Джордж Макдональд - Лилит

- А кошек там нет?

- Эти гнезда так переполнены чудесными снами, что в них не поместится никакая кошка.

- Мы будем готовы через минуту, - сказал Оди и убежал прочь, и за ним последовали все, кроме Лувы.

Лилит, не просыпаясь, слушала все это с грустной улыбкой.

- Но ее реки; они бегут так быстро! - сказала Лува, которая стояла рядом с принцессой и, казалось, не могла отвести глаз от ее лица. - И ее одежда - что с ней, я даже не знаю... Она не поцарапана! Царапины не такие.

- Это ничего не значит, - ответила Мара. - Эти реки так чисты, что могут сделать весь мир чистым.

Я уснул у огня, но через некоторое время проснулся, лежал и слушал, и вот проснулся совсем.

- Пора вставать, мистер Уэйн, - сказала наша хозяйка.

- Будьте добры, скажите мне, - сказал я, - нет ли дороги, по которой можно обойти стороной каналы и норы чудовищ?

- Есть путь попроще; через русло реки, - ответила она, - но вы должны еще раз пройти по долине чудовищ.

- Я боюсь за детей, - сказал я.

- Страх никогда не подберется к ним близко, - возразила она.

Мы вышли из дома. Звери стояли и ждали у дверей. Оди уже забрался на шею одного из тех, кому предстояло везти на себе принцессу. Я сел на коня Лоны, а Мара принесла тело девочки, и я взял его на руки. Когда она снова вышла наружу с принцессой, дети вскрикнули от восхищения: Мара больше не была укутана! Заглядевшись на нее, очарованные мальчишки забыли принять принцессу из ее рук, но слоны, нежно обвив Лилит своими хоботами, один вокруг тела, а другой вокруг коленей, с помощью Мары уложили ее себе на спины.

- Почему принцесса хочет уйти отсюда? - спросил маленький мальчик. - Ей было бы хорошо, если бы она осталась здесь!

- Она и хочет, и не хочет уйти: а мы ей помогаем, - ответила Мара. Она здесь не сохранит в себе то хорошее, что у нее есть.

- А что вы ей помогаете сделать? - продолжил малыш.

- Я помогаю ей попасть туда, где ей помогут лучше и больше - ей помогут разжать ее руку, которую она не открывала тысячи лет.

- Так долго? Тогда она должна была научиться обходиться без нее. Зачем ей теперь ее открывать?

- Она держит в ней то, что ей не принадлежит.

- Пожалуйста, леди Мара, нельзя ли нам взять немного вашего черствого хлеба в дорогу? - сказала Лува.

Мара улыбнулась и принесла им четыре хлеба и огромный кувшин воды.

- Мы будем есть его в пути, - сказали дети. Но воду они сразу выпили с удовольствием.

- Я думаю, это сок для слонов, - заметил один из них. - Он делает меня таким сильным!

Мы отправились в путь, и Госпожа Скорби пошла с нами, и была она прекраснее, чем солнце, а за ней шла белая леопардиха. Я думал, что Мара собирается только проводить нас до тропинки через каналы, но вскоре обнаружил, что она всю дорогу собирается пройти с нами. И тогда я спешился, чтобы она могла ехать верхом, но она не послушала меня и шла рядом.

- Мне ведь нечего нести, - сказала она. - Я пойду с детьми.

Это было прекраснейшее утро; солнце ярко светило, дул чудесный ветер, но и то и другое не делало пустыню более уютной, так как там не было воды.

Мы с легкостью пересекли каналы, дети всю дорогу увивались вокруг Мары; но до захода солнца мы так и не успели добраться до гребня горы над грязной норой. Затем я заставил детей забраться на слонов, так как до восхода луны было еще далеко, и я не мог сдержать некоторой тревоги за них.

Госпожа Печали возглавила процессию с моей стороны; слоны шли за ней двое в центре несли принцессу; леопардиха шла сзади. И лишь только мы достигли границы долины страха, выглянула Луна и осветила низменность, которая тихо и спокойно лежала перед нами. Мара ступила туда первой. Ни одним движением не ответила долина ни ее шагам, ни шуму копыт моего коня. Но стоило ступить на эту землю слонам, которые несли на себе принцессу, как земля, только что казавшаяся твердой, забурлила и заволновалась, и появился целый выводок тварей адского гнезда. Чудовища поднимались со всех сторон, и каждое из них вытягивало шею; они тянулись клювами и когтями, разверзали пасти. Их длинноклювые головы, ужасные челюсти, бесчисленные узловатые щупальца тянулись вслед Лилит. Она лежала в агонии, или была парализована страхом, и не смела хотя бы шевельнуть пальцем. Я сомневаюсь в том, что эти ужасные твари когда-либо видели детей, но ни одна из них, конечно, не попыталась дотронуться до ребенка; ни один из омерзительных членов этой компании не сунулся, чтобы проникнуть сквозь строй маленьких телохранителей принцессы, чтобы добраться до нее.

- Малютки! - крикнул я. - Держите своих слонов поближе к принцессе. Не бойтесь, они не дотронутся до вас!

- Что дотронется до нас? Мы не понимаем, чего нам нужно не бояться! ответили они; и я понял, что они даже не подозревают ничего о тех выродках, которые роятся вокруг них.

- Тогда не обращайте внимания, - ответил я, - только держитесь поближе.

Их защищало то, что они не видели! Они были не в состоянии увидеть, и это служило им защитой. То, чего они ни при каких обстоятельствах не могли испугаться, не могло нанести им какой-либо ущерб.

Но я-то насмотрелся той ночью на чудищ! Мара на несколько шагов опережала меня, когда между нами показалась и бросилась на тропинку между нами бесплотная голова без тела. Леопардиха, шипя, кинулась на нее откуда-то сзади, между слонами, и схватила было эту голову, но та, корча жуткие рожи и испуская тошнотворные вопли, быстро вывернулась, вырвалась и зарылась в землю. На руках я держал мертвую девочку, и она берегла меня от страха; я безразлично рассматривал чудовищ. Должен сказать, однако, что мало где еще можно увидеть столько омерзительных тварей сразу!

Мара по-прежнему ехала впереди меня, а леопардиха теперь шла за ней по пятам, мелко дрожа, потому что было очень холодно, когда внезапно земля впереди и слева от меня стала вспучиваться, и низкая подземная волна подкралась к нам. Она росла выше и подкрадывалась ближе, оттуда вывернулась жуткая голова с какими-то сверкающими трубками вместо волос и раскрыла огромный овальный рот, пытаясь добраться до меня. Леопардиха бросилась на нее, но голова отступила перед ней и исчезла.

Почти прямо под нашими ногами выросла другая голова - огромной змеи со светящимися, переливающимися зрачками в глазах. Снова леопардиха пошла в атаку, и снова ничего не обнаружила. На третье чудовище она кинулась уже в ярости - и снова зря, после чего продолжила путь с угрюмым видом, перестав обращать внимание на разнузданных призраков. Но я сознавал, что они опасны, и спешил пересечь низменность побыстрее, тем более, что Луна вела себя странно. Она только-только взошла, а уже казалось, что вскоре сядет, просто сделав неудачную попытку, и все же я пока еще видел ее заходящую спину во всю ширь. Дуга, по которой заходила Луна, была очень пологой; и вот она стала быстро закатываться.