Патриция Маккиллип - Арфист на ветру (Мастер загадок - 3)

И вот он разорвал свою мысленную связь, кинулся на тюфяк и крепко уснул. Подобно земленаследнику, он видел во сне воспоминания Хара. Неумолимо, страстно и жгуче его сны воскрешали столетия, полные событий - диковинные битвы, состязания в загадках, продолжавшиеся дни, месяцы и годы. Он построил Ирье. Волшебник Сут передал ему на хранение пять чудных загадок. Он жил среди волков, среди туров, производил наследников, вершил правосудие - и вот состарился настолько, что утратил возраст. Наконец насыщенные событиями бурные сны подошли к концу; он погрузился глубоко в себя, в ночь без сновидений. Он спал, не шевелясь, пока в его разум не вплыло одно имя. Приникнув к нему, он возвратился в мир. Моргон замигал, проснулся и обнаружил близ себя стоящую на коленях Рэдерле, которая смотрела ему в глаза и улыбалась.

- Я хотела проверить, жив ты или умер. - Она коснулась его ладони, и пальцы их переплелись. - Ты двигаешься. Значит, все хорошо.

Он медленно сел. В круглой постройке было пусто; он слышал, как ветры снаружи стараются разнести крышу, и попытался заговорить. С мгновение голос его не слушался.

- Сколько... Как долго я спал?

- Хар сказал: свыше двух тысяч лет.

- Он такой старый?

Взгляд Моргона устремился в пространство перед ним, затем он встряхнул головой и потянулся к Рэдерле, чтобы поцеловать её.

- Сейчас день или ночь?

- Полдень. Ты проспал почти двое суток. Мне тебя не хватало. Большее время только с Хугином и можно было поговорить.

- С кем?

Ее улыбка стала шире.

- Ты помнишь мое имя? Он кивнул.

- Ты двухтысячелетняя женщина по имени Рэдерле.

И сел спокойно, держа её руку, восстанавливая вокруг себя привычный мир. Наконец он встал; Рэдерле обвила его рукой, чтобы поддержать. Ветер вырвал у него из руки дверь, едва он её приоткрыл, и первые снежинки новой зимы закрутились и ворвались в помещение. Они сокрушили молчание в его душе, хлестнули по телу, холодные и настойчивые, окончательно выводя Моргона из грез. Он побежал через двор вместе с Рэдерле - в тепло темного королевского дома.

Хар явился к нему в тот вечер, когда он лежал у огня в своей спальне. Моргон медленно перебирал в памяти познания, которые недавно приобрел. Рэдерле оставила его одного, и Хар, войдя, вернул его к действительности. Король-волк сел, а Моргон выпрямился, пошевелил поленья в очаге, пробуждая задремавший огонь.

- Я пришел, - мягко сказал Хар, - чтобы получить свою плату.

- Ты вправе получить все, что только тебе угодно.

Огонь медленно колыхался перед ними, и Моргон снова затерялся в себе, на этот раз среди собственных воспоминаний.

Король двигался среди них наобум, не зная, где что найдет. В самом начале исследования он в полном изумлении отпустил Моргона.

- Ты ударил старого слепого волшебника?

- Да. Не мог же я его убить.

Глаза короля-волка вспыхнули ледяным светом. Хар как будто собирался что-то сказать, но вместо этого вновь поймал нить воспоминаний Моргона. Он сновал взад и вперед: с Торговой дороги в Лунголд и к горе Эрленстар, к неделям, которые Моргон провел на севере, играя в лад с ветрами. Хар видел, как умирает арфист; он слушал, как Ирт разговаривает с Моргоном и Дананом в Исиге; слушал, как Рэдерле загадывает Моргону загадку, которая вывела его из безжизненного края и снова привела к живым. Затем он резко отпустил Моргона и прошелся по спальне волчьим шагом.

- Дет.

Это имя неожиданно повеяло на Моргона ледяным холодом, как если бы Хар одним словом сделал невозможное правдой. Король остановился рядом с Моргоном, глядя в огонь.

- Право, не знаю, что делать, - произнес Моргон. - Он обладает большей мощью, чем кто-либо другой в Обитаемом Мире. Ты почувствовал его хватку...

- Он всегда удерживал твой разум.

- Знаю. И я не могу с ним драться. Не могу. Ты видел, как он увлек меня на Торговой дороге. Поманил пальцем... В Ануйне я мог бы убить его. Я даже не захотел. Более того, я искал зацепку, чтобы пощадить его. Он дал мне её. Я думал, что он навсегда исчез из моей жизни, ибо я не оставил для него места в Обитаемом Мире, не оставил места, где бы он мог играть. Оказалось - такое место есть. Он сыграл мне. Он снова предал меня, и я видел, как он умирает. Но он не умер. Он только заменил одну маску другой. Он создал меч, которым я его едва не убил. Он бросил меня, словно кость, Гистеслухлому, и в тот же день он спас меня от Властелинов Земли. Я не могу его понять. Я не могу бросить ему вызов. У меня нет доказательств, а он ловко увернется от любого обвинения. Его мощь страшит меня. Он на все отвечает молчанием, подобным молчанию деревьев... - Голос его постепенно затих, и он обнаружил, что вслушивается в безмолвие Хара.

Моргон поднял голову. Король все ещё смотрел на огонь, но Моргону почудилось, будто он любуется пламенем из дали многих столетий. Он был неподвижен; казалось, что он даже не дышит. Лицо его выглядело более суровым, нежели когда-либо; его словно избороздили те безжалостные ветры, что терзали его страну.

- Моргон, - сказал король, - будь осторожен.

Моргон понял, что это не предостережение, но мольба. Король опустился на корточки и с нежностью обнял его за плечи, как если бы обхватил нечто неуловимое, неосязаемое, начавшее воплощаться лишь в его руках.

- Хар...

Король отбросил незаданный вопрос. Он удерживал взгляд Моргона с редкой напряженностью, глядя через его глаза в самую сердцевину его смятения.

- Пусть арфист сам назовет свое имя...

13

Больше никаких ответов ни на один вопрос король-волк ему не дал. В глазах Хара затаилось что-то еще, о чем он не желал говорить, и Моргон это чувствовал. Понял это и Ирт, спросивший в их последний вечер в Ирье:

- Хар, о чем ты думаешь? Мне что-то слышится за всеми твоими словами.

Они сидели у огня. Ветер свистел над крышей, вытягивая в дымоход обрывки дыма. Хар поглядел на волшебника поверх пламени. Лицо его по-прежнему было суровым и древним от того, что он видел, но в голосе, когда он ответил волшебнику, прозвучала лишь обычная сдержанная доброжелательность:

- Это не стоит твоих забот.

- А разве я не вправе в этом усомниться? - проговорил Ирт. - Здесь, в этом зале, где ты загадками прокладывал себе дорогу к истине через столетия?

- Доверяй мне, - попросил его король. Глаза волшебника что-то искали в его лице, проницая двойную тьму.

- Ты собираешься в Имрис.

- Нет, - резко вскрикнул Моргон.

Он перестал бороться с Иртом и с осторожностью ступал в присутствии волшебника, точно видел в нем могучего и непредсказуемого зверя. Но эти слова Ирта, прозвучавшие как убеждение или приказ, заставили его взвиться.

- Хар, что ты сможешь сделать в Имрисе? Разве что пасть в бою...

- У меня, - ответил Хар, - нет намерения умирать в Имрисе.