Брайан Томсен - «Если», 1997 № 12

Но «Безумные Максы» вдохновляют не только деятелей малобюджетного кино. Вспомните второй из фильмов этого сериала История об одиноком воине, который бродит по пустыням и за умеренную плату соглашается помочь мирному племени, запуганному бандитами, в пересказе сильно смахивает на классический вестерн. Но поместите действующих лиц в пустыню, покрытую скоростными автотрассами, смените живых мустангов на «мустангов» железных, а вожделенное золото на не менее вожделенный бензин, и вы получите «Воина дороги» — лучший образец кинофантастики такого рода. Теперь попробуйте мысленно заменить пустыню на океан, автомобили — на плоты, «харлеи» — на водные мотоциклы… Получится «Водный мир». Не зря же Мэл Гибсон, игравший Макса, насмешливо заметил, что если бы создатели «Waterworld» отдали ему всего лишь десять из потраченных на фильм трехсот миллионов долларов, он бы их научил снимать кино. А так получился «Мокрый Макс». Сурово, но справедливо. И если вам захочется посмотреть масштабный «футуристический боевик» — поищите кассету с «Безумным Максом». Оригинал всегда привлекательней копии.

Словом, из трех «Безумных Максов» только последний так и не обзавелся достаточным количеством «клонов» И это, в общем-то, объяснимо. Первый фильм трилогии не нарушал рамок классической истории об одиноком мстителе. О близости второго «Макса» к любимым американцами вестернам мы уже сказали. А вот третий фильм — «Безумный Макс-3: под куполом грома» — трудно однозначно отнести к какой-либо традиции, Слишком уж много всего в нем намешано: есть путешествия героя по выжженным катастрофой землям, где обитают весьма своеобразные племена. Есть что-то вроде сатиры: в поисках запчастей Макс попадает в город Бартертаун, практически все жители которого чем-нибудь торгуют. Есть и традиционные для НФ-блокбастеров (вспомните хотя бы Императоров в «Звездных войнах» или в «Дюне») социальные архаизмы: в городе царствует суровая правительница (Тина Тернер, представляете?!), под патронажем которой проходят настоящие гладиаторские бои. И, разумеется, на месте «фирменный знак» этого киносериала — дороги, автомобили, гонки на выживание. Короче говоря, в третьем «Максе» смешано слишком много ингредиентов для одного боевика, пусть и футуристического. Не зря же это единственный фильм трилогии, по поводу которого мнения критики разделились: одни считают его лучшим в киносериале, другие, наоборот, самым слабым. Впрочем, его создатели честно признавались, что им очень не хотелось повторяться, а особого простора для импровизации выбранный жанр не давал. Видимо, именно поэтому «Под куполом грома» оказался последним в сериале, хотя предложения вернуть Макса на экран поступают его авторам до сих пор. Может быть, оно и к лучшему, что мы никогда не увидим «Безумного Макса-4». Главное — вовремя остановиться. И тогда то, что было сделано ранее, превращается в объект поклонения. А нам остается только насмешливо подмечать скрытые и явные заимствования из «Безумных Максов» в новых фильмах, следить за ходом общеинтернетовской дискуссии о причинах пристрастия кинофантастов к садомазохистской эстетике (вы только посмотрите на одежды отрицательных персонажей — сплошь кожаные стриптизерские трусики и хлысты). Можно посетить гонки на выживание или поучаствовать в их компьютерном варианте, не забывая о том, что именно фанаты «Безумною Макса» стали инициаторами таких развлечений. А можно просто еще раз посмотреть эти фильмы.

Читатели нашего журнала имели возможность познакомиться с творчеством К. Сташеффа в «Если» № 1, 1996 г. (Прим. ред.)

«Повесть Петеисе III». Древнеегипетская проза. (М., «Художественная литература», 1978 г., стр. 30–31)

Неограненный драгоценный камень. (Здесь и далее прим. перев.)

Паломничество к священным местам в Мекку.

Мусульманский храм в Мекке.

Сокр. от videlicet (лат.) — а именно, то есть.

Свод законов США.

«Отверженные» (франц)

Софтбол — разновидность бейсбола (Прим перев.)

Таинственные рассказы. (Здесь и далее прим. перев.)

Mainstream (англ.) — основное направление, главная нить в жанре.

Имеется в виду Болеслав Храбрый, князь, за несколько недель до смерти возведенный на Польский престол.

Жрители — священники в храмах, приносящие бескровные жертвы.

Браун намекает на событие десятилетней давности, когда — уже в разгар горбачевской «перестройки» — начальство Союза писателей по старой традиции попыталось было «замотать» оное приглашение. Узнав от Аркадия Натановича, что он о таковом даже не слыхал, я позвонил лично Брауну, тот поднял шум, и в результате исторический визит состоялся. Здесь об этом предпочли быстро забыть, а «Локус» подробно описал всю эту детективную историю. (Прим. автора.)