Юрий Линник - В начале было время

Орион широкими шагами шел к Аламаку,- и в переливе его изумительных звезд угадывалась благожелательная улыбка.

Зарий вспомнил свою находку в северной Архии. Давняя ночь у пирамид встала в его памяти. Промелькнула вся жизнь - с ее лишениями и радостями. Скоро ему исполнится семьдесят. Голубые глаза по-прежнему светились молодостью. Душа полнилась новыми устремлениями,- Время вливало в своего первооткрывателя неизбывную творческую энергию.

В эту ночь проверили еще несколько звезд, - эффект всегда совпадал с расчисленными координатами. Начинало светать, - Орион уже по грудь ушел за окоем. Он теперь не оказался недосягаемым! - Зарий знал, что Аламак сможет ответить ему.

Бессонная ночь не оставила никакой усталости. Астрометристы давали разъяснения заждавшимся журналистам,- но Зарий вежливо отклонил предложенное ему интервью. Он отправился в мастерскую Синкрезия.

Художника взволновал рассказ друга.

- Почему ты не пригласил меня участвовать в наблюдениях? - обиженно спросил Синкрезий.

- Я боялся, что неудача может поколебать твою художническую интуицию. Конечно, опасения были напрасны. Ведь ты чувствуешь Космос лучше, чем мой хроноскоп! И ты помог бы пережить мне возможную неудачу, рядом с тобой она показалась бы случайной и преходящей.

Один из современников вспоминает Зария тех лет: "Высокого роста, хорошо сложенный, худощавый, всегда чисто одетый, подтянутый, гололобый, очень коротко подстриженный, с гордо поднятой головой, он походил на военного высокого ранга в отставке, хотя в армии никогда не служил. Ходил он быстро, при встрече со знакомыми любезно раскланивался, пожимая руку, если не спешил. Вежлив был всегда. Работая у телескопа и в лаборатории, завораживал всех мягкими и ловкими движениями".

Друзья вызвали из поездки Гилеция, - он с партией археологов-подводников работал на экваторе Аламака.

Весть о достижении Зария быстро облетела всю планету, - поэтому Гилецию ничего не нужно было объяснять.

Он с порога бросился обнимать друга:

- Поздравляю! Мне теперь неловко вспоминать о своих сомнениях.

- Ну что ты! - остановил его Зарий. - Я чувствую себя твоим должником, - еще с той поры, когда ты возражал на мои рассуждения в северной Архии. Ты знаешь? Я всю жизнь спорил с тобой,--то молча, то вслух. Без этого напряженного диалога я не пришел бы к сегодняшнему дню.

- Я был для тебя всего лишь точкой отталкивания! - засмеялся Гилеций.

- Для меня это было жизненно необходимым. Не соглашаясь со мной, ты всегда блестяще обосновывал свою позицию, - остальные оппоненты не утруждали себя анализом. Благодаря твоим возражениям я научился фокусировать свои мысли.

Во время этого дружеского объяснения Синкрезий готовил к показу новую картину. Он выключил свет и зажег свечи. Слюдяное полотно, казавшееся пустым, внезапно ожило. И вот великая власть мастерства перенесла друзей в северную Архию! Синкрезий как никто другой чувствовал красоту Севера. Вот и сейчас он прекрасно передал поэзию древних скал, глядящих в бирюзовое зеркало озера.

- Это полуостров Каприз! - воскликнул Зарий. Поблизости от изображенного места он нашел каменные часы.

- А загадка Тишьи так и не разгадана... - задумчиво сказал Гилеций, переносясь мыслью в годы юности.

В ответ на эти слова Сиикрезий немного повернул плоскость картины. Друзья ахнули! - над причудливыми скалами Каприза вдруг вспыхнуло звездное небо. К Зарию вернулись ощущения предыдущей ночи,- звезды были рядом, они плавали в комнате. Зарий понял, что с помощью искусства Синкрезий тоже научился преодолевать изоляцию!-он приблизил Космос к Аламаку, превратив свои полотна в чистые слюдяные линзы.

Синкрезий включил маленький лазер, - это было новшеством в его технике. И вот над Капризом вспыхнула новая звезда. Она была аметистового цвета, ее окружало матовое гало. Звезда плыла по странной колеблющейся траектории.

- Тишья! - прошептал Гилеций.

Художник оживил предание глубокой древности. И как убедительно он это сделал!

Наблюдая за движением Тишьи, Зарий обнаружил в нем нечто странно знакомое. Он вспомнил ленту самописца с танцующими кривыми, - записывалась информация, передаваемая Орионом. Тут было явное сходство, подобие! Конечно, не буквальное, - скорее стилистическое: в движении звезды и в записи на ленте чувствовалась общая ритмика, структура. Быть может, за двумя явлениями стоит одна информация? И Тишья была вовсе не звездой, а своего рода голограммой?[ Трехмерный оптический образ, получаемый с помощью лазерного излучения. ] - это Орион передавал в оптическом диапазоне свои прекрасные позывные!

Зарий удивился, почему эта мысль не пришла к нему раньше: ведь в его архиве были копии с древних карт, изображающих траекторию Тишьи. Согласно преданию, путь по траектории звезда проделала многократно, - это тоже ассоциируется с повторением позывных. Лишь благодаря картине Синкрезия разные явления встали в одну причинно-следственную цепь.

Друзья с волнением обсудили соображения Зария. Ион понял, что перед ним встают новые проблемы.

Выходит, что информация из Ориона передавалась сразу по трем диапазонам - оптическому, радиоволновому, хроноскопическому. Делалось ли это дублирование ради надежности? А может, здесь вовсе не было синхронности, - и сообщения по трем каналам ушли к Аламаку в разное время? Последнее предположение показалось Зарию интересным, - можно даже было рассчитать хронологическую последовательность передач. Оптический сеанс был проведен еще в доисторическое время, - больше он не повторялся. Радиоволновым сообщениям 1300 лет,неизвестно, ведется ли передача в этом диапазоне и сейчас: чтобы выяснить это, надо подождать еще 1300 лет.

А хроноскопические импульсы отправляются в пространство нашими современниками, - вчерашняя ночь доказала возможность такой мгновенной связи.

Предположим, что три информационных канала последовательно сменяют друг друга. Тогда в самой этой очередности может содержаться глубокий смысл! Быть может, три формы связи соответствуют различному возрасту космических цивилизаций? Зарию показалось, что он начинает проникать в логику старших братьев по разуму.

Оптический сеанс обращен к непосредственным чувствам человека, взрослого он заставит задуматься, а ребенку покажется чудом. Наверно, этот сеанс пришелся на раннее детство ноосферы, - чуть позднее прозорливые люди могли бы догадаться, что видят на небе закодированное сообщение. Еще через некоторое время его удалось бы отчасти расшифровать.

Радиоволновая сигнализация явно предназначена для планет с высокоразвитой техникой. Вероятно, лишь случайные факторы - и прежде всего скепсис относительно проблемы внеземных цивилизаций - помешал принять эти сигналы раньше. Быть может, они уже давно текут сквозь металлическую ячею аламакских радиотелескопов.