Жюль Верн - «Если», 1997 № 11

— Я хочу пить, — произнес Тимоти. — Дай мне, пожалуйста, воды.

Он выпил кружку холодной воды, и на губах его заиграла улыбка.

— Воды у нас предостаточно, — повторил я. — Это ты ее добыл?

— Я вычерпал из колодца землю. Я сидел на крыльце и вытаскивал землю. Затем на дне колодца появилась скала. — Тимоти воздохнул. — В скале от взрыва образовалась трещина, а снизу, я это чувствовал, ее подпирала вода. Нужно было углубить трещину, но это у меня как раз и не получалось. Я вызвал Силу и старался, старался, старался… Наконец скала поддалась, а вода снизу довершила начатое. Но у меня к тому времени совсем не осталось сил, и я потерял сознание.

— Так ты в одиночку заново выкопал колодец, а потом еще и разбил скалу? — спросил отец, взяв Тимоти за руку.

— Да, — подтвердил Тимоти. — Только копал я не руками.

— Спасибо тебе, Тимоти, — сказал отец.

Теперь, надеюсь, всем понятно, почему люди называют нашу ферму уже не «Акрами простаков», а «Акрами изобилия»? Правда, многие тщетно пытаются перевести с испанского название нашего озера — Кахилла, и даже отец не ведает, почему мы с Тимоти дали водоему такое имя. А дело в том, что вода, уходящая из озера в реку Чакавола, едва не смыла железную коробку с личными вещами Тимоти. Хорошо, что мы вовремя хватились ее.

Теперь главная дорога через долину Скорби пролегает через нашу ферму, где всегда есть самая чистая, самая холодная вода на всей Но-вой Территории. Путники частенько остаются на ночлег рядом с озером, и вот однажды…

Однажды вечером мы всей семьей отправились поделиться новостями с одной из семей переселенцев. Глаза Тимоти к тому времени уже открылись, правда, различал он лишь солнце да яркий свет от костра или лампы.

Пока мы разговаривали с главой семейства, его жена — симпатичная длинноволосая брюнетка лет тридцати пяти — старательно избегала смотреть на глубокий шрам, оставшийся на лице Тимоти, а, услышав несколько фраз, произнесенных парнем, тихо спросила:

— Это — ваш ребенок?

— Да, мой, — подтвердила Ма. — Правда, родила его не я.

— Я так и думала, — сказала красотка. — У него говор, как у иностранца. Как у девчонки, которую мы встречали в Марджине.

— Правда? — удивилась Ма.

— Да. — Красотка состроила недовольную гримасу. — Та девчонка говорила, словно иностранка. Ее «дядюшка» уверял, что после болезни она лишилась дара речи и теперь учится говорить заново. Но меня не проведешь: девчонка ему никакая не племянница, она приехала откуда-то издалека. Сейчас таких жуть как много развелось.

— А вы сами откуда родом? — спросила Ма.

Красотка зарделась.

— Я здешняя, а имя у меня не английское, потому что мои родители были… были… — Красотка, насупившись, секунду помолчала. — А ту девчонку вообще звали Марни Лита и еще как-то там!

— Лита! — закричал у меня в голове беззвучный голос Тимоти. — Лита!

Тимоти бросился к красотке, и она, отпрянув, проворчала:

— Смотри, куда идешь.

— Он слепой, — объяснила Ма.

— О… — Красотка покраснела пуще прежнего.

— Вы знали девочку по имени Лита? — спросил Тимоти.

— Не то, чтобы знала, а так, видела раз или два, — неохотно ответила женщина.

Рука Тимоти протянулась к запястью красотки, но та шарахнулась в сторону, будто ошпаренная.

— Извините, — сказал Тимоти. — А откуда вы приехали?

— Из Марджина, — ответила женщина. — Там мы провели месяца два — запаслись продуктами, подковали лошадей, ну, и прочее.

— Марджин, — повторил Тимоти, отходя от красотки. — Спасибо.

— Не за что, — бросила та и повернулась к Ма. — Сейчас я покажу вам свое новое платье.

Мы с Тимоти зашагали к дому, и он сказал:

— Она не позволила мне себя коснуться. А ты не знаешь, как далеко отсюда этот Марджин?

— В двух днях пути через долину Скорби, — ответил я. — Это — город шахтеров.

— В двух днях пути! — Тимоти остановился перед апельсиновым деревцем. — Всего лишь в двух днях пути.

— Девочка может оказаться вовсе не той Литой, о которой ты думаешь, — заметил я. — Переселенцы в наших местах нередко дают своим детям необычные имена.

— Я позову ее! — вскричал Тимоти. — Я позову ее, и когда она ответит…

— Если она услышит тебя. Возможно, она думает, как и ты думал прежде, что весь ваш Народ погиб, и потому не прислушается к твоему призыву.

— Она часто думает о Доме, — твердо заявил Тимоти. — А в то время, когда она думает о Доме, она, конечно же, услышит меня. Я начну звать ее прямо сейчас.

Он, не разбирая дороги, направился к ближайшему xoлмy. Глядя ему в спину, я вздохнул. Я всей душой желал ему счастья, но если он будет звать снова и снова, а ответа не получит, то…

Посмотрев на зеркальную гладь озера, я покачал головой.

Если Тимоти будет звать, то ответ непременно придет!

Пирс Энтони — один из самых популярных и плодовитых авторов НФ и «фэнтези», на протяжении десятилетий остающийся кумиром любителей этого жанра.

Российскому читателю Пирс Энтони известен как автор великолепных циклов «Ксант», «Голубой адепт», «Боевой круг», эпических романов «Макроскоп» и «Хтон». Но большая и лучшая часть его творчества — «Скопление», «Таро», «Воплощения Бессмертия» — до сих пор остается в тени. Этот писатель прочно удерживает пальму первенства как по количеству, так и по качеству написанных книг из всех американских фантастов. Его оптимистичными и светлыми произведениями уже три с лишним десятилетия зачитываются по всему миру горячие любители фантастики всех возрастов.

Перу Пирса Энтони принадлежит блистательный сериал «Воплощения Бессмертия» в семи книгах, публикующийся в издательстве «Полярис».

В мире, очень похожем на наш, ковры-самолеты конкурируют с автомобилями, призраки бродят по улицам, а Сатана развертывает рекламную компанию по пополнению ада свежими душами. Разрушать его коварные планы по установлению вселенского господства Зла приходится Воплощениям Бессмертия, простым людям, взявшим на себя обязанности сверхъестественных сил — потому что только они, каждый по-своему, способны противостоять могуществу ада. Смерть, Время, Судьба, Война, Природа останавливают коварные планы Зла, пока не настанет время последней битвы.

В трех милях от центра города, где начинаются закусочные, автомойки и хозяйственные лавки, налево от шоссе ответвляется неширокая дорога. В развилке — треугольный пустырь, заросший высокой и уже высохшей травой. Низкая кирпичная стена отделяет его от старой автостоянки. Между стеной и шоссе ютится магазинчик. Над потемневшим от времени фасадом вспыхивает неоновая вывеска ЮВЕЛИРНЫЙ МАГАЗИН «ГОЛУБОЙ БРИЛЛИАНТ». Однако, если зайти с боковой улочки, становится ясно, что деревянный фасад маскирует пыльный сборный домик из гофрированной жести.