Андрей Петракеев - О. Р. З. или Сказ о том, как Михалыч пить бросал

Глядя на то, что он с себя снял, ему смутно вспомнился сон. Или бред, который казался сном. Но сном таким реалистичным. Он, вождь племени дикарей, которые не знают железа, и он ведёт их куда-то. Серёга потряс головой, стряхивая наваждение, уж больно реалистичным был сон. И последнее, что он помнил, это как его сшибает какой-то зверь, несущийся на него как локомотив. Локомотив! Чёрт, как же было страшно! Ведь всё как по настоящему!

— Так, хватит сидеть! Нужно выбираться отсюда и чесать на автобус. — Серёга собрал в мешок все, что оттуда высыпал и немного подумав, засунул шкуры. Чудно, конечно, но… Может, сгодятся где?

Шёл примерно часа два, не переставая говорить сам с собой.

— Так ведь и рехнуться можно! Дикари, шкуры. Этот Шеремет видать специально подсунул мне какое-то пойло, а у меня глюки случились! Может он так лечит от пьянства? Не-е-е-т, больше к этим знахарям ни ногой! — Михаличев переложил мешок на другое плечо, и рукоять одного из топоров больно ударила по ключице. — И топоры эти! С ума сойти можно, зачем мне топоры?! Он что, думал я себе шалашик сделаю, и буду жить в лесу? Нет, это вообще офигеть можно! Два топора, два ножа, аптечка, моток ниток, какой-то хлам, шмотки и ещё деревянный амулет. Он что, из меня отшельника сделать решил? А амулет, это типа кодировка от пьянства? Чтоб выпить не хотелось? А где здесь выпьешь-то, в лесу? А?

Серега шёл, стараясь держать вставшее солнце, справа от себя, но края лесу всё не было. Он сбросил мешок на землю, присел на корточки, передыхая.

— Ну, и куда идти-то? Чёрт бы побрал всё это! Дёрнуло меня ехать в эту дыру! Послушаешь людей, тоже! Езжай, Серёженька к дедку-чародею, он тебя от пьянства отвадит. Отвадил, блин! Чёрт, куда ж идти-то, а?

Он бы ещё долго разговаривал сам с собой, но тут его слуха коснулся звук хрустнувшей ветки под чьими-то шагами. Серёга привстал, повернул голову на звук и заметил убегавшего ребёнка, который петлял меж деревьев и ловко перепрыгивал через упавшие от старости стволы. Серёге показалось странным, что ребёнок был одет в шкуры, а на ногах были какие-то обмотки.

— Эй, пацан! — запоздало крикнул Серёга и вскинул руку, пытаясь привлечь внимание, но паренька уже и след простыл. Серёга опустил руку и уже тихо, почти шёпотом, добавил: — Ты куда, пацан?

Вновь взвалив на плечо мешок, в этот раз уже аккуратнее, Серёга медленно пошёл в ту сторону, куда убежал паренёк.

— Ну, вот, хоть с направлением теперь определился. Сейчас на дорогу выйду, и домой! — Серега, ободрённый, ходко шёл по лесу, нет-нет спотыкаясь об упавшие сучья, прикрытые старой листвой.

Мешок то и дело норовил соскользнуть с плеча и Михаличев уже подумывал бросить его. Ну, зачем ему топоры и ножи? Да ещё и аптечка, если он домой поедет? Хотя ножи хорошие, ножи можно было забрать. Остальное бросить, однозначно.

Серёга скинул ненавистный мешок на землю и потёр плечо. Вытерев со лба пот, он присел на корточки возле толстого дуба и прислонился к нему спиной. Через минуту дыхание пришло в норму, Серёга прикрыл глаза. По спине разлилось тепло и его стало клонить в дрёму.

Просидев несколько минут, а может и пару часов, Михаличев открыл глаза и потянулся. За полчаса хода по лесу он устал так, будто ворочал мешки с мукой целый день а, посидев немного у дерева, отдохнул. Отдохнул так, будто спал несколько часов в уютной кроватке.

— Уа-у-а-а! — Серёга зевнул во весь рот и потёр руками глаза. Потом потёр ещё. И ещё. То, что он увидел прямо перед собой, не могло быть явью. Вернее было бы сказать — те, кого он увидел, на явь не тянули. И тем не менее….

— Оп-па! — вырвалось у него, и Михаличев принялся тереть глаза с ещё большей силой. Но это не помогло. Перед ним стояли четыре человека, закутанные в шкуры. Две женщины, парень, с жиденькой бородёнкой и тот самый малец, что недавно убегал от Серёги.

— Я же сказал, что он вернётся! И он вернулся! — паренёк указал на Серёгу пальцем и посмотрел на взрослых, что стояли рядом. — Охотник вернулся!

Женщина, что постарше, первая опустилась на колени, а потом и вовсе распласталась на земле, вытянув вперёд руки. Остальные с некоторым запозданием последовали её примеру.

— Ё-пэ-рэ-сэ-тэ! — медленно выговорил Серёга. — Значит, это был не сон. Или сон продолжается. Ну, Шеремет….

Он посмотрел на мешок и опять мысли забуксовали. Если он всё ещё в этом сне и цивилизации здесь отродясь не было, то каким образом появился мешок? И каким образом он сам оказался здесь? Это вообще, Земля? Если да, то, какое время? И, вообще, как он здесь оказался? Как?

Ну, да, его и раньше посещали мысли о том, как такое может быть? Вот он сидел за столом в доме Шеремета, выпил какой-то дряни, и оп! Оказался среди дикарей, которые на скорую руку окрестили его вождём, Небесным Охотником, спасителем и пожелали, чтобы он вёл их на новое, хорошее место. И чтобы это самое место было самое хорошее и всё такое. Ну, он их и вёл, вёл и вот привёл…. Стоп! Куда привёл?

Серёга тряхнул головой и посмотрел на дикарей. Те уже належались и теперь сидели задами на земле, скрестив ноги. Михаличев обвёл их взглядом, рассматривая лица. Не чесаные, лица чумазые, но, тем не менее, знакомые. Вот этот парень — Дир, хранитель Огня, женщина постарше — Тарха, помоложе — Вилла. А мальца зовут Васха.

Серёга медленно поворачивал голову, рассматривая людей в шкурах, заглядывая в их открытые лица и перебирая их имена. Воспоминания нахлынули рекой, обрушились водопадом, и мысли о том, как он оказался здесь, отступили на второй план.

— Васха, иди сюда, — поманил пальцем Серёга мальчика. Тот живо встал и побежал, на последнем шаге запнулся и упал прямо в руки Михаличеву.

— Я знал, что ты вернёшься, Охотник! — Васха всхлипнул и уткнулся Серёге в плечо. — Я говорил им, а они не верили!

— Я вернулся, Васха, вернулся, — Серёга легонько похлопал паренька по спине. — Я вернулся.

— А ты теперь ни куда не уйдёшь? — спросил Васха.

— Нет, теперь, наверное, никуда. — Серёга отстранил от себя мальчика и встал. — Я, похоже, здесь надолго. Даже инструмент прислали. Для выживания.

Вместе с Серёгой встали остальные, и, обступив его, протягивали руки и ощупывая то ли его самого, то ли куртку.

— Ладно, пошли в стойбище, там поговорим. Я есть хочу. — Скомандовал Серёга и приподнял мешок. С другой стороны за мешок ухватился Васха.

— Я помогу, Охотник.

— Мы больше не живём в стойбище, Серёжа, — сказала Тарха, а сама поёжилась. Голос её был тихим и каким-то усталым.

— Это как? — удивился Серёга. — Как не живёте?

— Нас прогнали, — Тарха опустила голову. — Мы для них лишние.

— И где же вы сейчас живёте? — Серёга никак не мог понять, что происходит. Вот только что всё казалось сном, а теперь эта явь и совсем не приятная.