Лертукке - Последняя легенда Анкаианы

Он не знал, кто она теперь, и можно ли вообще задаваться относительно нее этим вопросом; он просто получил ее такой, какой она была, когда засветилась, и такой, какой была нужна ему. Он дал ей понятие и подождал, пока пройдет шок и возникнет память. Настало время повелевать.

Это приятное занятие для любого плана бытия. Повелел - и жди. Надоело ждать - еще повелел. Прогневаться можно. Тоже действует.

Арно принес воды.

Осушив стакан, Асет немного пришел в себя. Он подобрал с пола складки своей атласной одежды, отодвинул призму, стараясь не стряхнуть нечаянно неизвестно почему каждый раз налипающий на нее за полчаса использования пятисантиметровый слой пыли.

Первая часть была выполнена. Осталась вторая, самая муторная.

........................................................

В этой полутемной комнате второго этажа сидел Нестор и выдирал из книжечки листики. Через один. Четные налево, нечетные направо. Левую пачку он аккуратно рассовал между страничек какой-то обернутой выцветшим красным шелком асетовой книжки, а остальную вложил обратно в драную обложку своей.

- А если он найдет? - спросила Кэсси.

"Ты не знаешь Асета. Он посчитает ниже своего достоинства что-либо искать".

Кэсси вздохнула.

- Я сегодня видела Арно. По-моему, он меня избегает.

"Это не он. Это остатки его совести. Откуда бы?"

Кэсси читала бумажки и тут же сжигала их на свечке. Второй этаж пропитался стойким запахом костра.

- Давай ему дом подожжем. Красиво будет.

"Это верно. Особенно изнутри, где мы и останемся."

Кэсси вздохнула.

- Несс, я не уйду без тебя.

Нестор вопросительно поднял темную бровь.

- Я не могу. Это непорядочно.

"А предавать твою тварюшку вообще подло."

Этот листочек Кэсси рассматривала долго.

- К мысли о гибели тварюшки я уже почти привыкла, - тихо сказала она, - а Романтика мне жалко.

"Я тебе нравлюсь?"

- Ты... прости, ты немного не в моем вкусе, но... ты благородный человек.

"А кто в твоем? Арно?"

- Несс, пожалуйста... Отдай Асету эти бумажки, мы сядем в машину и отдашь ему остальные.

"А в машине не будет бензина... Не выдумывай. Уедешь одна."

- Никуда я не уеду!

Кэсси схватила кучу листочков и выбежала за дверь в еще больший сумрак. Подышав осточертевшей пыльной прохладой и послушав звук собственных шагов на скрипучих полах и лестнице, увидела в середине нее утомленного хозяина в красном шелку. Чтобы ненароком не дать волю рукам, остановилась, не добежав несколько ступенек. Подавила ненависть, которая поднялась было от взгляда на это плоское, недовольное и немного все-таки удивленное лицо. Протянула ему бумажки.

- Это... что? - с отвращением спросил Асет.

- Чертежи, - ответила Кэсси. - Которые я спрятала, - раздраженно пояснила она.

- В таком виде?

Создавалось впечатление, что Асет глубоко оскорблен.

- Я извиняюсь, что они не типографского качества и без голограмм, прошипела Кэсси, - но если вы примете во внимание то, сколько им лет, а так же и то, что в намерение автора не входила их публикация, вы может быть меня великодушно простите. И, надеюсь, будете так любезны, что снимите, наконец, свое проклятие, или что это, с физиономии моего друга.

- Может быть, - повторил за ней Асет, но с большим сомнением и отвращением, - может быть прощу.

При этом он посмотрел ей в глаза так, что ей вспомнилась ее школьная директриса - толстая и жадная баба, ведущая себя так, словно человек, претендующий на ее драгоценное время, совершает чуть ли не святотатство. Это было то самое выражение, в видя которое в глазах у начальства, понимаешь, что тебе повезло на очередного скота. Но Асет - интеллигент, или показалось?

- Идите в свою комнату, - проскрипел Асет презрительно, - и ждите. Я пришлю кого-нибудь за... этим.

- Сначала вы отпустите нас.

- Кого это "вас"?

- Меня и Несса.

- Я вас, - Асет чуть вскинул голову и скривил губы, - безымянная незнакомка, вовсе не держу.

Глаза его словно бы застыли, ничего не выражая.

- Вы лично - нет. Меня держат ваши мавурки.

- Мавурками управляет Арно. Вы ему можете нравиться, у него достаточно извращенный вкус, - сострил Асет.

- Вы прекрасно знаете о чем я говорю, - тихо, но очень внятно сказала Кэсси. Так, что даже сама испугалась. - И не старайтесь казаться еще глупее, вы и так добились многого на этом поприще для вашего-то возраста...

Если человек изначально ведет себя с тобой как с хамом, почему бы и не нахамить? После такого директриса обычно орала и выгоняла. Вот бы и он.

- Кассинкана, - ласково произнес Асет, от чего Кэсси внутри закономерно похолодела, - не изводите себя. Я, так и быть, возьму у вас эти чертежи, расколдую Нестора и посажу вас в машину. Только до этого времени, умоляю, не налетайте на меня столь безудержно. Потому что вам предстоит немного пожить здесь - хотя бы до того момента, когда... Нет, с вашего разрешения, я передумаю. Вы уедете сейчас. Арно отвезет вас.

Выбора не было. Они отдали все, сев в машину, но не успели закрыть ее перед мавурками.

- Это вам охрана, - ухмыльнулся Асет.

Кэсси закрыла глаза, пытаясь отогнать навязчивый образ главного монаха и убедить себя, что звуки его натужно заводящейся машины не напоминают о нем. "Сирена" двинулась по дороге в горы.

Кэсси и Нестор молча переглядывались, не решаясь на разговор. Мавурки молчали, Арно тоже, покуда они не достигли подножия.

И тогда Кэсси спросила:

- Нас убьют, или как?

Арно прибавил газу при въезде на горный серпантин. Под колесами громко щелкали камни.

- Или как, - ответил он.

- Может, все-таки, скажешь?

- Асет решил вас наградить, - хмуро отвечал Арно.

- Чем?

- Восхитительным зрелищем. Вы, сказал он, останетесь довольны. Можно даже сказать, счастливы.

Нестор, сидевший рядом с ним, резко встал и обхватил его руками за шею. Однако реакция маленького мавурка помешала машине врезаться в стену он тут же сам схватил Нестора одной рукой за горло, а другой угостил достаточно для того, чтобы руки разжались. Завязалась короткая схватка через спинку сиденья, во время которой большой мавурк так притиснул Кассинкану к сиденью, что она стала задыхаться. Мавурку, похоже что-то в этой ситуации понравилось, потому что он не отпустил ее даже после осознания Нестором безнадежности его попыток и окончания схватки. Оставшийся запас воздуха ушел на короткий еле слышный стон, после чего у нее потемнело в глазах.

- Отпусти ее, ты, маньяк, - прошипел Арно.

"Остатки совести?" - успела спросить себя Кассинкана прежде, чем все-таки провалилась во тьму.

Очнулась на земле, под качающимися верхушками колючих степных трав. Запах цветов и пыли, ветер, ясное небо, облака на котором - просто, чтобы не забыли что это такое, и тишина. А уже в ней, если вслушаться - щебет мелочи, крики уларов, разное с разных сторон прерывистое жужжание и легкий шелест после смерти обретших голос маленьких растений.