Татьяна Голубева - Гетто для ангелов

Последним усилием воли Хинкап заставил себя вытащить пусковой ключ. Двигатели в порядке… кто их исправил?.. Сейчас не до того… Маршрут? Какой к черту маршрут, если он не имеет понятия, где находится… в подпространство — и точка.

«Я должен жить, хотя я дважды умер».

Медленно, очень медленно возвращалось к Хинкапу сознание. Боль в правой ноге — несильная, чуть заметная, словно эхо прежней острой рези, — прежде всего привлекла его внимание. И он вспомнил. Хинкап не спешил открывать глаза — страх неведомого неожиданно навалился на него, и почтальон оттягивал знакомство с окружающей реальностью. Но долго это продолжаться не могло, и в конце концов Хинкап осторожно взглянул прямо перед собой, и увидел всего лишь потолок — высокий, гладкий, с непривычной формы светильниками. Хинкап окончательно пришел в себя. Осмотрелся внимательно. Палата. Больница. Это ясно. Неясно только, как он сюда попал и где находится эта больница. Если на Алитоле — значит, побег не удался. А если не на Алитоле — то где же?

Слева раздвинулась стена, в проеме появилась женская фигура в светло-голубом халате. Хинкап молча следил за женщиной. Она подошла к постели, придвинула стоявший чуть в стороне стул, села. Улыбнулась открыто, ласково.

— Здравствуйте, Сол Хинкап.

— Здравствуйте, — пробурчал почтальон. — Где я?

— На Земле. Я — ваш лечащий врач, Ирэна Тестьен.

— И что со мной такое?

— Видите ли, у вас был… э-э… сложный двойной перелом правой лодыжки с серьезным повреждением нерва.

— Вы что, хотите сказать, что я валяюсь здесь из-за какого-то паршивого перелома лодыжки?

— Плюс тяжелое нервное потрясение.

— Чушь. Еще что?

— Еще… Видите ли, вы некоторое время находились в подпространстве, будучи в бессознательном состоянии. Программа безопасности на вашем катере сработала с запозданием, это результат аварии. Ну, вы должны представлять, чем кончается такая ситуация, вы ведь давно работаете в космосе.

— Все так… — протянул Хинкап. — А как я сюда-то попал?

— Вас подобрали довольно далеко от Земли, собственно, вообще за пределами Системы. Случайно. Так что можете считать, что вам повезло.

— Повезло, это точно, — сказал Хинкап.

И вдруг ему показалось…

— Сойта! — вскрикнул он, приподнимаясь.

В глазах женщины вспыхнуло неподдельное удивление.

— Что?

— Вы — Сойта!..

Свет из окна падал под прямым углом, и Хинкап явственно увидел в лице врача знакомые черты, — несмотря на то, что эта женщина была, безусловно, старше Сойты, и все же… «Маска! — пронеслось в голове Хинкапа. — Она напялила маску!..»

— Помилуйте, Хинкап, — мягко сказала мадам Тестьен. — Я же сказала вам — меня зовут Ирэна. Не волнуйтесь, пожалуйста. Я прекрасно понимаю, что с вами происходит. Это остаточные явления. Видите ли, мы вынуждены были… поймите нас правильно, иначе мы не смогли бы вывести вас из шока. Мы вынуждены были снять вашу мнемограмму. Поэтому я знаю все, что произошло с вами там, на той планете. Не беспокойтесь, Сол, это пройдет.

Хинкап вслушивался в голос врача. Всматривался в ее подтянутую фигуру. В движения рук. В глаза. Нет, черт побери, он не ошибается. Это Сойта. Стервы-ангелы — на Земле?! Осторожно, почтальон! Держись…

— Долго мне придется здесь пробыть? — спросил он.

— Дней пять.

— Хорошо, — и Хинкап отвернулся лицом к стене.

Он слышал, как женщина встала, поставила на место стул и вышла. Мучительные картины завладели сознанием Хинкапа — площадь, наполненная людьми, разинутые в крике рты, стервы-ангелы, равнодушно шагающие прямо по лежащим на гравии телам… и он, Хинкап, бессильный сделать что-либо, — наблюдатель в кошмарном сне… и Лодар, скорчившийся на мостовой…

Палата наполнилась внезапно едва заметным туманом, и почтальон вдохнув его, забылся сном.

Два дня прошли спокойно. Хинкап почти забыл о своих страхах, мадам Ирэна больше не казалась ему похожей на Сойту. На третий день почтальона пригласил главврач. Хинкап вошел в небольшой кабинет и увидел за столом возле окна худого, немного сутулого человека. Показалось, почтальон где-то видел его, но где — не смог вспомнить.

— Здравствуйте, — сказал главврач. — Садитесь, поговорим.

— Добрый день, — ответил Хинкап, оглядываясь по сторонам. Ничего особенного он не увидел, кабинет как кабинет. — Скоро вы меня отпустите?

— Скоро, — сказал главврач и представился: — Доктор Синто.

— Очень приятно. А когда — «скоро»?

Синто улыбнулся, и Хинкапу вновь почудилось, что этот человек ему знаком. Но впечатление мелькнуло и пропало.

— Как только убедимся, что не осталось следов шока, пережитого вами. Скажите, Хинкап, врач Ирэна Тестьен все еще кажется вам похожей на женщину с той планеты, где вы побывали?

— Иногда.

— Вот это меня и беспокоит, — сказал главврач. — И я хочу, чтобы вы убедились окончательно — мадам Ирэна обычная земная женщина. Поэтому я попросил ее провести с вами два-три дня в ее доме, у ее родных. Вы отдохнете в домашней обстановке — и, пожалуй, сможете приступить к работе.

Хинкап немного удивился — ему не приходилось раньше слышать о таких методах лечения, но, поскольку ему вообще не часто случалось иметь дело с медициной, он решил, что это в порядке вещей.

— Хорошо, сказал он. — Спасибо.

«Не говори никому, Все, что ты видел, забудь — Птицу, старуху, тюрьму Или еще что-нибудь».

Маленький городок на юге Франции; домики, окруженные садами, тихие вечера и жаркие дни… Родители мадам Ирэны — добродушные старички, бесконечно обрадованные приездом дочери… Обеды в уютной обстановке, разговоры о мелочах… и сама Ирэна — в нарядных платьях, изящная, веселая… Хинкапу уже к исходу первого дня хотелось, чтобы такое лечение затянулось подольше. Ему, бродяге-почтальону, впервые пришлось изведать вкус семейной жизни, — если, конечно, не считать детских лет… и вот теперь Хинкап словно вернулся в теплое милое детство. Очарование мадам Ирэны, заметное даже в суховатой обстановке госпиталя, здесь проявилось в полную силу. После ужина Хинкап и Ирэна усаживались в плетеные качалки на веранде, Ирэна рассказывала Хинкапу о своей жизни; в саду раскрывались ночные цветы, их аромат наполнял воздух, и Сол Хинкап думал о том, что пора, пожалуй, бросать бродяжничество, ведь не обязательно работать в космосе… тем более, что на Земле есть такие необыкновенно славные уголки и такие необыкновенно милые женщины…

Утром четвертого дня возле домика на булыжную мостовую сел небольшой шлюп. Хинкап увидел его в окно и выскочил из дома. Из шлюпа вышел Тонгин и закричал, громя покой тихой улицы:

— Хинкап, старина! Вот ты где окопался! А ну, дай взглянуть на тебя!