Журнал «Если» - «Если», 2001 № 11

Действие происходит в недалеком будущем. На нашей планете возникают непонятные растения и неприятные существа, явно инопланетного происхождения. Люди между тем традиционно предаются распрям, а опрометчиво разоружившиеся Соединенные Штаты не являются более сверхдержавой и не могут принимать самостоятельных решений…

Повествование ведется от имени Джеймса Маккрати, ученого, волею обстоятельств ставшего спецназовцем, основная задача которого — находить и убивать огромных плотоядных червей. Автору удалось соединить боевой ритм похождений спецназовцев с рассуждениями о научных проблемах, возникающих при изучении чужой и весьма агрессивной формы жизни, шаг за шагом неуклонно подминающей земную экологию.

Во второй книге драматизм ситуации нарастает, противостоять инопланетной живности, растительности, насекомым и прочей нечисти становится все труднее и труднее. А тут еще и многие люди стали меняться далеко не в лучшую сторону…

Герой — не бесшабашный мачо, палящий из любимого огнемета по всему, что шевелится. Он не чужд рефлексии, порой даже плаксив. Но если надо, то сожжет и своего боевого товарища, чтобы не мучился в пасти червя-хторра.

Действие сильно тормозят эротические сцены, совершенно необязательные, можно даже сказать — вымученные автором для полноты «ассортимента». Натурализм ряда эпизодов (скажем так) у читателя брезгливого может вызвать легкое омерзение. Впрочем, если отвлечься от них, то первые две книги цикла Герролда «Война с Хторром» оставляют благоприятное впечатление. Судя по издательским анонсам, война эта продлится долго. Практически бесконечно…

Олег Добров

Москва: ACT, 2001. 384 с.

Пеp. с англ. Е.Моисеевой — (Серия «Новые координаты чудес»). 10 100 экз.

Кнаак — многостаночник. Он и в фэнтези горазд, и в хорроре удачлив, да и научной фантастике не чужд — что доказывает роман «Летучий Голландец». Правда, груз первых двух «специальностей» не мог не сказаться на руке мастера.

Поначалу действие разворачивается в лучших традициях мистического хоррора: небольшая группа бессмертных скользит из одного пространства в другое по мере гибели очередной Земли, их преследует некий Сын Мрака, в своих бедах они винят Летучего Голландца, какие-то чудовища появляются на их пути…

Грозные и непонятные события происходят в наши дни, а все дороги ведут несчастных беглецов в Чикаго, где и разворачиваются основные битвы между силами… да сразу и не поймешь, кто является носителем зла, а кто добра, и что, кстати, представляет собой сам корабль, проходящий сквозь миры и несущий им разрушение.

Где-то к середине повествования автор легкими намеками все же дает понять читателю, что это научная фантастика, и один из персонажей, «впустивший в мир зло», как принято формулировать в бесконечных фильмах, на самом деле просто неосторожный ученый, павший жертвой своего неуемного любопытства.

Некоторые сцены, особенно встречи Майи со своим злодейским папашей Августом де Фортунато, словно напрямую позаимствованы из латиноамериканских сериалов. Как ни странно, самыми живописными персонажами оказались андроид Фило и порождения мрака — кляксообразные чудовища Рошали. Впрочем, кинематографичность романа — одно из немногих его достоинств.

А вот проходной эпизод, в котором Майя любуется огромным чикагским небоскребом Сире Тауэр и вдруг ощущает «какое-то странное чувство, будто она вошла в зону полнейшей пустоты», после Черного Вторника в Нью-Йорке вдруг приобретает зловещее звучание…

Павел Лачев

Слово «киберпанк» появилось в названии рассказа Брюса Бетке в 1983 году в качестве оксюморона. В том году первый советский программируемый калькулятор стоил 400 рублей (две средних месячных зарплаты), а стоимость нормальных компьютеров-мейнфреймов исчислялась сотнями тысяч долларов. Все, что касалось кибернетики, было немыслимо дорогим. Вторжение в этот мир дороговизны немытого подростка в драных джинсах и с ржавой булавкой в ухе, который делает легкие деньги за счет знания программного кода, вызывало у обывателя оторопь. В одном слове соединились несовместимые крайности, дорогое и дешевое, столкнулись элитарная и маргинальная кльтуры. Благодаря этой многозначности слово превратилось в постмодернистский лейбл — и в название нового направления НФ-литературы, значение которого выходит далеко за рамки фантастики.

Некоторые критики пишут даже не о направлении, а о самостоятельном жанре под именем «киберпанк», очевидный гуру которого — Уильям Гибсон. Трилогия, в которую вошли романы «Нейромант», «Граф Ноль» и «Мона Лиза овердрайв», превратила Гибсона в культовую фигуру не только для мира НФ, но и для всех, кто следит за развитием современной прозы.

Отголоски той славы докатились и до России. Перевод романа «Виртуальный свет» (СПб.: «Азбука», 2001) появился в серии «Bibliotheca Stylorum» в одном ряду с сочинениями М.Павича, П.Зюскинда, М.Кундеры. Издание предназначено не столько поклонникам хорошей НФ, сколько ценителям изящной словесности. Строгая и стильная обложка, внятная аннотация, рассчитанная на образованного человека, аккуратный дизайн — все это отличает книгу от аляповато укра-шенной фантастики. Издатели позиционируют Гибсона не как фантаста, а как автора мейнстримовской прозы, выдержанной в канонах жанровой литературы. Роман Гибсона вполне соответствует требованиям этого бурно развивающегося сегмента российского книжного рынка. Написанный десять лет спустя после «Нейроманта» роман «Виртуальный свет» не содержит примитивных жанровых шаблонов. Здесь нет фантастических суперидей, типичных для раннего Гибсона, нет подчиненности всех образов и деталей единому сюжету. Основной предмет изображения в романе — человеческие взаимоотношения, столкновение культур различных социальных каст. Действие отнесено в недалекое будущее, весь фантастический антураж служит одной главной задаче — подчеркнуть болевые точки современности.

В романе нет даже виртуальной реальности, этой магической реальности компьютерного мира, как нет и не может быть полноценных религиозных образов — их место занимают суррогаты. Одни из них сфабрикованы дельцами в погоне за деньгами и властью (очень интересно описание тоталитарной секты фаллонитов, верящих, что Бог является человеку через телевидение). Другие формируются спонтанно как отголоски языческих культов (поклонение преступнику Джеймсу Шейпли, антитела которого спасли человечество от СПИДа). Суррогаты, подделки, нелепые выдумки наводняют мир и подчиняют его своим хаотическим законам, вытесняя всякую иную реальность за пределы человеческого общества.