Юсуп Хаидов - Через тысячу лет

Первые эксперименты проходят успешно...

Интересные опыты по излечению рака проводятся и в Советском Союзе.

В нашей стране при Академии наук создан специальный медико-биологический экспериментальный институт, где с успехом проведены работы по излечению рака кожи и молочной железы.

Наша цель — извлечь из огранизма раковые клетки путем обмена веществ. В виде главного лечебного препарата здесь используется медицинский раствор конифолевого спирта.

Здоровой собаке привили раковую опухоль, которая, разрастаясь, причиняла животному тяжкие страдания. Тогда-то собаке и ввели лекарственный препарат. Сразу после этого опухоль перестала расти, а через некоторое время от организма отвалилось какое-то инородное тело. На месте бывшей опухоли, правда, образовалась рана, но она быстро зажила.

Курбанова спросила:

— Сколько же времени заняло лечение?

— Примерно полтора месяца, — ответил ее собеседник. — Все это заставило ученых призадуматься, задать себе несколько вопросов общего порядка. Взять, например, деревья. Почему зимой они задерживают рост, как вы думаете?

Аннабег пожала плечами:

— Может быть, потому, что зимой холодно, и все жизненные процессы замедляются, — предположила она.

— Вот в этом вопрос: только ли холод тому причина? — подхватил ученый. — А может быть, с наступлением холодов в тканях деревьев образуется кислота, которая останавливает их рост.

— Разве это так важно? С деревьями? Ведь деревья не люди, — сказала молодая женщина.

— Неважно. Все живые ткани состоят из клеток. Раз дерево не растет, значит, в его тканях клетки не размножаются. Отсюда — прямой вывод: древесную кислоту, которая образуется в зимний период, можно использовать для излечения рака. Ведь что такое рак? Это, по сути дела, неуправляемое, бесконтрольное развитие и рост клеток.

— И что же, удалось найти эту кислоту, регулирующую рост клеток? — спросила Аннабег.

— Нашли. И эксперименты с нею дали удивительные результаты, — сказал Павлов, — Например, когда воздействовали этой кислотой на подсолнух, он вытягивался в высоту более чем на пять метров. Значит, остается найти вещество, которое могло бы в нужный момент разрушить кислоту, заставить ее распасться. Но и это еще не все! В последнее время у нас появилось новое, особенное средство борьбы против рака, — заключил Павлов и загадочно улыбнулся.

* * *

На следующий день после поступления Ялкаба в больницу врачи начали всесторонне его обследовать.

Как раз перед приходом Аннабег Курбановой он закончил проходить рентген.

Ялкаб устал и настолько плохо себя чувствовал, что ему даже трудно было приподняться с постели.

— Лежи, — сказала Аннабег и присела рядом на белый табурет. — Как ты себя сегодня чувствуешь?

— Неважно. Мое состояние ухудшается с каждым часом, а врачи ничего не предпринимают, только анализы берут, — пожаловался Ялкаб.

— Крепись. — произнесла Аннабег и погладила его руку. — Завтра, примерно в это время, к тебе придут Павлов с Нурмурадовым. Они были очень огорчены, когда узнали о постигшей тебя тяжелой болезни.

— Ты рассказала им все?

— Да.

— И что Павлов?

— Он сказал, что вылечит тебя.

Аннабег перехватила недоверчивый, полный какого-то отчаяния взгляд Ялкаба и добавила:

— Я говорю правду. А Нурмурадов удостоверил его слова кивком и сказал, что нужно поторопиться.

В день, когда должны были прийти Нурмурадов в Павловым, Ялкабом овладело странное чувство: он почувствовал ненависть к самому себе. Ему чудилось, что его худые ноги и руки стали чужими, не принадлежат больше ему.

Ялкаб поднес к лицу маленькое зеркальце для бритья и долго рассматривал свои землистые щеки и глубоко ввалившиеся глаза, утратившие блеск.

В голову лезли разные мысли. Честно говоря, он устал от этих мыслей, от постоянного беспокойства за мать и Ашира.

Однако усталость оказалась благодетельной, поскольку принесла с собой желанный покой. Ялкаб уснул безмятежно, словно ягненок. И приснился ему сон...

Он идет, по широкой асфальтированной площади. Солнца не видно, оно закрыто черной занавесью. Ялкаб останавливается в нерешительности: он не знает, в какую сторону идти дальше. В этот момент вверху над ним появляется топор. Свистя в воздухе, он летит ему прямо в голову.

И вдруг, рядом оказывается невесть откуда взявшийся старик в белом халате. Он смело выбрасывает руку и отталкивает смертельное орудие в сторону...

Ялкаб сильно перепугался, он проснулся с бьющимся сердцем. Нет, нет, он еще не проснулся!

Он лежит на твердом асфальте, широко раскрыв глаза, и несколько минут молчит, с трудом приходя в себя.

Александр Павлов гладит его черные, зачесанные назад волосы, и успокаивает:

— Не волнуйся, все будет хорошо, добрый молодец.

Аннабег Курбанова вопросительно смотрит на Нурмурадова, и взгляд ее говорит: «Что же будет дальше?...»

И тут Ялкаб окончательно просыпается. Он видит рядом, у койки Александра Павлова, узнает его и говорит еле слышным шепотом:

— Спасибо вам, вовремя подоспели, а не то я бы погиб.

— Погиб? — переспросил Павлов.

— Мне приснился страшный сон, — пояснил Ялкаб. Оба профессора, еще ближе подсев к Ялкабу, стали его подробно расспрашивать о состоянии здоровья.

Затем Павлов принял торжественный вид и громким голосом произнес:

— Товарищ Пальванов, за помощь, оказанную в оживлении Урха, Президиум Верховного Совета СССР награждает вас орденом Трудового Красного Знамени. Правительство доверило мне вручить вам эту высокую награду. Поздравляю вас с орденом, товарищ!

С этими словами Александр Павлов вручил Ялкабу красивую квадратную коробочку с орденом и крепко пожал ему руку. После этого Аннабег Курбанова и Нурмурадов в свою очередь от всего сердца поздравили Ялкаба с высокой наградой.

Прижав к груди нарядную коробочку с орденом, Ялкаб молчал. В эту минуту он просто не знал, что сказать, не находил слов для ответа. Широко раскрытые глаза повлажнели, а дыхание стало прерывистым.

Ялкаб совсем не был похож на того больного, который совсем недавно лежал без сил и не мог лишний раз даже пошевелиться. Вдруг он вскочил с места, встал с койки и обнял Павлова. Тот положил ему крепкую руку на плечо и сжал его:

— Товарищ Пальванов, вам не нужно волноваться! И вставать с постели не следует, — легонько подтолкнул он Ялкаба в сторону кровати.

Поговорив некоторое время о разном они перешли к основному.

— Ялкаб, ты доверяешь мне, как терапевту? — спросил в упор Александр Павлов.

Ялкаб твердо ответил:

— Доверяю.

— Я должен сказать тебе всю правду, какой бы она ни оказалась.

Побледневший Ялкаб кивнул.

— Готов ты ее выслушать?