Филип Дик - Распалась звязь времен...

— Никто не станет посылать сюда тягач ночью, — возразил ее сын. — У нас такое уже бывало. Ни одна из аварийных служб и пальцем не пошевелила.

— Верно, — согласилась миссис Кессельман. — О Господи! С этим всегда сложности. И мы всегда боимся, что что-нибудь в этом роде произойдет и с нами. Но пока все обходилось. Правда, за столько лет мы очень хорошо изучили дорогу.

— Я с удовольствием свезу вас к вашему другу, если вы, конечно, хоть примерно знаете, где он живет, — предложил младший Кессельман. — А если хотите, могу довезти вас до шоссе или назад в город.

Он вопросительно посмотрел на мать. Она согласно улыбнулась.

— Я очень вам признателен, — сказал Рэгл.

Но ему совсем не хотелось никуда ехать. Он стоял возле камина. Ему было тепло и приятно в этой комнате. Кроме того, дом в каком-то смысле был наиболее интеллигентным из всех, в каких ему приходилось бывать. Во всяком случае, подобного он не мог сейчас припомнить. На стенах висели гравюры. В комнате царил порядок. Никаких дурацких безделушек и украшений. На всем лежал отпечаток хорошего вкуса. Книги, мебель, занавески на окнах — всему найдено свое место, все гармонично. Все отвечало присущему Рэглу чувству порядка, организованности. «Здесь во всем есть эстетическое соответствие, — думал Рэгл. — Это умиротворяет».

Миссис Кессельман выжидающе смотрела на Рэгла, неподвижно и молча стоявшего у камина. Наконец она спросила:

— Хотите чего-нибудь выпить?

— С удовольствием, — отозвался Рэгл.

— Вот и хорошо. Я гляну, что у нас есть. Прошу прощения.

Она вышла. Ее сын остался в комнате.

— Похоже, на улице холодно, — сказал он.

— Да, — подтвердил Рэгл.

Молодой человек неумело протянул Рэглу руку.

— Меня зовут Гэррет, — сказал он. — Я занимаюсь художественно-декоративной отделкой помещений.

Рэглу стало понятно, откуда столько вкуса в убранстве дома.

— Вы великолепно оформили эту комнату, — заметил Рэгл, пожимая протянутую руку.

— А чем вы занимаетесь? — спросил Гэррет Кессельман.

— Я работаю в газете, — сказал Рэгл.

— Черт побери! — воскликнул Гэррет. — Серьезно? Удивительно интересная работа. Когда я учился в школе, я несколько лет посещал курсы журналистики.

Вошла миссис Кессельман. Она несла поднос, на котором стояли рюмочки и необычной формы бутылка.

— Это виски делают в штате Теннесси, — сказала она, опуская поднос на кофейный столик. — Самая старая фирма в стране: «Джек Дэниэл». С черной этикеткой.

— Никогда не слыхал, — сознался Рэгл. — Но выглядит красиво.

— Великолепное виски, — подтвердил Гэррет, протягивая Рэглу наполненную рюмку. — Смахивает на канарское.

— Я обычно пью пиво, — заметил Рэгл.

Он сделал небольшой глоток. Виски было действительно хорошим.

— Прекрасно, — похвалил Рэгл.

Наступила пауза.

Рэгл допил свое виски и налил еще.

— Вы выбрали самое неудачное время для поисков друга, — сказала миссис Кессельман. — Обычно люди рискуют подниматься на этот холм только днем.

Она уселась напротив Рэгла. Ее сын устроился на ручке кресла.

— Я поругался с женой, — сказал Рэгл, — и не мог оставаться дома. Пришлось сразу уехать.

— Понимаю, — сказала миссис Кессельман.

— Даже не взял с собой сменной рубашки, — засмеялся Рэгл. — Была только одна мысль: поскорее выбраться. И вдруг вспомнил про приятеля… И подумал, что некоторое время смогу пожить у него. Пока соберусь с мыслями… Я не видел его несколько лет. Может, он давно уже уехал отсюда… Совершенно омерзительное ощущение, когда уходишь от жены. Кажется, что наступает конец света.

— Конечно, — вздохнула миссис Кессельман.

— Вы не возражаете, если я переночую у вас? — спросил Рэгл.

Хозяева переглянулись, заговорили смущенно, перебивая друг друга. Суть их отрывочных фраз сводилась к тому, что они против.

— Но надо же мне где-то переночевать, — пожал плечами Рэгл.

Он порылся в кармане пальто, вытащил бумажник и пересчитал деньги.

— У меня с собой долларов двести, — сказал он. — Я заплачу вам за доставленное неудобство.

— Нам надо посоветоваться, — сказала миссис Кессельман.

Она поднялась с места и знаком позвала сына в соседнюю комнату.

Они вышли, плотно закрыв за собой дверь.

«Хочешь не хочешь, а надо ночевать здесь», — решил Рэгл.

Он налил себе еще рюмку и вернулся к камину. К теплу.

«Грузовичок-пикап, — думал Рэгл. — С радиоприемником. Конечно же, это их грузовичок. Иначе там не было бы приемника. И парень на автозаправке… это их парень. Улика. Радиоприемник — улика. Это не игра воображения. Это действительность. В Библии сказано: по делам их узнаете их. А дела их — это то, что они общаются с помощью радио».

Дверь отворилась. Вошли миссис Кессельман и ее сын.

— Мы посоветовались, — сказала миссис Кессельман, усаживаясь на диван напротив Рэгла. Ее сын с серьезным видом стоял рядом. — Мы понимаем, что у вас несчастье. Вы попали в трудное положение, и мы позволим вам переночевать у нас. Но вы должны ничего от нас не утаивать. Пока же вы рассказали нам далеко не все, что с вами случилось.

— Вы правы, — согласился Рэгл.

Кессельманы переглянулись.

— Я хотел покончить с собой. Думал на полной скорости пустить машину под откос. Но нервы не выдержали.

Кессельманы с ужасом смотрели на него.

— Ну что вы! — воскликнула миссис Кессельман.

Она встала и подошла к Рэглу.

— Мистер Гамм…

— Вы ошибаетесь. Я не Гамм, — сказал Рэгл. Но он был уверен, что его узнали. Узнали сразу.

«На свете нет ни одного человека, кто бы меня не знал, — крутилось в голове Рэгла. — И нечего удивляться… Да я и не удивляюсь».

— Я с самого начала поняла, кто вы, — сказала миссис Кессельман. — Я только не хотела вас смущать. Раз вы не захотели сами представиться.

— Прошу прощения, кто такой мистер Гамм? — спросил Гэррет. — По-видимому, я тоже должен бы знать. Но, к сожалению, не знаю.

— Это тот мистер Гамм, — ответила миссис Кессельман, — который всегда побеждает в конкурсе «Вестника». Помнишь, на прошлой неделе мы видели по телевидению фильм о нем? — И, повернувшись к Рэглу, сказала с улыбкой: — Я все о вас знаю. Я сама в тысяча девятьсот тридцать седьмом году участвовала в конкурсе «Старинное золото». Я прошла тогда весь путь до победы: все головоломки я разгадывала безошибочно.

— Потому что она жульничала, — со смехом перебил ее Гэррет.

— Да, — закивала головой миссис Кессельман. — Во время обеденного перерыва мы с подружкой выходили на улицу и покупали у старичка, продававшего газеты в киоске, совершенно секретную информацию о конкурсе. Это стоило нам пять долларов. Он вытаскивал откуда-то из-под прилавка напечатанный листок со всеми ответами.