Жюль Верн - Идеальный город

Когда я повернулся к театру спиной, мое внимание привлек ослепительный магазин на углу улицы Корп-Нюд-Сан-Тет. Витрины из резного дерева и венецианского стекла поражали изобилием роскошных товаров: дорогие безделушки, медь, эмали, ковры, фаянс — все это было в прекрасном состоянии, хотя и выставлено как предметы старины. Магазин казался настоящим музеем, содержавшимся с фламандской опрятностью. В витринах я не заметил ни одной паутинки, на паркете — ни единой пылинки. На фасаде виднелась черная мраморная плита, на которой было высечено имя известнейшего амьенского перекупщика, впрочем, совершенно не соответствующее товарам, что здесь предлагались, так как этот торговец всегда занимался продажей битой посуды! [22] Речь идет о господине Потансье.

Я почувствовал первые симптомы помешательства и, будучи не в силах глядеть на все это, бегом пустился прочь. По дороге мне попалась площадь Сен-Дени. Ее украшали шумящие фонтаны, а вековые деревья отбрасывали тень на позеленевшего от времени бронзового Дюканжа [23] Дюканж Шарль дю Френ (1610–1688) — известный французский историк и лингвист; уроженец Амьена. Его бронзовую статую установили в 1849 г. .

Как сумасшедший я понесся вверх по улице Порт-Пари.

На площади Монплезир мне бросился в глаза огромный памятник. По углам его виднелись статуи Робера де Люзарша [24] Люзарш Робер де (ок. 1180–1223 или 1240) — один из ведущих французских архитекторов своего времени. С 1220 г. участвовал в строительстве собора Богоматери в Амьене. , Блассе [25] Блассе Никола (1600–1659) — амьенский скульптор, работавший над интерьерами собора Богоматери в Амьене. , Деламбра [26] Деламбр Жан-Батист Жозеф (1749–1822) — французский астроном и геодезист, уроженец Амьена; участник многолетних работ по измерению длины земного меридиана, проводившихся между французскими городами Дюнкерк и Родез и закончившихся в 1799 г.; автор монументальной «Истории астрономии». и генерала Фуа [27] Фуа Максимилиан Себастьян (1775–1825) — французский генерал и политический деятель времен Империи и Реставрации. Придерживался республиканских, а впоследствии либеральных взглядов. . С лицевой стороны пьедестал украшали бюсты и бронзовые медальоны. А над всем сооружением возвышалась скульптура сидящей женщины с подписью: «Великим пикардийцам».

Как? Творение нашего коллеги господина Форсевиля [28] Форсевиль Дювет Жедеон Альфонс Казимир (1799–1886) — французский скульптор. Долгое время жил и работал в Амьене. В 1874 г. выполнил памятник выдающимся пикардийцам. Однако между автором и муниципальными властями разгорелся спор из-за места установки монумента. Макет памятника много раз переносили с одного места на другое, что вызывало многочисленные насмешки горожан. Только в 1879 г. памятник установили по соседству с улицей Дютуа. Но и это место оказалось неокончательным: в 1961 г. монумент передвинули на площадь маршала Жоффра, где с самого начала и предполагал установить свое творение Форсевиль. наконец-то с согласия муниципалитета обрело цоколь? В это невозможно было поверить.

Добравшись до бульвара Сен-Мишель, я посмотрел на вокзальные часы. Они отставали всего на сорок пять минут. Вот это прогресс! Словно лавина ворвался я на улицу Нуайон.

Здесь возвышались два здания, которых я не узнал, да и не мог узнать. По одну сторону улицы я заметил особняк Промышленного общества — не слишком новое здание, из трубы которого поднимался столб пара, наверняка приводившего в движение ткацкие станки Эдуара Гана [29] Ган Эдуар — амьенский инженер-текстильщик; интересовался также математическими расчетами геометрии узоров на тканях; член Амьенской академии. В 1861 г. основал Промышленное общество города Амьена. Его именем в Амьене названы улица и технический лицей. . Наконец-то мечта нашего ученого коллеги реализовалась. На другой стороне находился почтамт — великолепная постройка, представляющая удивительный контраст с сырой лавчонкой, откуда накануне после двадцатиминутного ожидания мне все-таки удалось выудить письмо через одну из этих узких форточек, столь благоприятствующих развитию ревматических болей в шее.

Это был последний удар, нанесенный моей бедной голове. Я искал спасения на улице Сен-Дени. Дворец правосудия — странное дело! — закончили строить, но здание апелляционного суда по-прежнему стояло в лесах. Я добрался до площади Сен-Мишель. Пьер Пустынник [30] Пьер Пустынник, он же Петр Амьенский, он же Кукупетрос (ок. 1050–1115) — талантливый христианский проповедник, уроженец Амьена. Совершив паломничество в Палестину, стал призывать христиан-католиков освободить Святую землю от «неверных». В 1-м Крестовом походе сначала руководил крестьянским ополчением, впоследствии присоединился к армии рыцарей-крестоносцев. После взятия Иерусалима вернулся в родную Пикардию и в 1099 г. основал в Гюи августинский монастырь, настоятелем которого был до самой смерти. все еще высился там, призывая к очередному крестовому походу. Я окинул беглым взглядом кафедральный собор. Звонницу правого крыла подновили, и теперь высоченный шпиль с крестом, некогда накренившийся под порывами западного ветра, выпрямился и напоминал громоотвод. Я устремился на площадь, куда выходила паперть. Теперь это уже не был узкий тупик с безобразными лачугами. Она раздалась в ширину. Красивые дома, что окружали ее, теперь позволяли максимально выгодно представить этот шедевр готического искусства XIII века.

Я ущипнул себя до крови. Крик боли сорвался с моих губ, и это доказывало, что я не сплю. Я отыскал бумажник, проверил свое имя на визитных карточках. Это действительно было мое имя! Стало быть, я — это я, а не какой-нибудь господин, прибывший в самое сердце пикардийской столицы прямо из Гонолулу.

«Полноте! — сказал я себе. — Не надо терять голову. Либо Амьен со вчерашнего дня радикально переменился, что невозможно, либо я оказался совсем не в Амьене. Ну же! А водопровод на площади Перигор? Впрочем, Сомма ведь в двух шагах, пойду-ка… Сомма! Вот если бы мне вдруг сказали, что она впадает в Средиземное или Черное море [31] Сомма впадает в пролив Ла-Манш. , тогда я не имел бы права удивляться!»

Ровно в этот момент я почувствовал, как чья-то рука опустилась мне на плечо. В первую минуту мне показалось, что меня остановил полицейский. Но нет — прикосновение было вполне дружеским.

Я обернулся.

— Добрый день, дражайший пациент! — послышался ласковый голос одетого во все белое полного человека с круглым, улыбающимся лицом.

Могу поклясться, что я его никогда прежде не видел.

— Определенно. Но с кем, простите, имею честь?.. — спросил я, надеясь закончить разговор.