Филип Дик - Снятся ли андроидам электроовцы?

— А в то время, когда вы на работе?

— Я возьму отпуск за свой счет.

— Очень мило с вашей стороны, Джон Р. Исидор, — поблагодарила Прис. — Но только если охотники покончили с остальными — с Максом Полоковым и Гарландом, с Любой Люфт, Роем, Бейти… если Рой и Ирмгард Бейти мертвы, все это теряет смысл. Они — мои лучшие друзья. Черт подери, почему от них нет вестей, скажите на милость?

Вернувшись на кухню, Исидор снял с полки покрытые пылью стаканы, тарелки, чашки и принялся мыть их в раковине, подождав, пока ржавая вода не сменилась чистой, горячей. Прис села за стол. Он откупорил бутылку, разделил поровну персики, сыр и соевый творог.

— Что это за белая масса? Это не сыр? — показала девушка на творог.

— Это готовят из соевых бобов. Эх, если бы у меня было немного… — Он запнулся и покраснел до корней волос. — Обычно его ели с говяжьим бульоном.

— Андроид, — пробормотала Прис. — Такие оплошности обычно допускает андроид. Именно это его выдает.

Она подошла к Исидору и, к величайшему его удивлению, прижалась к нему на секунду. И тут же рассмеялась.

— Я попробую ломтик персика?

Оранжевый сочный ломтик очень шел ее длинным, тонким пальцам. А съев персик, девушка внезапно разрыдалась горькими слезами, которые капали ей на грудь и на платье. Он не знал, что делать, и рассеянно шарил руками по столу.

— Проклятье! — Яростно вытирая глаза, она принялась мелкими шажками мерить комнату. — Ладно… Понимаете, мы жили на Марсе. Вот почему я все знаю об андроидах…

Голос ее задрожал, но усилием воли она взяла себя в руки.

— И на Земле вы знаете только своих друзей, бывших эмигрантов, — догадался Исидор.

— Мы были знакомы еще до отлета. Жили в поселке недалеко от Нью-Нью-Йорка. Рой и Ирмгард Бейти держали аптеку. Он был фармацевтом, она занималась рекламой косметических средств, всякими кремами и лосьонами. На Марсе люди пользуются косметическими средствами больше, чем на Земле. Я… — Она заколебалась, но продолжала: ей явно было необходимо поделиться с кем-нибудь своими проблемами. — У Роя я доставала всякие лекарства… они были мне необходимы, потому что… во-первых… это было жуткое место. Вы думаете, что я страдаю сейчас от одиночества? Чепуха. Марс — вот одиночество. Гораздо хуже, чем это…

— А разве с вами не было андроидов? Я слышал коммерческую рекламу… — Он сел за стол и принялся есть, она тоже взяла стакан и равнодушно отпила глоток вина. — Я понял так, что андроиды должны помогать вам на Марсе.

— Андроидам, — сказала девушка тихо, — тоже одиноко.

— Вам нравится вино?

Она поставила стакан на стол:

— Превосходное.

— Единственная бутылка за три года.

— Мы вернулись сюда, потому что на Марс соваться нам вообще не стоило, — продолжала Прис. — Он не предназначен для обитания в ближайшие миллиард лет. Он такой старый . Это чувствуется даже через камни. Жуткий возраст. Поначалу я брала у Роя наркотики… Жила только благодаря новому обезболивающему средству — силенизину. Потом я встретила Хорста Хартмана, у которого была лавка почтовых марок. На Марсе просто необходимо завести себе хобби, какое-нибудь, чтобы можно было заниматься им без конца. И Хорсту удалось заинтересовать меня беллетристикой доколониального периода.

— В смысле, старыми книжками?

— Да, рассказами о космических полетах, написанных до начала космических полетов.

— Но как могли появиться рассказы о космосе до…

— Писатели, — объяснила Пирс, — просто все выдумывали.

— Основываясь на чем?

— На воображении. И очень часто сильно ошибались. Например, когда изображали Венеру вроде лесного рая, джунглей с огромными чудовищами и женщинами-воинами в металлических нагрудниках, блестящих, как зеркало. — Она посмотрела ему в глаза. — Вам это интересно? Женщины с длинными белыми волосами, с блестящими грудями величиной с дыню?

— Нет, — ответил он.

— Ирмгард — блондинка, — сказала Прис. — Миниатюрная. Так вот, на контрабанде доколониальной беллетристики, книг, журналов, фильмов на Марсе можно было сколотить целое состояние. Нет ничего увлекательнее, чем читать о действительно удавшейся колонизации, воображать, как это все могло бы быть на самом деле. Как должен был бы выглядеть Марс. Каналы…

— Каналы? — Он смутно вспомнил, что где-то читал об этом — в прошлом люди верили в марсианские каналы.

— Да. Каналы, оплетающие всю планету, — сказала Прис. — И существа с других звезд, обладающие бесконечной мудростью. И рассказы о Земле, действие которых происходит в наше время и даже позже. О Земле без радиоактивной пыли.

— Наверное, — подумал слух Исидор, — от таких рассказов должно становиться еще хуже.

— Нет, — коротко ответила Прис.

— А вы ничего такого с собой не привезли?

— Здесь это ни к чему. На Земле интерес к таким рассказам никогда не возникал. Кроме того, здесь их вдоволь в библиотеках. Именно отсюда мы и получали это чтиво — оно выкрадывалось из библиотек и аторакетами запускалось на Марс. Вы ночью выходите в пустыню, и вдруг — вспышка, и вот уже упала ракета, расколовшись, как яйцо, из нее посыпались старинные фантастические журналы… Целое состояние… Но, конечно, прежде чем продать, вы читаете их.

Во входную дверь постучали.

Лицо Прис стало пепельным.

— Я не могу… Не шумите. Не двигайтесь… — Она напряглась, прислушиваясь. — Заперта ли дверь? Боже, ведь я не забыла…

Ее расширившиеся зрачки замерли на Исидоре, словно умоляя превратить мольбу в правду.

Из холла послышался голос:

— Прис, ты здесь? — Голос был мужской. — Это Рой и Ирмгард. Мы получили твою открытку.

Девушка бесшумно встала, вышла в спальню и вернулась, неся карандаш и клочок бумаги. Снова сев за стол, поспешно набросала:

«ПОДОЙДИТЕ К ДВЕРИ!».

«И ЧТО СКАЗАТЬ» — нацарапал в ответ Исидор.

«ПОСМОТРИТЕ. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ ЭТО ОНИ».

Глаза ее стали злыми.

Встав, он с мрачным видом вышел в прихожую. Как ему определить, они это или нет?

В тускло освещенном холле стояли двое. Невысокая женщина, симпатичная, на манер Греты Гарбо, с голубыми глазами и желто-русыми волосами. Мужчина был более плотного сложения и выше ростом, с умным взглядом голубых глаз, но с плоскими монгольскими чертами, что придавало лицу жестокое выражение. Женщина была одета модно — в высокие блестящие сапоги и брюки. На мужчине мешком висела мятая рубашка, брюки его украшали пятна всевозможных форм и явно разного происхождения, что создавало впечатление намеренной небрежности. Он улыбнулся Исидору, но маленькие глазки остались непроницаемыми.

— Мы ищем… — начала было блондинка, потом взгляд ее устремился за спину Исидора, на лице расцвела улыбка, и она ловко протиснулась в промежуток между ним и дверным косяком. — Прис! Как ты?