Виктор Гишлер - Go-Go Girls апокалипсиса

Шейла села, завернувшись в спальный мешок, и уставилась на огонь.

— После первой одинокой ночи я поняла, что не смогу оставаться там и ничего не делать, хотя бы потому, что пища кончилась. Я чувствовала, что должна уйти. Правда, никаких планов у меня не было. Я могла уйти или остаться, жить или умирать. Все зависело от меня. Когда я собрала вещи и покинула пожарную станцию, то поняла, что раньше не жила. Я была просто вещью, которую использовал Кайл. Когда он умер, я начала жить.

Мортимер приподнялся на локте.

— Что произошло?

Шейла оторвала взгляд от огня и встретилась глазами с Мортимером.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, ты внезапно освободилась, но в итоге стала… — Мортимер не мог заставить себя сказать «шлюхой». — Кажется, вместо того чтобы обслуживать одного мужчину, ты стала обслуживать любого старика, который входил в «Джоуиз».

Шейла склонила голову набок и прищурилась, словно пытаясь понять утку, которая внезапно заговорила по-французски.

— Это другое дело, — сказала она. — Ты не понимаешь. Мужчины проходят мили, чтобы увидеть меня. Они нуждаются в том, что я могу сделать для них. Кайл заставил меня думать, что я нуждаюсь в нем. А это было неправильно. Мужчины хотят меня. Нуждаются во мне.

— Не расстраивайся, — отозвался Мортимер. — Я не имел в виду ничего такого.

— Я не расстраиваюсь. Просто я не могу поверить, что ты не понимаешь. Если ты думаешь, что работать в «Джоуиз» то же самое, что быть с Кайлом, если ты не видишь разницы, то я не знаю, как объяснить тебе ее.

Мортимер тоже сел.

— Я знаю, что работать в «Джоуиз» куда безопаснее. Они хорошо с тобой обращались, кормили тебя, и это куда лучше того, что делал Кайл.

— Ты все еще не понимаешь. — Теперь она казалась сердитой. — В «Джоуи Армагеддонс» признают то, что стоит денег. Они показали мне, что я имею ценность. Все это годы Кайл не насиловал меня. Он меня грабил.

Сон пришел постепенно. Утром Мортимер проснулся от запаха сосисок и кофе, чуть не заплакав от радости.

— Доброе утро. — Шейла готовила сосиски на сковородке, которую Мортимер приобрел вчера. Она не выглядела расстроенной. Утро было ясным. Пели птицы. Воздух был свежим.

— Где Билл?

— Думаю, отошел покакать. — Шейла указала на лес. — Там ручей, где можно умыться. Я принесла воды, но использовала ее для кофе. — Она протянула ему оловянную чашку.

Чашка была горячей, и Мортимер держал ее через полу рубашки. Кофе хорошо пахнул.

— Спасибо.

Шейла ткнула в сосиски вилкой.

— Скоро завтрак.

— О'кей. Пожалуй, я умоюсь.

Мортимер не спеша искал ручей. Лес начинал наполняться зеленью. Мортимер почти мог притвориться, что отправился в кемпинг. Возможно, в реке водилась рыба. Он давно не рыбачил.

Энн никогда не увлекалась рыбной ловлей, но любила походы. Их последние настоящие каникулы были в Лас-Вегасе, и никто не наслаждался ими — большую часть времени оба жаловались, что не поехали в Йеллоустоун. Может быть, если бы они отправились туда в следующем году, это спасло бы положение.

Найдя ручей, Мортимер ополоснул лицо. Вода была холодной, но приятно бодрила. Кофе согревал внутренности.

Мортимер сидел на камне и наблюдал за потоком, потягивая кофе и радуясь, что не все в мире было разрушено. Еще существовали ясные утра и чашки горячего кофе.

Крик Шейлы эхом отозвался в лесу. Мортимер бросил чашку и рванул на голос, прежде чем она упала на землю.

На полпути к лагерю Мортимер замедлил шаг. Ему казалось, что он бежит прямиком в западню. Он старался двигаться быстро, но тихо.

У лагеря Мортимер пригнулся. Он видел фигуры, двигающиеся среди сосен. Трое мужчин стояли около Шейлы. Один взял ее за отворот рубашки. Она попыталась вырваться, и мужчины засмеялись.

— Разбила лагерь, малышка? — спросил тот, кто держал ее.

— Отвяжись.

Они снова засмеялись.

— Кто здесь с тобой? — спросил другой мужчина.

— Никого, задница.

— У нее острый язычок, — заметил третий.

— И приличная кухня. — Тот, который держал Шейлу, притянул ее ближе, бросив ружье.

Шейла хотела пнуть его в пах, но он повернулся, и она попала в бедро.

Двое других засмеялись. Мортимер увидел на них красные повязки. Он напрягся для прыжка, но что бы это дало? У всех троих были ружья. Мортимер видел свой дробовик, прислоненный к сумке «Найк» с другой стороны костра.

— Глупая баба. — Мужчина дернул ее за рубашку, отрывая пуговицы.

В глазах Шейлы мелькнул страх. Она не носила бюстгальтер, и ее груди выскользнули наружу, сразу покрывшись гусиной кожей на холодном воздухе. Мужчина схватил ее за волосы, оттянув голову назад, и она закричала.

Мортимер не мог голыми руками справиться с троими.

С другой стороны лагеря зашуршали кусты, и появился Билл, застегивая пояс.

— Мне показалось, я слышал… О, черт!

Третья Красная Повязка вскинул ружье, целясь в Билла.

— Стой на месте, приятель!

Билл застыл, выпучив глаза.

Шейла опустилась на одно колено, сняв кофейник с огня.

Парень, державший ее, нагнулся посмотреть, что она делает. Шейла плеснула кофе ему в глаза, и он закричал, отпустив ее, упал на землю и прижал руки к обожженному лицу.

Мортимер уже вышел из укрытия и бежал к ним. Он бросился на одного из Красных Повязок, прижав его руки, чтобы он не мог схватить ружье. Тот, кто был рядом с Биллом, повернулся, целясь в Мортимера, но он повернул к нему своего пленника. Ружье выстрелило, и Мортимер почувствовал, как человек в его руках дернулся и умер с пулей в груди. Он отпустил его и повернулся к мужчине, обожженному кофе, который уже поднялся на ноги.

Билл прыгнул на Красную Повязку рядом с ним. Они покатились по земле.

Мортимер устремился к человеку с обожженным лицом, но тот выхватил из-за пояса револьвер и направил на него.

Раздался треск выстрела.

Голова Красной Повязки взорвалась над виском; волосы, кости и кровь полетели в разные стороны. Тело дергалось, как камертон, прежде чем упасть и застыть.

Шейла, стоя в дюжине футов, держала обеими руками огромный пистолет; ее открытая рубашка развевалась на ветру, а лицо выражало дикую ярость.

Билл отобрал ружье у последней Красной Повязки. Он стоял над ним, собираясь обрушить приклад на его голову.

— Подожди! — крикнул Мортимер.

Билл шагнул назад, держа ружье наготове.

Мортимер нагнулся и выдернул пистолет из руки мертвой Красной Повязки. Подойдя к противнику Билла, он прицелился ему в лоб. В глазах бедняги застыл страх; он поднял руки, словно мог защититься ими от пули.

— Теперь, — сказал Мортимер, — я собираюсь задать тебе несколько вопросов.

Они использовали рваную рубашку Шейлы, чтобы привязать руки пленника к стволу тонкой сосны.