 10

— Слушай, ты не будешь возражать, если я выключу одно солнце? — спросил я. — Жарковато что-то.

Я сурово взглянул на солнце, и оно исчезло.

Гладиатор поднял свой меч.

— Ты — Гарор! — воскликнул он. — Но все твое волшебство не в силах спасти тебя! — Он ринулся вперед. Сверкающий меч взвился в воздух над моей головой. Пришлось соображать быстро.

Меч лязгнул и круто отскочил от моей стандартной армейской каски. Последний раз я надевал это симпатичное изделие из легированной стали довольно давно, но был уверен, что меч-то она остановит.

Я снял каску.

— А теперь послушай, Маршем Красвелл, — сказал я. — Меня зовут Питер Парнелл, я из воскресной «Стар», и я…

Красвелл взглянул на меня поверх лезвия, мускулы его расслабились, и в глазах появилось такое выражение, будто он меня вспомнил.

— Постой! Я понял, кто ты! Ты Неллпар Ретип, — Человек Семи Лун! Ты явился сюда, чтобы вместе со мною биться против тирании Змея и его нечестивой союзницы — чародейки Гарор. Рад приветствовать тебя, друг!

Он протянул мне огромную бронзовую руку. Я пожал ее.

Я не верил своим глазам — он ухитрился вставить меня в свою историю! Ладно, это было даже забавно. Я постарался собраться. До сих пор мало кому удавалось меня переиграть. А его все несло:

— Мои соратники, Докмены Синих Холмов, — только что пали в кровавой битве. С ними вместе мы преодолели многие препятствия в поисках Алмаза среди равнин Истака… но все это тебе, я думаю, ведомо.

— Допустим, — кивнул я. — И что у нас намечается дальше? — Он повернулся и указал рукой куда-то вдаль.

— Вот картина, способная вселить ужас даже в мое сердце! Гарор вновь жаждет боя, она выслала против нас полчища Ларков — тварей из Верхнего Мира, которые силою ее чар ввергнуты в зловещий симбиоз с инопланетным разумом. Они неуязвимы для обычного человека, но их можно поразить моим Мечом или же твоими чарами, могучий маг Неллпар Семи Лун! Так сразимся же с ними! Сразимся — и победим! — В нашу сторону до пыльной равнине действительно двигалась шеренга… э-э… каких-то тварей. Мой словарный запас явно беднее фантазии Красвелла. Огромные, светящиеся, они то ли летели, то ли двигались длинными прыжками, а выглядели… Одним словом, мне захотелось поискать умывальник, чтобы отплеваться и прополоскать рот. Умывальник возник прямо из воздуха — с мылом, полотенцем и прочими причиндалами. Полный комплект. Я его тут же развеял и уставился в зеленую пыль, пытаясь что-нибудь придумать.

Пару секунд телефонная будка как бы колыхалась в воздухе, потом я ее зафиксировал и заорал в трубку:

— Алло, полиция? Пришлите спецнаряд! Да! Срочно!

Когда я вышел из будки, Красвелл крутил мечом над головой и издавал воинственные вопли. Он готовился достойно встретить чудовищ.

С противоположной стороны донесся нарастающий вой полицейских сирен. С полдюжины фургонов, ревущих так, что зеленая пыль закручивалась смерчиками, затормозили у моей телефонной будки. Первый нью-йоркский полицейский, выскочивший из машины, выглядел точь-в-точь как настоящий.

Это оказался Майк О’Фаолин — самый большой, сильный и добродушный полисмен из всех, кого я знаю.

— Майк, — сказал я ему и ткнул пальцем в сторону тварей, — не мог бы ты с ними разобраться?

— С этими-то?.. Моим ребятам здесь работы минут на пять, — ответил Майк, поправил фуражку, подтянул пояс и принялся командовать. Красвелл оторопело наблюдал, как полицейские выскакивают из машин и растягиваются цепью. — Он пошатнулся и прикрыл глаза руками.

— Это безумие! — прошептал он. — Безумие! Что ты делаешь? — Окружавшая нас пустыня словно подернулась рябью. Солнце померкло, и сквозь зеленую полутьму я различил контуры двух кроватей и двух человек, лежащих на них. Затем Красвелл открыл глаза.

Шагов за двадцать от полицейских чудища начали уменьшаться. Когда они приблизились к патрульным, то стали уже ростом с человека и в два счета были приведены в чувство ударами дубинок по шипастым мордам. Их пошвыряли в фургоны, после чего колонна машин уехала куда-то вдаль по равнине.

Майк остался. Я сказал:

— Спасибо, старик. Если хочешь, я достану тебе пару билетов на завтрашний матч.

— То что надо, Пит! Завтра у меня как раз выходной.

Черт, а как теперь домой-то попасть? — Я распахнул дверь телефонной будки.

— Сюда.

Он вошел внутрь и исчез. Я повернулся к Красвеллу.

— Ты воистину великий маг, Неллпар! Измысленным Гарор чудовищам ты противопоставил творения собственной фантазии!

Так он опять ухитрился вплести все случившееся в сюжет.

— А теперь — в путь! К замку Змея — это тысяча локспанов по раскаленным равнинам Истака!

— А Алмаз?

— Какой алмаз?

Он, наверное, так старался удержаться в рамках сюжета, что начисто забыл об Алмазе, который только и мог покончить со Змеем. Я не стал ему напоминать.

Но тысяча локспанов по раскаленным равнинам для пешей прогулки, пожалуй, чересчур. Независимо от величины этого самого локспана.

— Красвелл, — сказал я, — зачем ты все так усложняешь?

— Мое имя, — ответствовал он с величайшим достоинством, — Мултан.

— Называй себя как хочешь — Султан, Мултан, Шашлык, Труляля! Я спросил: зачем все так усложнять? Кругом всегда полно такси. Только свистни.

Я свистнул. Появилось такси. Обычное нью-йоркское такси, убедительное до последней детали, включая сутулого небритого водителя, как две капли воды похожего на того грубияна, который подвозил меня к госпиталю.

Нет ничего прозаичнее, чем нью-йоркское такси, да еще с подобным шофером. Его вид просто потряс Красвелла, и зеленые пески вновь заколебались, но он втиснул-таки все это в свой мир!

— Вновь могучие чары! Ты величайший маг, Неллпар! — Ему снова это удалось. Но он буквально дрожал от напряжения, удерживая «на плаву» свой мир, сопротивляясь моим попыткам вернуть его в бесцветную, но истинную реальность.

Я почувствовал внезапную жалость к нему и вдруг осознал, что мне придется заставить Красвелла подняться до самых вершин его фантазии, прежде чем удастся устроить полноценный отрезвляющий душ, который вернет его из страны иллюзий.

Это была опасная мысль. Опасная прежде всего для меня самого.

Тысяча локспанов, как оказалось, равнялись приблизительно десяти кварталам. А может, Красвелл просто хотел поскорее проскочить этот момент, слишком уж напоминающий реальность. Он указал вперед, поверх плеча водителя, и воскликнул:

— Вот он, замок Змея!

Свадебный пирог, вылепленный Сальвадором Дали из красной пластмассы, выглядел бы приблизительно так же: десять ярусов, каждый вроде тарелки в полмили толщиной, причем следящая тарелка поменьше предыдущей, так что все сооружение спиралью ввинчивается в раскаленное небо.