Брайан Томсен - «Если», 1997 № 12

Томсен родился в 1955 году и окончил Университет Лонг-Айленда с дипломами филолога и психолога, после чего быстро нашел для себя единственное дело, к которому чувствовал призвание: научную фантастику. Он ее редактировал во многих издательствах, несколько раз выдвигался на премию «Хьюго» в номинации «Лучший профессиональный редактор», а вот теперь начал писать сам. Что ж, в истории этой литературы ситуация не новая: редакторами фантастики начинали восхождение к ее вершинам и Гаррисон, и Силверберг…

Писатель-ветеран Чарлз Харнесс родился в 1915 году в штате Техас. Он закончил университет с дипломами химика и юриста и долгое время работал адвокатом — специалистом по патентному праву. Его научно-фантастическое творчество, по американским меркам, невелико, однако имя это немедленно приходит на ум, когда речь заходит об американской «мягкой» научной фантастике — иначе говоря, литературе, в большей мере погруженной в микрокосм человеческой личности, психологии, нежели обращенной в космические дали. Начав печататься еще в 1948 году, Харнесс прославился философским, сюжет-но насыщенным и психологичным романом «Роза» (1966) — фактически, сборником связанных между собой повестей. Совсем было замолчав в 1970-е годы, Харнесс неожиданно вернулся в литературу десятилетием позже, «выстрелив» за десять лет обоймой из шести запоминающихся романов: «Жар-птица» (1981), «Мрачные сны» (1990) и других. Чарлз Харнесс занял достойное место в знаменитом «списке Ганна» — перечне недооцененных современниками фантастических книг, составленном писателем-фантастом и исследователем фантастики профессором Джеймсом Ганном.

Первым ощущением, которое я испытал, когда впервые открыл альбом неведомого мне Патрика Вудроффа, был шок. А еще — досада, недоумение… Почему я до сих пор ничего о нем не знал?

Какая тут к черту «научная фантастика»: это Иероним Босх, это Сальвадор Дали, а из новых мастеров — помпезно-загадочный венский сюрреалист Эрнст Фукс. Его полотнам висеть бы в крупнейших картинных галереях, а не украшать собой альбомы «НФ живописи», продающиеся в специализированных же магазинах!

Англичанин Вудрофф, родившийся а 1940 году в Галифаксе (графство Моркишр) и окончившим университет в Лидсе с дипломом преподавателя Немецкого и французского языков, сегодня, без сомнения, один из самых самобытных и талантливых художников-иллюстраторов Великобритании.

Самобытность и талант — это еще и гарантия лучших продаж, но Вудрофф вниманием и заказами не обделен. С 1972 года, когда в престижном лондонском Ковент-Гардене прошла его первая персональная выставка, минула четверть века — но и но сей день художника знают, в основном, но обложкам НФ-книг (коих не так много), музыкальным альбомам да по чудесным альбомам книжным, макет и дизайн которых он выполняет собственноручно. А также гравировку, сопроводительные тексты (часто поэтические), набор, печать и переплет! И в результате они получаются «книгами Патрика Вудроффа» — во всех смыслах, которые можно себе представить.

Достаточно сравнить его альбомы, начиная с первого, «Мифопоэикон» (1976), и кончая последним, «Пастбище в небесах» (1993), с чистописанием многих современных американских многостаночников, чтобы мгновенно ощутить разницу между культурными традициями Старого Света и самонадеянным и индустриальным конвейером Нового.

Между тем жанр фантастики Патрик Вудрофф перерос давно. А в каком жанре творит сейчас, пожалуй, и сам не в курсе.

Он вообще чудной — достаточно взглянуть на его портрет. Бородатый романтик, внешне отстраненный, погруженный в себя — и одновременно всматривающийся в какие-то запредельные горизонты, ведомые ему одному.

Уверенный мастеровой, способный не только трубочку раскурить, но и нарисовать, настрогать, вырезать, набрать, слепить, скомпоновать, напечатать…

Неожиданное сочетание средневекового мастера, болезненно томного эстета времен прерафаэлитов и современного хиппи!

У него свой мир. Затягивающий и таинственный. Изысканный и выписанный до малейшего завитка. Порой болезненный, порочный, декадентский — и в то же время ироничный. Заумный и какой-то несерьезно-легкомысленный. Так вот, этот мир до последнего штришка — фантастический.

Но все же самые плоские и постные иллюстрации Вудроффа — это как раз обложки к книжкам научной фантастики (правда, иллюстрировал он издания английские — тем, кому довелось сравнивать их с аналогичной американской продукцией, разницу объяснять не нужно). Он иллюстрировал Мерритта и Вэнса, Андерсона и Мартина, Хайнлайна и Нортон, Желязны и Азимова, Пола и Уиндэма, Холдемана и Муркока… Словом, всех выходивших в том или ином британском издательстве, в определенный период времени «поставившем» на Вудроффа (это обычная практика: художники заключают с издательством контракт на определенный срок, после чего уже не имеют права выбирать, что оформлять).

Но Вудрофф каждого из перечисленных оформлял так, как сам считал нужным. А поскольку он мастер все-таки штучный, какому бы то ни было конвейеру противопоказанный, то и особых лавров на ниве «обложечной» ни у себя на родине, ни за океаном не снискал. Короче, в том сегменте книжного рынка, где первые ряды занимают Майкл Уэлан, Джим Бернс и им подобные, Вудрофф не преуспел.

Однако когда он не чувствует себя связанным рыночными веригами «ясности» и «красивости» и выплескивает на холст все, что таится у него в подсознании, — а выплеск этот, кажется, не обходится без специфических стимуляторов, на них энергично намекают разбросанные маковые бутоны да странного вида курительные трубки, — вот тут-то и начинается подлинная фантастика!

И ошалело взлетают, освободившие от пут тяготения, куда-то в перевернутые небеса его потрясающие буренки: щипали себе мирно травку, не подозревая о том, что мир вот так, одним взмахом кисти художника, может перевернуться вверх тормашками.

А на стебельке цветка, раскачиваясь на собственном хоботе, духарятся себе крошечные розовые слоны улитки. Да и цветки у Вудроффа все какие-то особенные, фрейдистски выразительные.

И уж совсем непостижимое творится на его знаменитых коллажах. Где странно и неописуемо решительно все: персонажи (эльфы, заколдованные иринцы?), и их умопомрачительные «летательные аппараты», и головные уборы (корона фараонов, шутовской колпак?), и кто-то (что-то?), ползущий по земле, — то ли карикатурный до нелепости механизм, то ли живность какая!